В реальности он действительно являлся наведенцем – у их антенны
была намеренно зауженная диаграмма направленности. И это совсем не зря.
Короче, их машина была эдакой воплощенной мечтой фантастики тридцатых годов, когда по романам путешествовали всяческие радиоуправляемые
штучки-дрючки, типа самостоятельно сражающихся самолетов и межконтинентальных поездов. Прошло всего сорок лет. Причем не безоблачно-
голубых, а солидно затертых черной тушью мировой войны, да еще жестко прихваченных льдом «холодной». Теперь реальность, в которой жили
люди, грубо обскакала те давние мозговые эманации фантастов. Угол захвата бортовой антенны лунохода был сжат не просто из спортивного
интереса. Ведь требовалось группировать в подобие луча всю подвластную мощность. Ибо расстояние, преодолеваемое их управляющими сигналами,
составляло ни много ни мало, а триста восемьдесят тысяч километров.
Глава 3
Сложности
Но нас в данном повествовании не слишком интересует вся предшествующая одиссея путешествия «Лунохода-1» по кратеру. Более любопытно то, что
некоторое время назад подвижная лаборатория добралась до его центра. Именно здесь разнообразное оснащение машины, в специфических условиях
своей жизни кладущей на лопатки любое количество «Мерседесов», внезапно и одновременно начало шалить. Естественно, ученые-водители
вынуждены были отложить утвержденный академическим командованием график в сторону и приступить к внеплановому и подробному тестированию
всех узлов. Само собой, они не сели в автобус и не помчались на место происшествия: все производилось на сверхдальней дистанции, с
применением автоматики, а потому долго, с пошаговой перепроверкой каждой команды.
Только после полной убежденности, что причины сбоя чисто внешние, начальник отдела решился доложить наверх о странном поведении
оборудования.
– Мы провели полное тестирование всей аналитической аппаратуры, – пояснял руководитель инженерной группы Роговский. – Разумеется, той,
которую можно проверить на расстоянии. Вывод однозначен, техника в норме. По крайней мере в пределах нормы. Долгое нахождение под
«бомбардировкой» неизвестного источника, понятно, оказало определенное воздействие. Причем не только на проверяемые, но и на тестирующие
системы. Для полной убежденности мы сделали маневр, развернули нашего «Ходока» в предположительную сторону излучения. Затем переместили его
еще на пятьдесят метров.
– Вы хотели сделать триангуляцию, Гарри Николаевич? – уточнил моложавый, но седой начальник программы освоения Луны профессор Бабакин. –
Как?
– Понятно, ни датчики излучения, ни «ловец» космических лучей не дают нам такой возможности, Георгий Николаевич. Но ведь есть магнитометры.
Даже сразу, на месте, имелось рассогласование: конечно, в пределах допустимой ошибки, но все же.
– Так, хорошо. И…
– Я понимаю, это все предположительно и это не моя область – изучение Луны. Тем не менее есть еще один метод определения локального
источника. Поскольку эта… Аномалия, подойдет? Поскольку эта Аномалия воздействует на всю электронную аппаратуру – не только на датчики, то
можно попытаться определить ее местоположение… Место залегания по мере, так сказать, ухудшения работы «Ходока».
– Допустим, вы правы, и эта штука… э-э – Аномалия – воздействует на аппаратуру. И, к примеру, она возьмет и выйдет из строя, а? Мы ведь
рассчитывали на работу нашего «Ходока» по крайней мере еще в течение полутора лет?
– Я все понимаю, Георгий Николаевич.
И, к примеру, она возьмет и выйдет из строя, а? Мы ведь
рассчитывали на работу нашего «Ходока» по крайней мере еще в течение полутора лет?
– Я все понимаю, Георгий Николаевич. Неужели, если бы не риск, я просил вашего содействия?
– Хорошо, в ближайшее время обдумаем ситуацию.
– Извините, что настаиваю, но из-за излучения наш «Ходок» действительно может выйти из строя еще до начала исследований. Точнее, не выйти
из строя – это я преувеличил, но снизить свои исследовательские способности.
– Понимаю, но тем не менее хотя бы до завтра придется подождать.
– А что завтра, Георгий Николаевич? Если, конечно, ответ лежит в пределах моих допусков.
– Завтра я встречаюсь с академиком Келдышем.
Глава 4
Полигон
Возможно, этот мир был лучшим полигоном для экзистенциалистов. Кто по-настоящему мог, прощупывая, проверить, существует ли он на самом
деле? Математики? Извините, но их собственная наука зиждется на аксиомах, обусловливающих друг дружку, и по-серьезному их не подпирает
ничто извне. Мир, с которым они имели дело, не обладал запахом, а ухо не могло уловить никаких шумов, исходящих оттуда. И даже глаза –
главная опора в соприкосновении с реальностью – не были достаточно надежными для полного признания истины. Да, наверное, происходящее на
экране было отражением правды. Но эта правда добиралась к ним с серьезным запаздыванием. Нет, дело не в расстоянии, хотя даже радиолуч,
промчавшись туда-сюда, затрачивал около трех секунд. Запаздывание было гораздо большим – примерно на уровне общения с Марсом. Видите ли,
описываемое нами время еще не родило (хотя было им беременно и нуждалось в них по уши) персональные компьютеры высокого быстродействия.
Впрочем, и низкого тоже. А поэтому на телеэкране, с помощью которого велось управление, настоящего подвижного изображения не получалось
никогда. Скорее действие походило на просмотр слайдов. Хотя и это сравнение не отражает сути. Представьте слайд, который построчно
выводится на протяжении шести-восьми минут. В ожидании картинки можно выкурить пару сигарет. Вот только они не курили. Те, кого отбирают
как космонавтов, не имеют вредных привычек. Поверьте, когда выборка производится из тысяч, это вполне возможно.
А иногда слайдовая картинка как бы совсем зависала. Какие-то трансгалактические шумы, звездные сполохи далеких шаровых скоплений
вклинивались в линию связи. Или декодирующее устройство переставало различать свет и тень. И тогда отражение реальности могло раскрываться
целых двадцать минут кряду. Бывали, бывали такие случаи уже не один раз. А порой в экране рождалась сплошная темень. О чем это говорило? О
том, что передающая камера уже умерла, протараненная метеором? Или просто она сфокусировалась на чем-то действительно темном? И самое
страшное даже не этот предполагаемый обрыв жизненных функций машины. Весь ужас в другом. В том, что даже такое изображение – это уже
отставший от действительности фон. Там, в реальном далеке Луны, перед камерой уже несколько другое. Съемка того, другого, уже идет. А мы
все обрабатываем и исходим в выводах из старья. Но ведь машина не стоит – она движется. Медленно, очень медленно. Улитка в сравнении с ней
– скоростной лайнер. Но что прикажете делать, когда панорама впереди отстает так намного? Тормозить? Но каждый запуск электрических моторов
– это дополнительная отобранная мощность. Ее так мало.
И ведь нужно не только увидеть изображение.