Он двигался неторопливо по этажу, по лестнице, а из-за дверей то доносились звуки рока, то негромко, под гитару, пели романтическую песню, то возбужденно о чем-то говорили - если закрыть глаза и только слушать, можно было представить себе на мгновение, что находишься в космическом корабле, и голоса эфира, эти блуждающие осколки чьего-то далекого и, вероятно, уже угасшего сознания, яростно бомбардируют, сплетаясь и расходясь, усиливаясь и затихая, обшивку корабля, и проникают внутрь, и тщетно взывают, взывают, взывают...Но вскоре резкие, крикливо-беспорядочные звуки смолкли, им на смену пришло ровное, глухое рокотание, и он обнаружил тогда, что стоит по щиколотку в пене морского прибоя, а кругом на пляже - ни души, и небо сплошь затянуто тучами.Никакого заката не было.И тут он вдруг понял, что никуда отсюда не уедет, что каждый вечер - есть на небе тучи или нет - будет выходить, как сейчас, к морю, слушать шум волн и смотреть туда, где должно зайти солнце.Что это даст ему? Успокоение?Вряд ли.Чувство радости?Абсолютно никакой.Нужно просто смотреть, ни о чем не думая, любоваться и интуитивно постигать гармонию, краски, движение волн, все, что находится перед глазами, - а смысл искать во всем этом, право, ни к чему.Если во всем отыскивать смысл, каждому шагу приписывать какое-то значение, то очень скоро либо запутаешься совсем, либо, наоборот, придешь к такому ясному пониманию происходящего, что жизнь внезапно сделается разделенной на мельчайшие, геометрически правильные фигуры, которые словно выложены в одной-единственной плоскости, и даже больше того - в одном-единственном измерении.А это уже никуда не годится.Он будет приходить сюда и глядеть на закат.И - ждать чуда.Такого, которое нельзя понять, даже если этого очень и очень захотеть.И тогда он, быть может, успокоится...Он даже не заметил, как сзади, неслышно печатая следы на влажном песке, подошла маленькая девочка и остановилась рядом с ним.- Марсиане? Как лучики?Он усмехнулся.....Пожалуй, это тема для рассказа, подумал он.Игра в чудо - в то самое время, когда ожидаешь его с минуты на минуту и знаешь: ничего не произойдет.Вероятно, он напишет об этом - сегодня же, как только вернется к себе в номер.Постарается все разложить по полочкам, всему найдет свое объяснение и посмеется между строк: вот - чудо, которое я разобрал на составные части, теперь-то вы видите, что это уже вовсе не чудо, во всяком случае для меня, иначе бы я не сел за пишущую машинку.- Что ж, - сказал он, беря девочку за руку, - если тебе так хочется... Покажи мне твоих марсиан.Они шли по пляжу довольно долго, покуда не очутились наконец перед полуразвалившимся каменным домом. Унылое запустение царило кругом.Ветер гулял между щербатыми стенами, и сухо шуршал под ногами песок.- Вот здесь, - сказала девочка. - Нужно спуститься в подвал, и там мы их увидим. Они каждый вечер приходят сюда.- А ты не боишься?- Что вы! Нет, конечно. Они очень добрые. Когда вы познакомитесь...Он обернулся.По-прежнему серыми неуклюжими птицами над пляжем носились обрывки газет, и брезентовые тенты на длинных тонких ножках, похожие на гигантские поганки и увядшие цветы одновременно, толпились в отдалении, и раньше времени потемневшее небо, сплошь обложенное тучами, тяжелым пологом скатывалось к горизонту, туда, где должен пламенеть закат, - все в мире осталось по-старому, ничто не предвещало надвигающегося чуда, которое впоследствии будет описано и, тем самым, беспощадно выведено из разряда сверхъестественного.- Идемте же, - нетерпеливо проговорила девочка. - Уже - пора!Это длилось какое-то мгновение: мимолетный, случайный поворот головы - и все...Давным-давно придумал он себе лицо - даже не лицо придумал он, а так, одно лишь выражение, два-три штриха к портрету Чуда, в которое пытался верить и не смог...
И вот теперь давно забытые черты вдруг проступили, ожили на миг, из подсознания рванувшись в явь, по прихоти судьбы - мелькнули и пропали, и растворились в летних сумерках, как сигаретный дым.Лоб внезапно покрылся испариной - нет-нет, не может быть, конечно, ерунда, все глупая игра теней. Поскольку, если здраво рассуждать...Но выражение!- Да, я иду! - с неожиданной решимостью сказал он. - Я - сейчас.Они спустились по стертым каменным ступеням, перешагнули через кучу глины и щебня, повернули направо и очутились в совершенной темноте.Он машинально полез в карман - брякнули спички, но девочка крепко схватила его за рукав.- Нет, - прошептала она. - Свет зажигать нельзя. А то мы не увидим...- Ну ладно, - согласился он. - Как знаешь... Где же они, твои марсиане?Он все еще пытался быть ироничным - игра, игра... Девочка замерла - и вдруг звонкий голос прорезал тишину:- Вот они! Идут сюда! Видите?Он уставился в темноту и покачал головой:- Нет, ничего не вижу.- Ну, как же так?! - с отчаянием воскликнула девочка. - Глядите, впереди, прямо перед вами, открывается дверь. Видите? Синее небо и зеленая трава, и солнце светит... И они стоят на пороге - как маленькие лучики!Синее небо, подумал он, светит солнце...Господи!А за спиной на самом деле - вечер, и облака стелются над морем...Ты хочешь, но боишься... Глянуть в прорезь синевы, когда кругом все серо.Ну, почему, почему я не могу? Или действительно забыл совсем, как ждал когда-то... Замкнулся в скорлупе, уютной, тесной? Вздор?И тут он понял, что никакого рассказа сегодня не напишет, потому что всю жизнь умел писать только о чудесах, в которые не верил сам, потому что он вообще в чудеса не верил и помчался за ними за тридевять земель.Все было.Не хватало одного.Чуда наяву.Чуда!- Как ты это делаешь? Как ты можешь видеть их? Покажи. Нужно маленькое усилие, совсем крошечный толчок - всего-ничего...- Дайте руку, - сказала девочка. - Не бойтесь. Ладно? И тогда он УВИДЕЛ...