Но мне, хм, нужно было кое в чем разобраться самой.
– И как это получилось?
Она опустила глаза.
– Кажется, нормально.
– Да? – Питер наклонился вперед, явно заинтересованный.
– Хотя я была несколько обескуражена. – Кэти подняла глаза. Говорила она едва слышно. – Как ты считаешь, у меня заниженная самооценка?
Питер немного помолчал.
– Ну, хм, я всегда думал, что ты недооцениваешь себя. – Он чувствовал, что более определенно высказываться не следует.
Кэти кивнула.
– Дэнита – мой консультант – думает, что это связано с моими взаимоотношениями с отцом.
Первое, что пришло Питеру в голову, – ехидное замечание о фрейдистах. Но затем до него дошло, что все это достаточно серьезно.
– Она права, – сказал Питер, нахмурившись. – Я как‑то не подумал об этом раньше, но, конечно, она права. Род обращается с тобой и твоей сестрой по‑свински. Как будто вы какие‑то нахлебницы, а не его дочери.
– Марисса тоже ходит к психоаналитику, ты же знаешь.
Питер не знал об этом, но кивнул:
– Очень даже вероятно. Боже, как можно было научиться уважать себя, живя в подобной семье? А твоя мать… – Питер увидел, как Кэти изменилась в лице, и оборвал себя. – Прости, как бы я хорошо к ней ни относился, но Банни не… ну, скажем, в двадцать первом веке она далеко не идеальный образец для подражания. Занимается всю жизнь только домашним хозяйством, и похоже, твой отец обращается с ней не намного лучше, чем с тобой и твоей сестрой.
Кэти промолчала.
Все теперь стало понятно, все‑все.
– Черт бы его побрал, – воскликнул Питер и вскочил, внезапно начав нервно расхаживать по комнате. Он остановился и посмотрел на картину Алекса Колвилла, висящую над диваном. – Будь он проклят.
ГЛАВА 8
По вторникам Питер и Саркар обычно ужинали вместе. Жена Саркара Рахима ходила на какие‑то курсы, а Питер и Кэти всегда давали друг другу возможность заниматься своими собственными делами и увлечениями. В этот вечер Питер чувствовал себя свободнее. Он решил не обсуждать с Саркаром измену Кэти. Они обменялись семейными новостями, поговорили о международной политике, о великолепной игре «Голубых соек» и о бледной – «Листьев». Наконец Питер посмотрел другу в лицо и, откашлявшись, спросил:
– Что ты знаешь об околосмертных переживаниях?
В этот вечер Саркар ел чечевичную похлебку.
– Все это чушь.
– Я думал, ты веришь в подобные вещи.
На лице Саркара появилось обиженное выражение.
– То, что я религиозен, вовсе не значит, что я идиот.
– Прости. Но я недавно беседовал с одной женщиной, у которой были околосмертные переживания. Она, несомненно, убеждена в их реальности.
– У нее были классические симптомы? Она видела свое тело как бы извне? Туннель? Яркий свет? Просмотр сцен своей жизни? Ощущение покоя? Встречи с умершими близкими?
– Да.
Саркар кивнул:
– Лишь взятые в совокупности, ОСП – околосмертные переживания – выглядят необъяснимыми. Их отдельные составляющие понять нетрудно. Сделай, например, вот что: закрой глаза и представь себя за вчерашним ужином.
Питер закрыл глаза.
– Представил.
– Что ты видишь?
– Я вижу себя и Кэти в ресторане «Оливковая роща».
– Ты когда‑нибудь ешь дома?
– Ну, не часто, – признался Питер.
– ДДБД, – заметил Саркар, покачав головой. Двойной доход, без детей. – Ну, это не важно, пойми, ты только что сказал: ты увидел себя и Кэти.
– Совершенно верно.
– Ты видишь сам себя. Картина, которую ты себе представляешь, видится тебе как бы со стороны, из точки вне твоего тела. Из той точки, где находятся твои глаза, когда ты сидишь. Где‑нибудь в полутора метрах от пола она будет выглядеть совсем иначе.
– Ну, пожалуй, так и есть.
– Большая часть человеческих воспоминаний и мысленных образов представляется как бы «вне тела». Так работает наше сознание и когда мы вспоминаем реальные события, и когда фантазируем. В этом нет ничего мистического.
Питер заказал в этот вечер еще один «набор для сердечного приступа». Он по‑другому переложил ломтики копченого мяса на куске ржаного хлеба.
– Но люди утверждают, что они видели вещи, которые они просто не могли бы увидеть в нормальных условиях, например, название фирмы‑изготовителя на верхней крышке светильника над своей больничной койкой.
Саркар кивнул:
– Да, сейчас появилась масса подобных рассказов, но они не бесспорны и, как правило, не выдерживают тщательного анализа. В одном из них, например, фигурировал человек, который работал в фирме, производящей осветительное оборудование для больниц: он узнал лампу, выпускающуюся конкурирующей фирмой. Все эти люди, как правило, уже бывали в тех местах, которые они описывают; у них была уйма времени уточнить все детали. К тому же очень часто такую информацию либо невозможно проверить, например: «Я видел муху, сидящую на крышке рентгеновского аппарата»; либо она просто ошибочна, например: «Там был кран на верхней панели дыхательного устройства», хотя на самом деле никакого крана не было.
– В самом деле?
– Да, – подтвердил Саркар. Он улыбнулся. – Я знаю, что подарить тебе в этом году на Рождество: подписку на «Скептический исследователь».
– Что это такое?
– Это журнал, выпускаемый Комитетом по научной проверке заявлений о паранормальных явлениях. Они то и дело разоблачают подобные сенсации.
– Хм‑м. А как насчет туннеля?
– У тебя когда‑нибудь бывала мигрень?
– Нет. Но моего отца раньше это очень мучило.
– Спроси у него. Туннельное видение часто возникает при сильных головных болях, кислородной недостаточности и многих других патологических состояниях.
– Наверно. Но я слышал, что этот туннель, возможно, является воспоминанием о родовом канале.
Саркар возмущенно помахал суповой ложкой.
– Спроси любую женщину, которая рожала, похож ли хотя бы отдаленно родовой канал на туннель с широким отверстием и ярким светом в конце. Ребенок окружен сокращающимися мышечными стенками; там нет никакого туннеля. К тому же люди, появившиеся на свет с помощью кесарева сечения, утверждали, что при ОСП тоже видели туннель, так что это не может быть каким‑либо реальным воспоминанием.
– Хм‑м. А что ты скажешь о ярком свете в конце туннеля?
– Нехватка кислорода вызывает гиперстимуляцию зрительной коры. В обычных условиях большинство нейронов этого участка коры не испускает импульсов. Когда уровень кислорода падает, то первое, что перестает функционировать, это тормозящие нейромедиаторы. В результате возникает ощущение яркого света.
– А поток воспоминаний о прожитой жизни?
– Ты разве не посещал семинар в Монреальском неврологическом институте?
– Хм‑м… да.
– А кто самый известный ученый в этом институте?
– Уайлдер Пенфилд, я полагаю.
– Ты правильно полагаешь, – подтвердил Саркар. – Во всяком случае, это он красуется на почтовой марке. Да, Пенфилд, который сделал работу по прямой стимуляции мозга. Он обнаружил, что нетрудно вызвать яркие воспоминания о давно забытых событиях.