Но вот послышался скрип тормозов, шелестпокрышек по свежему снегу и шум открывающейся дверцы.
-- Куда? -- раздался откуда-то снизу грубоватыйголос.
-- В Отрадное, -- ответил человек чуть слышно.
-- Не пойдёт.
Дверца захлопнулась, двигатель заскрежетал-- и через секунду всё стихло. Один лишь ветер выл в проводах,навевая грусть и тоску на одинокого прохожего и заставляя егоплотнее кутаться в старое осеннее пальто. Прошло ещё минут двадцать.
Когда человек окончательно потерял надеждупопасть сегодня домой, у самых его ног вдруг мягко затормозилавтомобиль. Открылась дверца, и вежливый голос произнёс:
-- Садитесь, пожалуйста.
-- Мне в Отрадное, -- предупредил человекс тростью.
-- Садитесь.
Человек недоверчиво подошёл к автомобилюи с трудом нащупал ручку дверцы.
-- Я на заднее сидение, если не возражаете,-- сказал он с просящими нотками в старческом голосе.
-- Как вам будет угодно, -- последовал ответ.
Человек с тростью разместился позади сиденияводителя, и такси тронулось с места. Пассажир, только сейчас начинавшийосознавать, какое счастье ему привалило, назвал свой адрес и приготовилсябыло к долгому путешествию по ночной Москве на самую её окраину,но не прошло и пяти минут, как такси мягко остановилось, и всётот же вежливый голос произнёс:
-- Такси подано по указанному адресу. Будьтелюбезны уплатить один рубль пятьдесят семь копеек.
-- Что, уже приехали? -- удивлённо спросилпассажир.
-- Да.
-- Вот это я понимаю! -- воскликнул он; настроениеего сразу улучшилось, в голосе послышались весёлые нотки. -- Вотэто прокатил! Порадовал старика. Огромное вам спасибо, молодойчеловек.
Он вынул из кармана пальто несколько смятыхбумажек и протянул вперёд.
-- Возьмите, сколько нужно.
Пассажир почувствовал, как одна из бумажеквыскользнула из его пальцев, и в тот же момент он услышал:
-- Будьте любезны получить сдачу.
-- А? -- не понял пассажир.
Карман его пальто слегка оттопырился, ив него со звоном ссыпалась горсть мелочи.
-- Какая сдача? Вы что? -- изумился пассажирс тростью. -- Вы в первый раз, что ли?
-- Водитель такси обязан дать пассажирусдачу с полученной им суммы, если таковая превышает стоимостьпроезда, -- нравоучительно произнёс голос.
Пассажир недоверчиво покачал головой.
-- Так-то оно так, -- печально ответил он,-- да только не в обычае это наших таксистов... Что ж, молодойчеловек, очень вам благодарен за доставленное мне удовольствие.Побольше бы было таких, как вы. Прощайте!
-- Всего хорошего.
Человек с тростью слышал, как такси чутьслышно тронулось с места, но где-то совсем рядом раздался громкий,требовательный голос:
-- Эй, шеф! Стой! Да стой же ты, наконец!..
К машине подбежал здоровенный тип в распахнутомполушубке и с длинным шарфом, трижды обмотанным вокруг мощнойшеи и свисающим до самых его колен. Вновь прибывший был явно навеселе.
-- Стой, шеф, погоди! Подбрось до Чухлинки!-- с фамильярностью, переходящей все пределы вежливости, пробасилон. -- Четвертной отстегну!
-- Машина идет в парк, -- ответил невозмутимыйголос из недр такси.
-- Как -- в парк?! Да ты что? Я же плачу!-- взревел тип и дёрнул переднюю дверцу -- ту, что со стороны водителя,-- на себя. Дверца поддалась.
-- Поедешь как миленький! -- гремел тип вполушубке. -- И не таких обламывал...
Он нагнулся и заглянул в салон такси. Автомобильбыл пуст.
-- А... Где?.. -- сдавленным шёпотом произнёстип в полушубке и испуганно воззрился на слепого человека с тростью,стоявшего поодаль.
Дверца самопроизвольно захлопнулась, двигательзавёлся, и автомобиль, тихо шурша покрышками, беспрепятственноукатил в темноту ночи.
-- А где шеф? -- прошептал тип, растерянноозираясь по сторонам и непонятно к кому обращаясь.
-- Прошу прощения, вы меня спрашиваете?-- спросил человек с тростью.
Тип в полушубке вплотную приблизился кнему и шумно выдохнул ему в лицо струю насыщенного алкоголем пара.
-- Ты на этой тачке прибыл, отец? -- спросилон.
-- Во-первых, не "ты", а "вы". Что же касаетсявашего вопроса, то я, действительно, приехал на этой, как вы выражаетесь,"тачке".
Тип, видимо, пропустил упрёк мимо ушей.Обалделым взглядом он шарил по ближайшим сугробам и скрёб массивнойпечаткой свою щёку.
-- Но ведь тачка пуста!
-- Пуста?
-- Пуста! Ты что, ослеп, что ли?
-- Молодой человек, -- холодно произнёс мужчинас тростью и гордо вскинул подбородок, -- я потерял зрение ещё впятьдесят шестом, в Будапеште, когда какой-то школьник плеснулмне кислотой в лицо. С тех пор уже прошло более тридцати лет...
Тип в полушубке смутился.
-- Извини, отец, я не знал...
Ветер взвыл с новой силой, обдав обе фигурыколючей снежной пылью...
Через два дня по городу поползли странныеслухи. Будто бы носится по улицам Москвы такси-призрак -- без водителя,без пассажиров, -- и соревнуется в скорости с вот уже неделю нестихающим северо-восточным ветром. Никто не видел его стоящим-- необычное такси всегда было в движении; лишь светофоры властныбыли на несколько секунд остановить новенькую голубую "Волгу",но в следующий момент она вновь уже неслась по городу, обгоняясвоих пилотируемых собратьев. Кстати, голубое такси очень педантичноотносилось к правилам уличного движения и, в частности, к дорожнымзнакам. У сотрудников ГАИ не возникло ни единого нарекания в адреснеобычного такси: не было зарегистрировано ни одного случая нарушенияим установленных правил; ведь в правилах ничего не сказано о том,что в момент движения автомобиля за его рулём обязан находитьсяводитель.
Видавшие виды москвичи восприняли слухио необычном такси спокойно, с известной долей иронии и скепсиса.Подумаешь, такси! Эка невидаль! Вот НЛО, полтергейст, феноменКашпировского или чудодейственные пассы Алана Чумака, создающиесквозняк в комнате и снижающие концентрацию паров ртути в помещении,-- это да, это впечатляет, а такси... Ничего такого, чтобы... Какой-нибудьчудак-радиолюбитель радиофицировал свою машину и гоняет её поМоскве посредством дистанционного управления, а для пущего эффекташашечки на ней изобразил -- и такси готово!
Версия о радиолюбителе быстро прижилась.В неё поверили, потому что она давала простое и понятное объяснениеэтому странному на первый взгляд явлению. Последние сомнения,которые порой ещё возникали в среде наиболее скептически настроенныхмосковских обывателей, исчезли, когда в одной из центральных газетпоявилась небольшая заметка о необычном такси, где недвусмысленнозаявлялось о некоем инженере-изобретателе Ф. (полную фамилию газетапо вполне понятным соображениям не привела); ему-то, как сообщалосьв заметке, якобы и принадлежал вышеупомянутый автомобиль. Однаиз местных газет перепечатала эту заметку, дополнив её интервью,которое "любезно согласился дать нашему собственному корреспондентуизвестный изобретатель и рационализатор, пожелавший остаться инкогнито".И так далее и тому подобное. Скоро все городские газеты пестрелисообщениями о такси-призраке и его владельце. Что ещё оставалосьделать бедному обывателю? Только верить...
А голубое такси тем временем продолжалоноситься по Москве, нарушая покой и сон жителей столицы.
В конце концов дело зашло настолько далеко,что им заинтересовались некие компетентные органы. И тут началипроисходить необъяснимые явления. В прессе -- сначала в местной,а потом и в центральной -- стали появляться опровержения по поводуопубликованных ранее статей о такси-призраке и изобретателе Ф.,в которых редакции и издательства извинялись перед читателямиза "ряд ошибок, вкравшихся в текст по вине недобросовестных корреспондентов".Потом выяснилось, что никакого Ф. нет и не было вовсе, и что всёэто домыслы и происки врагов перестройки и демократии. Появилсякакой-то свидетель, который клялся и божился, что своими собственнымиглазами видел, как из злополучного такси выходил пассажир -- какой-тослепой старик в куцем пальтишке. Но старика найти не удалось,и о свидетеле забыли. Самым же ярким событием в этом деле явилосьсообщение таксиста Стандартного. Совершенно случайно выяснилось,что номер угнанного у него десять дней назад такси совпадает сномером неуловимого такси-призрака. Этот факт привлёк к гражданинуСтандартному пристальное внимание как компетентных органов, таки вообще всех любопытных. Его имя замелькало в прессе. Молодойследователь, которому поручили вести дело об угоне такси, настолькорьяно взялся за него, что после первой же беседы с пострадавшимоткрылся ряд важных деталей, о которых Стандартный ранее не упоминал(или умышленно умолчал?) и которые не столько прояснили дело,сколько, наоборот, ещё больше усложнили его. Выяснилось, в частности,что угона как такового, в общем-то, не было -- такси уехало само.В тот день в районе часа ночи машина, которую вёл Стандартный,вдруг перестала слушаться руля и самопроизвольно остановиласьна улице Краснопрудной, недалеко от метро "Красносельская", предварительновыполнив все необходимые перед остановкой (согласно "Правиламдорожного движения") предписания. И как ни вертел водитель рулём,как ни жал на газ -- всё было напрасно: автомобиль полностью вышелиз-под его контроля. Как только такси остановилось, передняя дверца-- сама! -- открылась, и чей-то голос, возникший, как показалосьСтандартному, прямо из пустоты, произнёс: "Иван Игнатьевич, будьтетак любезны, покиньте, пожалуйста, мой салон". Стандартныйопешил, но из машины всё-таки вышел. Мало ли... лучше подчиниться...В тот же момент он почувствовал, как чья-то нога -- а пострадавшийуверен, что это была именно нога, -- пнула его в область, расположеннуючуть ниже поясницы. Стандартный нырнул в сугроб, а когда поднялся-- увидел, как дверца его такси захлопнулась, а само оно -- пустое!-- взревев двигателем, унеслось в сторону Сокольников. И ни единойживой души вокруг...
На вопрос следователя, почему гражданинСтандартный не сделал подобного признания раньше, тот ответил,что "боялся угодить в психушку". Что ж, опасения вполне обоснованные;десять дней назад ему, действительно, поверили бы с трудом. Затотеперь...
Руководство третьего таксомоторного паркаподтвердило, что, действительно, такси под таким номером числилосьу них и было угнано около двух недель назад.
А две недели спустя после появления наулицах Москвы голубого такси-призрака городские власти приступилик операции по его захвату. Блокировали все магистрали, ведущиеиз столицы...
5
Трое парней, ёжась от холода и притопываязамёрзшими ногами в такт дробному стуку их зубов, стояли на тротуаревозле шоссе Энтузиастов и зорко вглядывались в блестящую асфальтовуюленту бывшего Владимирского тракта. Старшему из них было годадвадцать два-двадцать три, младшего же вот-вот должны были забратьв армию.
-- Долго ещё, Клим? -- спросил один из тех,кто помоложе.
-- А я откуда знаю! -- хрипло отозвался Клим,самый старший из парней. -- Может, ещё неделю проторчим здесь.Как повезёт...
-- Уж третий день пасём эту тачку, -- жалобнозаскулил призывник, -- и всё без толку.
-- Не ной, Боб! -- оборвал его Клим.
-- Дохлый номер, -- сплюнул третий из парней.-- Зря я с тобой связался, Клим. Не поймать нам её.
Клим прищурился и смерил паникёров презрительнымвзглядом.
-- А тебя, Шпунт, я вообще не звал -- самнапросился, -- прохрипел он, засовывая отмёрзшими пальцами сигаретув зубы. -- Я ведь предупреждал, что ловить придётся, возможно,не один день. Предупреждал ведь, Шпунт?
-- Ну... -- промычал тот угрюмо.
-- Боб?..
-- Предупреждал, Клим, -- с готовностью ответилБоб, -- только мы ведь не против...
-- Тогда не скулите, -- буркнул Клим и отвернулся.-- Следите лучше за шоссе, а то упустим.
Возле них остановился какой-то частник.
-- Подбросить, мужики? -- крикнул он весело.
-- Проезжай! -- махнул рукой Клим.
-- Хозяин -- барин, -- пожал плечами частники укатил в сторону центра.
К вечеру мороз усилился. Стоять стало совсемневмоготу.
-- Всё, я пас, -- заявил Шпунт. -- С менядовольно.
Теперь и Клим стал сомневаться в успехепредприятия.
-- Ещё полчаса, мужики, -- глухо произнёсон, как бы спрашивая совета у приятелей. -- А?
-- Нет, -- отрезал Шпунт, закуривая.
-- Да ладно, тебе, Шпунт, -- сказал Боб,отчётливо вибрируя на фоне огромного белого сугроба, -- полчасаещё потопчемся. Жалко всё-таки, столько простояли...
Шпунт ничего не ответил и только зло сплюнулна посыпанный солью и песком тротуар.
Клим то и дело прикладывал к глазам небольшойтеатральный бинокль и высматривал среди бегущих мимо лакированныхавтомобилей нечто, ему одному известное.
Около восьми вечера Шпунт хлопнул Климапо плечу и прохрипел:
-- Я пошёл. Хватит. А вы как знаете.
Клим вздрогнул и судорожно прижал окулярыбинокля к щекам.
-- Она, -- прошептал он и вдруг заорал: --Она, мужики!
По шоссе грациозно плыла голубая "Волга",или такси-призрак, и заманчиво сверкала лакированным корпусомв свете люминесцентных фонарей.
-- Она, мужики! -- вновь заорал Клим, порывистопряча бинокль в карман телогрейки. -- И цвет, и номер -- всё подходит!
-- Вперёд! -- рявкнул Шпунт, и трое парней,сцепившись руками, высыпали на дорогу.
К счастью для них дорога была пуста -- толькоголубое такси неслось на троих авантюристов. Они перегородилидорогу, крепко взявшись за руки, и со страхом ждали развязки.
-- А если не затормозит?
-- Спокойно, Боб!
-- А вдруг?..
-- Заткнись!..
Буквально в метре от живой баррикады таксирезко остановилось.
-- Есть контакт! -- взвизгнул Боб.
Все трое бросились к автомобилю. Клим подбежалпервым.
-- Пуста! -- крикнул он и дёрнул за ручкупередней дверцы -- той, что со стороны водителя. Дверца поддалась,и Клим буквально ввалился в кресло, вцепившись обеими руками вруль. С противоположной стороны влетел Шпунт и занял место рядомс сидением водителя. В этот момент такси рвануло с места.
-- Боб, скорее!
Боб, самый последний из троих, впрыгнулв машину уже на ходу.
-- Сел? -- крикнул Клим.
-- Сел! -- радостно отозвался Боб с заднегосидения и шмыгнул носом. -- А здорово мы, а?
Клим усиленно вертел руль и жал на педальгаза.
-- Ну как, Клим? -- с тревогой спросил Шпунт.
-- Кажется, слушается, -- ответил Клим, тяжелодыша и судорожно жуя потухшую сигарету. -- Идёт, мужики! А какойплавный ход!
Машина, после некоторого сопротивления,покорилась. Клим, водитель-профессионал второго класса, легковёл её в сторону кольцевой. Вздох облегчения пронёсся по салону.
-- Ну вот, мужики, а вы дрейфили, -- елескрывая восторг, произнёс Клим. -- Я же говорил, что мне всегдавезёт.
-- Ура! -- заорал Боб, подпрыгивая на своемсидении. -- Наша взяла!
Даже вечно хмурый Шпунт чуть заметно улыбнулся.
-- А теперь куда? -- спросил он. Клим пожалплечами.
Конкретного плана у них не было. Основнаяцель операции -- захват беспризорного такси -- была выполнена, ав остальном они полагались на импровизацию, случай и собственнуюфантазию.
-- Пока прямо, а там как карты лягут.
-- В таком случае предлагаю погреться, --сказал Шпунт и вынул из-за пазухи бутылку "Сибирской".
-- Я пас, -- ответил Клим.
-- Почему?
-- Я за рулём.
-- Ну и что? -- удивился Шпунт.
-- За рулём не пью.
-- Ну, как знаешь. -- Шпунт пожал плечами.-- Ты, Боб?
-- После тебя, -- ответил Боб.
-- Как хочешь. Боюсь, после меня не останется.
Шпунт ловко скинул пробку с бутылки и приложилсяк горлышку.
-- Хорош, оставь другим, -- остановил егоБоб, когда в бутылке осталось не больше половины.
Боб пил долго, тяжело, с причмокиванием.
-- Не умеешь пить -- не пей, -- зло процедилсквозь зубы Шпунт.
-- Ладно, и мне оставь, -- сдался Клим ив два глотка прикончил остатки спиртного.
-- Вот это по-нашему, -- одобрил Шпунт ипринял от Клима пустую посуду; в следующий момент бутылка полетелав открытое окно.
Через несколько минут всем стало весело-- спиртное подействовало, Напряжение спало, посыпались шутки ианекдоты, перемежаемые взрывами хохота.
-- Нет, Клим, всё-таки ты гений, -- восхищённогундосил Боб, сильно затягиваясь сигаретой. -- Как ты всё точнорассчитал!
-- Я всегда верно говорю...
Прошло минут двадцать. Кольцевая давноосталась позади.
-- Пора назад, -- сказал Клим.
Шпунт кивнул.
-- Что... что такое?.. -- Клим побледнел.
-- В чём дело? -- насторожился Шпунт.
Клим изо всех сил жал на тормоз и крутилруль то в одну, то в другую сторону, но такси продолжало нестисьпрямо по пустынной ночной дороге.
-- Не слушается, -- прохрипел Клим.
-- Как так? -- испугался Боб.
-- Руля не слушается! -- взревел Клим и состервенением начал жать на все педали подряд. -- И тормоза отказали!Крышка нам!
Такси самопроизвольно прибавило скорость.Дорога стала петлять, но автомобиль уверенно нёсся по ней, чёткоследуя конфигурации шоссе.
-- Клим, сделай что-нибудь! -- в страхе закричалБоб.
-- Заткнись, щенок! -- прикрикнул на негоШпунт.
Скорость ещё больше возросла; на спидометребыло уже сто пятьдесят.
-- А-а-а!.. -- заорал Боб и зарылся лицомв сидение.
-- Я прыгаю! -- решительно заявил Шпунт.