Питер прожевал еще один кусок сандвича и сказал:
– Я не знаю. Основная предпосылка представляется вполне здравой. Я хочу сказать, что существует… Да, так и есть, пять основных теорий старения и смерти. – Питер начал перечислять их, загибая пальцы. – Во‑первых, это стохастическая модель. Она основана на том, что наши тела суть сложные машины и, как во всех сложных машинах, что‑нибудь в конце концов обязательно должно сломаться.
Вторая модель считает наиболее важным фактором так называемый феномен Хайфлика: человеческие клетки, похоже, способны нормально делиться лишь около пятидесяти раз.
Третья модель – это теория несовершенного ксерокса. Каждый раз при копировании молекул ДНК вносятся некоторые мелкие ошибки, и в конце концов копия становится настолько плоха, что – бум! – ты уже мертв и похоронен.
Модель номер четыре – это теория накопления токсичных отходов. Что‑то – возможно, свободные радикалы – разрушает твое тело изнутри.
И наконец, аутоиммунная гипотеза, согласно которой естественные защитные механизмы нашего тела теряют ориентиры и начинают набрасываться на здоровые клетки.
Колин кивнул:
– И никто не знает, какая из этих теорий наиболее верная?
– Ну, я подозреваю, что все они в какой‑то степени верны, – пояснил Питер. – Но фокус в том, что эти микророботы «Неограниченной жизни» – как они их называют? нанни, кажется? – так вот, их нанни, похоже, запрограммированы бороться сразу со всеми причинами старения. Так что да, я бы сказал, у этой технологии есть хорошие шансы сработать. Хотя, чтобы это проверить наверняка, придется подождать, пока кто‑нибудь из подвергшихся этому процессу действительно не проживет несколько столетий.
– Значит… ты считаешь, что это стоит таких денег? – спросил Колин.
Питер снова пожал плечами:
– На первый взгляд, пожалуй, да. Я имею в виду, кому же не хочется жить вечно? Но, с другой стороны, было бы постыдно из‑за этого упустить, к примеру, возможность попасть на небеса.
Колин тряхнул головой:
– Что‑то ты заговорил, как заправский верующий, Питер.
Питер был поглощен доеданием своего сандвича.
– Прости. Это всего лишь праздные мысли.
– А что Кэти думает о «Неограниченной жизни»?
– Ее это, кажется, не слишком заинтересовало, – отозвался Питер, потянувшись за салфеткой.
– Неужели? – удивился Колин. – А мне это кажется замечательным. Мне кажется, это именно то, что мне нужно.
– Вечная жизнь обойдется в целое состояние, – усмехнулся Питер. – Ты что, собираешься присвоить деньги из своего банка?
– Вряд ли, – покачал головой Колин. – Но я думаю, что это стоило бы каждого потраченного пенса.
Лишь через три недели удалось получить еще две записи душеграммы в момент, когда душа покидала тело. Одну из них Питер сделал в том же Карлсоновском центре для хронических больных, где он познакомился с Пегги Феннелл. На этот раз объектом эксперимента стал Густав Рейнгольд, человек всего на несколько лет старше Питера, умиравший от осложнений СПИДа и решившийся на самоубийство с помощью медика.
Следующую запись нужно было сделать в каком‑то другом месте, иначе трудно будет доказать, что душеграмма является универсальным феноменом человеческого существования, а не просто явлением, обусловленным субъективными причинами: устройством электропроводки в конкретном здании, близостью высоковольтных линий или тем по какой методике лечат пациентов в Карлсоновском центре. Поэтому, чтобы получить третью запись, Питеру пришлось поместить в компьютерной сети следующее объявление:
Требуется: пациент в терминальной стадии смертельной болезни или травмы дляучастия в испытании нового биомедицинского следящего оборудования.
Расположение: южная часть провинции Онтарио. Участнику испытания будет выплачено 10 000 канадских долларов. Смертельно больных или их адвокатов просим связаться конфиденциально с компанией «Хобсон мониторинг» (сетевой адрес XOBMON).
Питер чувствовал себя несколько неловко, поместив такое объявление – оно показалось ему очень уж бесчувственным. Именно из‑за этого он предложил столь высокую плату за участие в эксперименте. Но за два дня, в течение которых объявление распространялось по сети, Питеру поступило четырнадцать предложений. Он выбрал двенадцатилетнего мальчика, умиравшего от лейкемии. Этот выбор он сделал как из сочувствия родителям ребенка, так и для того, чтобы его выборка была более разнообразной: семья мальчика полностью разорилась, приехав в Канаду из Уганды в надежде найти тут эффективное лечение для сына. Эти деньги помогли бы им расплатиться с долгами по счетам больницы.
После некоторого размышления решив, что и другие участники исследования заслуживают такой же компенсации, Питер внес десять тысяч долларов в наследство Густава Рейнгольда. Поскольку у Пегги Феннелл не осталось наследников, он сделал от ее имени пожертвование Канадской диабетической ассоциации. Он рассудил, что вскоре во всем мире исследователи будут изо всех сил стараться воспроизвести его результаты, и ему показалось вполне резонным установить традицию щедро вознаграждать больных, принимающих участие в подобных экспериментах.
Все три записи отличались замечательным сходством: крошечное недиссипирующее электромагнитное поле покидало тело точно в момент смерти. На всякий случай при записи смерти мальчика из Уганды Питер воспользовался совершенно новым прибором. Принцип действия остался тем же, но он применил в нем новые узлы, которые воплощали иные инженерные решения. Это давало уверенность, что предыдущие результаты не были связаны с какими‑нибудь дефектами его аппаратуры.
Тем временем в течение нескольких недель Питер обследовал своим суперэнцефалографом всех сто девятнадцать служащих компании «Хобсон мониторинг». Разумеется, никто, кроме нескольких самых доверенных сотрудников, не был посвящен в цели эксперимента. Умирающих среди них, естественно, не было, но Питер хотел убедиться, что душеграмма существует и у здоровых людей, а не является чем‑то вроде электрического последнего вздоха, испускаемого умирающим мозгом.
Душеграмма обладала характерными электромагнитными свойствами. Частота поля была очень высокой, намного выше, чем у обычной электрохимической активности мозга, так что, хотя амплитуда сигнала была очень мала, он не терялся в массе других сигналов внутри мозга. Внеся в свой прибор некоторые усовершенствования, Питер смог без особого труда обнаружить этот сигнал в данных сканирования мозга у всех своих сотрудников. При этом его весьма позабавило, что понадобилось несколько попыток, чтобы зарегистрировать его в мозгу Калеба Мартина, своего штатного юриста.
Тем временем вышеупомянутый Мартин прикрывал его тыл, обеспечив патентную защиту всех узлов суперэнцефалографа в Канаде, Соединенных Штатах, Японии, СНГ и во всех других странах. А корейская фирма, которая фактически производила все оборудование для «Хобсон мониторинг», уже устанавливала новую производственную линию для сборки суперэнцефалографов.
Вскоре должно было наступить время, когда можно будет объявить во всеуслышание о существовании душеграммы.
ГЛАВА 12
Питер снова почувствовал себя, как студент, придумывающий какие‑то дурацкие шалости, связанные с надеванием шляп на животных. Он подошел к одной из коров и осторожно погладил ее по холке. Уже много лет Питер не подходил так близко к корове; он вырос в Риджайне, но до сих пор у него по всему Саскачевану были родственники, державшие молочные фермы, и в детстве он провел там немало счастливых летних каникул.
Как у всех коров, у этой были огромные карие глаза и мокрые ноздри.