А гиперпространственный двигатель – это экспериментальный вариант, оставшийся от проекта «Надежда». Его сюда случайно завезли вместо заказанного ядерного. Обычная наша расхлябанность. – Богомазов коротко вздохнул, показывая, что и ему самому не нравится эта их национальная черта. К тому же доставляющая столько хлопот обязательным и аккуратным инострацам. Вот и сейчас из-за нее несколько солидных человек вынуждены в срочном порядке прервать свои важные дела и мчаться к этим русичам, выяснять, что же они задумали. А оказывается, ничего. Просто обыкновенное русское раздолбайство – притащить с Земли тяжеленный движок, и не тот. Богомазов еще раз коротко вздохнул.
Питсроу вопросительно взглянул на своего молодого помощника, который, зайдя в сборочный цех, тут же раскрыл свой кейс и, повесив его с помощью специального ремня себе на грудь, стал колдовать над многочисленными кнопками, не отрывая глаз от светящегося зеленым светом экрана. Помощник отрицательно дернул головой.
«А больше тут ничего и нет. Вы думали, что мы попытаемся спешно куда-то спрятать гиперевик? А потом, дрожа и потея от волнения, будем наблюдать, как вы, такие спокойные и вальяжные, походите тут по базе со своими детекторами, в конце концов ткнете пальчиком на гиперпространственный движок и скажете нам: "Ай-ай-ай". Дудки! Нате, выкусите! Вот вам движок. Стоит себе спокойно в сборочном. А почему он тут, вместе с жилым отсеком? А случайно. Знаете, русская расхлябанность. Вечно что-нибудь напутаем. Вам бы недельки через три сюда прилететь. Когда будут состыкованы все кабели, все шланги. Когда мы сварим в единое целое их корпуса. О, вот тогда бы мы заметались. А больше одной проверки в год не допускается. Лопухнулись вы, господа американцы».
– Куда уважаемые гости хотят дальше проследовать? – Богомазов широко улыбнулся.
Улыбка была на грани фола. Если положение его верхней губы еще можно было отнести к классу «гостеприимных улыбок», то нижняя губа откровенно приняла насмешливую позу.
Переводчица перевела. Питсроу взглянул на улыбку Богомазова, затем еще раз обвел глазами безлюдный сборочный цех, вздохнул и медленно заговорил. Мисс Маккейб тут же начала переводить:
– Нам надо было прилететь сюда несколькими неделями позже. Я думаю, тогда бы у господина Богомазова была бы несколько иная улыбка.
Начальник лунной базы даже не пытался изображать непонимание на своем лице:
– Насколько я понял мистера Питсроу, инспекция базы закончена? Вы даже не хотите проверить наш боевой лазер защиты от метеоритов?
После некоторой паузы американский лунный атташе утвердительно кивнул головой:
– Я ни на мгновение не сомневаюсь, господии Богомазов, что ваш лазер полностью удовлетворяет требованиям к лазерам защиты внеатмосферных космических баз и никакой угрозы для наших наземных объектов не представляет.
Уже прощаясь возле входа в шлюзовую камеру базы, Питсроу, пожимая руку начальнику «Востока», сказал:
– As Russians speak [4] : «Laugh… смеяться тот, who смеяться last… последний».
– А как говорят американцы: «Fool's haste is no speed» [5] . Goodbye.
Затем Богомазов с легким сожалением наблюдал, как американцы заходят в шлюзовую камеру и садятся в свой вездеход. Точнее, он с сожалением смотрел вслед лишь мисс Маккейб. Даже просторная лунная одежда не могла скрыть волнующие женские выпуклости.
Богомазов еще раз вздохнул и отвернулся.
Боль расставания с женой неожиданно остро резанула в душе. Словно случайно, по неосторожности, содрать с уже зажившей раны корочку запекшейся крови. А мозг, в лучших традициях садомазохизма, тут же услужливо нарисовал картинку – его Иришка, обнаженная, рядом с этим народным козлом-депутатом.
До боли прикусив губу, Богомазов затряс головой, отгоняя от себя свои же болезненно-притягательные фантазии. «Ничего. Если баба в сорок пять – ягодка опять, то мужик тоже отнюдь не сухофрукт. Вот вернусь на Землю, найду себе лет на двадцать моложе и еще к этой сладкой парочке в гости нагряну. Не только ж себе нервы мотать». Проведя таким образом сеанс успокаивающей психокоррекции, начальник лунной базы направился к себе в кабинет.
Строгая деловая обстановка кабинета быстро и окончательно вправила его мозги, настроив их на текущие дела. «Прав был Кедрин. У меня на базе "крот". Американцы летели сюда именно из-за гипердвигателя. И прилети они на пару недель позже, от них уже было бы не утаить сборку пилотируемого гиперпространственного корабля. – Но тут же ему в голову пришла следующая логичная мысль: – Но если у меня "крот", то он уже наверняка передал американцам, зачем привезли сюда гиперпространственный движок. Пять шестых базы об этом знает. Мы уже начали сборку». Он вздохнул и нажал кнопку связи с Землей. Секунду спустя на экране видеофона возникло лицо сменного оператора Центра управления космическими базами.
– Начальник базы «Восток» полковник Богомазов, – начал Семен Петрович официально. Лицо оператора ему не было знакомо.
– Сменный оператор капитан Кудряшов.
– Доложите начальству, что американцы уже отбыли. Подробный отчет отправлю факсом.
– Понял. Американцы уже отбыли. – Оператор нажал пару кнопок и заговорил в микрофон: – Докладывает сменный оператор капитан Кудряшов. На связь вышел начальник лунной базы «Восток» полковник Богомазов. Он доложил, что американская инспекция уже отбыла. Все подробности он отправит факсом. – Затем он что-то выслушал через наушники, отключил микрофон и, уже обратившись к Богомазову, сказал: – Ждите дальнейших указаний. Сборку корабля не возобновлять.
– Понял. Жду дальнейших указаний. Сборку корабля не возобновляю. Конец связи.
«Сейчас мое начальство выйдет на Кедрина, а тот на меня. – Начальник лунной базы «Восток» еще долго сидел в своем кабинете, анализируя встречу с американцами и все перипетии, с ней связанные. – А переводчица у этого долговязого Питсроу хороша. Ничего не скажешь. Везет же некоторым! А тут сиди и жди вызова Кедрина. А когда я ему обо всем доложу, сразу же начнутся шпионские страсти по вычислению и поимке "крота"».
Богомазов ошибся. Кедрин с ним на связь не вышел. Начальник базы не знал и не мог знать, что час спустя в четырехстах километрах от «Востока», на американской базе «Вашингтон», Питсроу, со злостью ударив по клавише выключения видеофона, в сердцах бросил:
– Сам, не взвесив все, погнал меня в срочном порядке инспектировать русичей, а теперь орет, что я ничего не узнал. Отложи мы инспекцию на три недели, куда бы этот Богомазов делся.
– Милый, не расстраивайся так. – Дороти Маккейб села к лунному атташе на колени. – Реда можно понять. Он спешит доложить президенту.
– Знаешь, когда нужна спешка? То-то.
– Увидели мы воочию или не увидели сборку пилотируемого гиперпространственного корабля – не столь это и важно. Ясно одно – они его собирают. И гиперпространственный движок там оказался уж точно не из-за разгильдяйства русичей. Наш агент был прав. – Девушка погладила седую голову мужчины и расстегнула пуговицу на его пиджаке. – Так что расслабься… Хотя мне жалко его.
– Кого? – Откинувшись на спинку кресла, Питсроу не сразу вынырнул из состояния сладостной расслабленности.
– Этого агента у русичей. Если они его вычислят, то наверняка расстреляют.
– Сам виноват. Никогда нельзя терять контроль над собой, и особенно на отдыхе…
Через час шифровка с Луны легла на стол директора Службы безопасности Руси.
Так что Богомазов напрасно ждал вызова Кедрина. Его доклад стал излишним.