Ближе ста километров к спутнику подходить нельзя; помехи от аппаратуры ракеты да плюс излучение двигателей нарушали работу чутких приборов космической станции. Только старомодным ракетам на химическом горючем разрешалось пролетать вблизи от "Лагранжа", на плазменные и атомные двигатели был наложен запрет. С двумя чемоданами (в маленьком - одежда, в большом - приборы) Том Лоусон покинул "Лагранж-2" на ракете местного сообщения и через двадцать минут был на борту грузового лайнера; пилот не спешил, как ни торопили его с "Ауриги". Нового пассажира встретили довольно холодно. Разумеется, Лоусона приняли бы совсем иначе, если бы на борту знали о его задании, но главный администратор приказал пока хранить все в секрете. Зачем будить у родственников надежды, которые могут еще и не оправдаться? Начальник "Лунтуриста" хотел немедленно известить печать - пусть видят, что они делают все от них зависящее. Однако Ульсен твердо возразил:
- Подождем, что выйдет. А тогда - пожалуйста, приглашайте своих друзей из информационных агентств.
Его распоряжение опоздало: на борту "Ауриги" был начальник отдела "Интерплэнет Ньюс" Морис Спенсер, который летел к новому месту службы, в Клавий. Спенсер еще не решил, считать ли это повышением после Пекина или наоборот. Во всяком случае, перемена...
В отличие от остальных пассажиров, он ничуть не возмущался переменой курса. Задержка не была ему помехой, напротив, газетчик всегда рад необычному, оно вырывает из повседневности. Разве это не странно: лайнер, следующий на Луну, теряет несколько часов и огромное количество энергии ради того, чтобы подобрать какого-то угрюмого молодого человека с двумя чемоданами. И почему вместо Клавия - Порт-Рорис? "Велели с Земли, приказ сверху", - объяснил капитан. Похоже, он действительно больше ничего не знает.
Словом, загадка. А загадки - хлеб Спенсера. Он попытался угадать, в чем тут дело. И был очень недалек от истины. Не иначе, это связано с пропавшим пылеходом, о котором было столько толков на Земле как раз перед их вылетом. И этот ученый с "Лагранжа" либо знает что-то о пылеходе, либо может помочь в розысках. Но почему такая секретность? Какой-нибудь промах или скандал, который Лунная администрация старается скрыть? Другой причины Спенсер не мог себе представить.
Он не торопился заговаривать с Лоусоном и с удовольствием наблюдал, какой отпор получили те из пассажиров, которые попробовали затеять беседу с новичком. Морис Спенсер ждал своей поры, и она наступила за тридцать минут до посадки.
Не случайно Спенсер оказался рядом с Лоусоном, когда велели занять места в креслах и пристегнуть пояса перед торможением. Вместе с ними еще пятнадцать пассажиров смотрели на телевизионный экран, на котором стремительно приближающаяся Луна казалась даже ярче, чем в действительности. В затемненной кабине было словно внутри старинной камеры-обскуры; конструкторы космических кораблей наотрез отказались делать обзорные окна, считая их слишком уязвимыми. Ландшафт быстро разросся, и картина была великолепная, незабываемая, но Спенсер смотрел на нее вполглаза. Его занимало лицо соседа, этот орлиный профиль, который можно было различить в слабом свете экрана.
- Кажется, где-то там, - заговорил он будто невзначай, - пропал корабль с туристами?
- Да, - не сразу ответил Том.
- Я совсем плохо знаю географию Луны... Вы не слыхали, в каком месте это случилось?
Морис Спенсер давным-давно открыл, что можно извлечь информацию даже из самого необщительного человека. Нужно только внушить собеседнику, что он делает вам одолжение; и ведь так лестно козырнуть своей осведомленностью. Эта уловка приносила успех в девяти случаях из десяти, она помогла и теперь.
- Они находятся вот там, - сказал Том Лоусон, показывая на середину экрана.
Эта уловка приносила успех в девяти случаях из десяти, она помогла и теперь.
- Они находятся вот там, - сказал Том Лоусон, показывая на середину экрана. - Вот Горы Недоступности, их со всех сторон окружает Море Жажды. Спенсер с неподдельным трепетом смотрел на мчащиеся прямо на них черно-белые горы. Как бы пилот - будь то человек или автомат - не подвел: очень уж быстро они падают. Но тут он заметил, что горы вместе с окружающим их серым пятном уходят вправо. Значит, ракета поворачивает к точке, которая находится где-то в левой части экрана. Слава богу, там вроде поровнее.
- Порт-Рорис, - вдруг по своему почину заговорил Том, и Спенсер увидел слева черное пятнышко. - Мы идем туда.
- Вот и хорошо! Не люблю садиться в горах, - отозвался газетчик, направляя разговор в нужное ему русло. - Если этих бедняг занесло в этот хаос, пиши пропало, не найдут. К тому же их как будто накрыло лавиной?
Том снисходительно усмехнулся:
- Вот именно: как будто.
- Что, разве это не так?
Том Лоусон спохватился, что сказал лишнее.
- Больше ничего не могу вам сообщить, - ответил он все так же заносчиво и высокомерно.
Спенсер не стал наседать. Он услышал достаточно, чтобы решить:
Клавий подождет, сейчас важнее Порт-Рорис.
Он окончательно утвердился в своем намерении, когда - не без зависти - увидел, как доктор Том Лоусон за три минуты прошел врачебный, таможенный, иммиграционный, валютный и все прочие виды контроля.
Если бы кто-нибудь посторонний подслушал, что происходит в кабине "Селены", он был бы весьма озадачен. Корпус пылехода отзывался далеко не мелодичными звуками на нестройный хор голосов. Двадцать один человек, всяк на свой лад, пели:
- С днем рождения!
Когда смолк шум, коммодор Ханстен спросил:
- Кто еще, кроме миссис Уильямс, вспомнил, что родился как раз сегодня? Я понимаю, некоторые дамы, достигнув известного возраста, становятся скрытными...
Больше никто не признался, но сквозь всеобщий смех пробился голос Данкена Мекензи:
- Кстати, о днях рождения: я не раз выигрывал пари на них. В году триста шестьдесят пять дней - сколько людей надо собрать вместе, чтобы вероятность того, что двое из них родились в один день, оказалась больше пятидесяти процентов?
Короткая пауза, все обдумывали вопрос, потом кто-то ответил:
- По-моему, надо триста шестьдесят пять разделить пополам. Выходит, сто восемьдесят человек.
- Ответ естественный - и неверный. Достаточно двадцати пяти человек.
- Ерунда! Двадцать пять дней из трехсот шестидесяти пяти... Не получится такого соотношения!
- Простите, но это так. А если собрать больше сорока человек, девяносто шансов из ста за то, что у двоих совпадет день рождения. Нас только двадцать два, но давайте попробуем? Вы не против, коммодор?
- Нисколько. Я обойду кабину и опрошу каждого.
- Нет, нет, - возразил Мекензи. - Кто-нибудь может смошенничать.
Даты надо записывать, чтобы никто не подслушал чужих ответов. Кто-то пожертвовал почти чистым листком из туристской брошюры, листок разорвали на двадцать две части и клочки раздали. Когда они были собраны, оказалось, что Пат Харрис и Роберт Брайен родились 23 мая. Все удивлялись, а Мекензи торжествовал.
- Чистое совпадение! - заключил один скептик, и тотчас несколько пассажиров затеяли жаркий математический спор. Женщин этот предмет не увлекал - то ли их не занимала математика, то ли они избегали говорить о днях рождения. Наконец коммодор решил, что пора переключиться на другую тему.
- Дамы и господа! Перейдем к следующему пункту нашей программы.