Хорошенькие дамочки с изумлением и страхом смотрели на пресловутые наручники, о которых они только слышали, но которых никогда не видели. Мегрэ сказал метрдотелю:
- Переведите, пожалуйста. Скажите этому господину, что я вынужден арестовать его за нанесение оскорбления представителю закона при исполнении им служебных обязанностей... Скажите еще, что, если он не склонен последовать за мной добровольно, я, к сожалению, должен буду надеть на него наручники...
Кларк и глазом не моргнул, не произнес ни слова, оттолкнул мисс Эллен, которая хотела было идти вместе с ним и попыталась взять его под руку. Не спросив в гардеробе ни своего пальто, ни шляпы, он двинулся вслед за комиссаром, и, когда они проходили через холл в сопровождении кучки любопытных, директор, увидев это шествие из своего кабинета, в ужасе всплеснул руками.
- Такси!.. Во Дворец правосудия.
Уже было темно. Они поднимались и спускались по лестницам, шли по бесконечным коридорам и наконец остановились у дверей кабинета господина Бонно. Мегрэ принял тогда смиренный и сокрушенный вид, хорошо знакомый госпоже Мегрэ и приводивший ее в негодование.
- Весьма огорчен, господин следователь... Но я вынужден был, к великому моему сожалению, арестовать мистера Кларка, находящегося здесь...
Следователь не мог угадать правды. Он предположил, что Мегрэ заподозрил американца в убийстве жены и ночного швейцара отеля "Мажестик".
- Позвольте! Позвольте! На основании какого ордера вы разрешили себе...
В ответ послышалась возмущенная тирада Кларка, а Мегрэ, не понимавшему в ней ни слова, слышалось только какое-то кваканье.
- Что он говорит?
Бедняга следователь, нахмурив брови и сморщив лоб, тщетно пытался при своих слабых познаниях в английском языке уловить смысл произносимых фраз. Он что-то сказал, в свою очередь, и послал секретаря за другим секретарем, зачастую служившим переводчиком.
- Что он говорит? - бормотал время от времени Мегрэ.
И Кларк, которого эти слова приводили в бешенство, сжимая кулаки, передразнивал его:
- Чтоу он говрит?.. Чтоу он говрит?..
За сим следовала новая тирада на английском языке.
В дверь прошмыгнул переводчик, низенький и лысый робкий человек, на лице которого было написано обезоруживающее смирение.
- Он говорит, что является гражданином Соединенных Штатов и не потерпит, чтобы полицейские...
По тону мистера Кларка можно было предположить, что он питает глубочайшее презрение к полиции.
- ...чтобы полицейские постоянно ходили за ним по пятам... Он утверждает, что за ним повсюду следует наш инспектор...
- Это верно господин комиссар?
- Должно быть, верно, господин следователь.
- ...Он утверждает, что другой инспектор ходит за мисс Эллен...
- Вполне возможно...
- ...А вы в отсутствие мистера Кларка вторглись в занимаемый им номер...
- Я вежливо постучался и самым вежливым образом спросил у почтенной особы, находившейся там, могу ли я увидеть мистера Кларка... После чего я спустился вниз, в дансинг, выпить кружку пива... И тогда вышеуказанному мистеру Кларку заблагорассудилось ударить меня кулаком в подбородок...
Господин Бонно был удручен. И без того дело представлялось достаточно сложным. До сих пор удавалось избежать внимания прессы, но после стычки в дансинге журналисты, несомненно, начнут штурмовать Дворец правосудия и Уголовную полицию.
И без того дело представлялось достаточно сложным. До сих пор удавалось избежать внимания прессы, но после стычки в дансинге журналисты, несомненно, начнут штурмовать Дворец правосудия и Уголовную полицию...
- Не понимаю, господин комиссар, как это могло случиться, что такой опытный человек, как вы, у которого за плечами двадцать пять лет службы...
Следователь едва не вспылил, так как Мегрэ, вместо того чтобы слушать его, играл какой-то бумажкой, достав ее из кармана. Это было письмо, написанное на голубоватой бумаге.
- Мистер Кларк, конечно, вышел за пределы дозволенного. Но тем не менее и вы не проявили тактичности, которой можно было ожидать от вас при данных обстоятельствах...
Есть! Мегрэ пришлось отвернуться, чтобы не выдать свою радость.
Кларка действительно словно загипнотизировал клочок голубоватой бумаги,американец подошел, протянул руку:
- Please...
Мегрэ как будто удивился, но отдал американцу листок, который держал в руке. Следователь, все менее понимавший, что происходит, заподозрил, однако, какую-то стратегическую хитрость со стороны комиссара.
Наконец Кларк подошел к переводчику и, показывая ему письмо, заговорил нетерпеливо и быстро.
- Что он говорит?
- Он заявляет, что узнал почерк своей жены, и спрашивает, каким образом у вас оказалось ее письмо...
- В чем тут дело, господин Мегрэ? - суровым тоном спросил следователь.
- Прошу извинить, господин следователь... Это документ, который мне сегодня вручили... Я хотел сообщить вам его содержание и приложить это письмо к материалам следствия... Весьма сожалею, что мистер Кларк завладел им раньше, чем...
А Кларк что-то бормотал, обращаясь к переводчику.
- Что он говорит? - спросил следователь, словно заразившись этим вопросом.
- Он просит меня перевести это письмо... И заявляет также, что, раз кто-то позволил себе рыться в вещах его жены, он принесет жалобу в свое посольство и что...
- Переведите...
Тогда Мегрэ, чувствуя, как у него напряжены нервы, принялся набивать табаком свою трубку, потом подошел к окну, за которым во влажном сумраке, словно звезды, мерцали газовые фонари, окруженные радужным ореолом.
Несчастный переводчик, у которого даже лысина покрылась испариной, принялся переводить письмо Мими к ее подруге Жижи и, замирая от испуга, каждую секунду спрашивал себя, хватит ли у него храбрости читать дальше.
Следователь подошел к нему и стал читать через его плечо, но Кларк чрезвычайно решительным жестом отстранил его, пробормотав:
- Please...
Казалось, он стережет свое добро, боится, что у него отберут письмо, попытаются уничтожить его или будут пропускать фразу при переводе. Он указывал на некоторые слова пальцем, требовал точнейшего их перевода.
Потерпев неудачу, следователь присоединился к Мегрэ, который с деланным безразличием курил у окна.
- Вы нарочно это сделали, господин комиссар?
- Как же я мог предвидеть, что мистер Кларк даст мне кулаком по физиономии?
- Это письмо все объясняет!
- С откровеннейшим цинизмом.
Переводчик и Кларк стояли, склонившись над столом, на который лампа под зеленым абажуром отбрасывала неширокий круг света.
Наконец Кларк выпрямился и, ударив кулаком по столу, буркнул что-то вроде: "Damned!"
Затем он повел себя совсем иначе, чем можно было ожидать от него.