- Думаю, у каждого человека все-таки найдется хоть какая-то особенность - Меня начало охватывать отчаяние. - Вы, несомненно, знаток людей, Сэм. Если бы я только мог вспомнить что-то особенное... - Я щелкнул пальцами. - Его голос! Даже когда он улыбается и вежливо с вами беседует, голос его не меняется. В нем всегда присутствует тщательно скрываемая жестокость. Это все равно что наблюдать за тигром в зоопарке; зверь даже не смотрит на решетки, но вы прекрасно знаете, что если кто-нибудь попытается вынуть пару прутьев, тигр в долю секунды вырвется из клетки.
Клерк снял очки без оправы и стал тщательно протирать стекла вынутым из кармана носовым платком; его лицо при этом было совершенно неподвижно, словно у вырезанного из дерева индейца.
- - Да ладно, Сэм, - сказал я обреченно.
Он снова нацепил очки на нос; а затем вдруг глаза его загорелись, как две автомобильные фары.
- Догадался! - воскликнул он возбужденно. - У вас несомненный дар слова, мистер Бойд! Вот это:
"тщательно скрываемая жестокость"! - Клерк даже хихикнул от счастья. У него такие.., набрякшие веки, верно?
- Верно! - согласился я.
- Он появился здесь, как только я вышел на дежурство около двух пополудни, и захотел узнать номер комнаты миссис Вейланд.
- Что именно он хотел, поточнее, пожалуйста!
- Попросил меня позвонить ей и передать, что старый друг семьи ее сестры хотел бы зайти к ней на несколько минут, чтобы поговорить о семейных фотографиях. Когда я повторил его слова по телефону, миссис Вейланд была очень удивлена, но попросила отвести его прямо к ней в номер.
- Спасибо, Сэм. - Я бросил на стойку десятидолларовую бумажку.
- Приятно иметь с вами дело, мистер Бойд.
Я узнал домашний адрес сеньора Маккензи и попросил швейцара найти мне такси. Минут через десять водитель остановил машину на тихой боковой улочке, расположенной за внушительно выглядевшей Кейп-Код, и подождать меня там. Я быстро подошел к переднему входу и позвонил. Через несколько секунд дверь открылась; узнав меня, Чарли Маккензи едва улыбнулся, отчего резче обозначились морщины на его лице.
- Заходи, Дэнни, - проскрипел он. - Я как раз собирался выпить.
Гостиная была уютно обставлена, но имела какой-то нежилой вид; так обычно бывает у одиноких мужчин. Исключение, пожалуй, составлял лишь сооруженный в углу изысканно оформленный бар. Маккензи протиснул грузное тело за стойку и вопросительно посмотрел на меня.
- Немного водки и много льда, - попросил я. - У меня мало времени, Чарли, так что послушайте меня внимательно.
Я рассказал о предположении Джекки, будто Вейланд хотел занять три миллиона у самого себя, а затем, после слияния, лишить Маккензи всего, что тот имеет. Его лицо не отражало никаких чувств, но слушал он с вниманием, а его серые глаза принимали все более жесткое выражение.
- Кто-то убил мерзавца сегодня рано утром, ты знаешь об этом, Бойд? Я кивнул, а он пожал массивными плечами. - Если бы ты рассказал мне об этом прошлой ночью, я сам убил бы его собственными руками. У тебя есть идеи насчет того, кто это сделал, Дэнни?
- Тот же, кто убил Алису, - ответил я.
- Что за ответ? - Он вскинул брови и дружески улыбнулся мне.
- Я не совсем уверен, что вы это воспримете, - произнес я спокойно, но сегодня я очень нуждаюсь в вашей помощи.
- Попытайся, - проворчал он.
- Полагаю, что оба убийства совершил Чарльз Маккензи-младший.
Поднеся стакан ко рту, он, не торопясь, осушил его, затем поставил стакан на стойку и наклонил голову.
- Какого рода помощь нужна тебе? - спросил он.
- Фотографии Алисы с четырьмя молодыми атлетами.
- Я уничтожил их сразу же после развода.
- Все? - настаивал я.
Он стал сосредоточенно снимать целлофановую обертку с одной из своих огромных сигар.
- Нет, не все, но какая-то часть их исчезла.
Примерно два месяца назад, днем, когда я был в Корпорации, кто-то проник в дом. Ничего существенного не пропало, и я тогда не обратил особого внимания на этот случай.
- Это мог быть Чак?
- Возможно, почему бы и нет? - Он быстро провел по губам тыльной стороной ладони. - Помнишь, я говорил, что сильно избил его, выбросил все его вещи, дал ему пять баксов и сказал, чтобы он больше никогда не попадался мне на глаза? Помнишь? - Не дожидаясь моего ответа, Маккензи продолжал:
- Но это было не совсем так. Недели две я вообще не прикасался к его вещам. А когда однажды приступил к их разборке, мне на глаза попалась конторская книга со стихами, которые писал Чак. - Маккензи как-то смущенно посмотрел на меня. - Ничего подобного я в жизни не читал! Все они были посвящены Алисе. Оказывается, мальчик был безумно влюблен в нее! Сексуальная оргия не была случайным событием, как я думал сначала. Все началось сразу после моей женитьбы на Алисе. - Он горестно покачал головой. - Признаюсь тебе, Дэнни, странное чувство овладело мной, когда я читал эти стихи. Словно заглянул прямо в его душу - там были и сияющие вершины, и тут же, рядом, глубокие пропасти!
- По-вашему, раз ваш сын любил ее так сильно, то не мог ее убить?
- Да, я так считаю. При такой любви это невозможно!
- А если предположить, что по какой-то причине она перестала его любить? - Я пожал плечами. - Тогда убийство становится вполне возможным.
- Может быть, - неуверенно произнес Маккензи. - Но если бы я знал всю правду, я бы, возможно, не поступил с ним тогда так жестоко.
Сняв очки, я положил их на стойку бара и пристально посмотрел на Чарльза. Спустя несколько секунд в его глазах что-то дрогнуло, затем он вымученно улыбнулся:
- Так чем же я могу помочь тебе, Дэнни?
- Вы видели его, - произнес я уверенно. - Вы виделись с ним после нашего утреннего разговора.
- С кем? - прорычал он.
- С вашим внезапно раскаявшимся блудным сыном. Поэтому и кормите меня всей этой чепухой о его стихах и выдумками о том, что вас ограбили и стащили фотографии! - Внезапно меня осенило, и я понял, что произошло. После того как он убил Вейланда, ему срочно потребовались эти фотографии, поэтому сегодня утром он пришел к вам за ними. Без них он не сумел бы встретиться с Шери Вейланд, не так ли?
- Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, - рявкнул Маккензи. - Знаю лишь, что мне внезапно расхотелось пить с вами. - Он провел левой рукой по стойке, неожиданно и властно сбросив все на пол. Звон разбиваемой посуды утих только тогда, когда было покончено с последним стаканом. - Я даю вам ровно пять секунд, чтобы убраться из моего дома, Бойд, - тихо сказал он.
- Я ухожу, - ответил я. - Но не передадите ли кое-что Чаку от меня? Его партнер сегодня утром солгал, я же близок к тому, чтобы довести дело до конца. Пусть он помнит, что его партнер - слабая половина команды. - Я улыбнулся. - Он в два счета расколется.
- У вас осталось всего две секунды! - прорычал Маккензи.
- Что он предложил вам взамен фото, Чарли? Что вы сможете занять теперь его место, раз Вейланд мертв? И вы купились на это, да? Поэтому и стараетесь изо всех сил уговорить себя, что это не он убил Алису?
Маккензи издал какой-то утробный животный рык, схватил с полки полную бутылку и, обогнув стойку бара, двинулся на меня. Я выхватил пистолет и стволом ударил его в живот. Это остановило его, но на какую-то долю секунды мне стадо тошно при мысли, что все это ни к чему.
- Я ухожу, Чарли, - спокойно проговорил я. - И не забудьте передать мое сообщение Чаку!
- Знаете что, Бойд? - облизнув с губ слюну и сплюнув на ковер, сказал он. - Если этого не сделает мой сын, я сам убью вас!
Последние слова я услышал, уже выходя за дверь.
Однако мне следовало сделать этим вечером еще кое-что.