– За Родину! За гада Сталина! – радостно вскрикнула она.
– И за советский народ! – Быстров рванул красный шарик на себя – катер ушел свечой в небо, опрокинулся и спикировал к сверкающей ленте Пятьдесят третьей улицы.
На миг Глеб вспомнил дымное небо над Варшавой в тысяча девятьсот сорок пятом. Представил себя молодым капитаном истребительного полка, идущим на перехват звена люфтваффе в ревущем от злости «Яке». Свободная рука сжала пустоту, будто тугую гашетку пулемета.
– Люблю я летать с тобой, товарищ Быстров! – с восторгом выдохнула Ивала. – Клянусь огненной Алоной, во всей вселенной нет пилота лучше тебя!
– Не льсти мне, девочка. Вселенная огромна, и в каждом ее уголке найдутся более умелые руки и отчаянные головы. – Глеб развернул машину, направил ее к побережью.
Небоскребы Манхэттена уплыли назад, справа мелькнула Штаб-квартира ООН, освещенная голубыми лучами прожекторов. Внизу серебристой рябью блеснула вода Гудзона. Отключив сбоивший навигатор, Быстров нажал две кнопки на скошенной панели, и двигатели засвистели на высоких тонах. Через минуту катер летел над Атлантикой.
3
Пронзив слой облаков, корабль, похожий на серебристую мидию, поднимался к стратосфере. Лишь на высоте сорока шести тысяч метров Глеб снова тронул сенсоры управления, пуская машину к известной лишь ему невидимой точке горизонта.
– Куда летим? – Ивала покосилась на мерцающую желтой подсветкой панель, потом на лицо землянина, в янтарных отблесках похожее на маску древнего бога.
– Забрать Агафона – как же мы без него? – Вытянув ноги, Быстров удобно расположился в кресле.
– Он снова там? – Ваала неопределенно махнула рукой вперед. – Сажает эту… картошку?
– Думаю, уже выкапывает. – Глеб тихо рассмеялся.
Он хотел активировать браслет, повернул его на запястье, но потом передумал и решил воспользоваться передатчиком. Недолго повозившись над выдвижной панелькой, он набрал код Арканова и щелкнул пластиной вызова.
Пару минут из панели лился мелодичный пересвист – Агафон Аркадьевич не отвечал. Когда Быстров хотел дать «отбой» и вернуться к привычному способу связи, в рубке зазвучал голос Агафона:
– Арканов слушает. Кому чего надо?
– Ты начни, – шепнул Глеб на ухо галиянке.
Ваала привстала, держась за подлокотники, нахмурив брови, глянула на Быстрова. Тот ободряюще кивнул.
– Землянин! С тобой говорит командир фрегата «Орогшинн» боруанской пограничной эскадры. У нас кончилось продовольствие, и мы требуем половину урожая вашей дачи! – злобным шипением проговорила Ивала.
Одобряя речь галиянки, Глеб поднял большой палец вверх.
Ответ Арканова последовал довольно быстро:
– Ну прилетайте, если не трусы. Получите тяпкой по задницам.
– Брось глупить, Арканов! Про тебя нам все известно: и о твоих низких проделках на Присте, и об испорченной системе наведения елонской базы, из-за которой…
– Ну так об этом всем известно, – прервал Ваалу безмятежный голос Агафона. – Что с того?
– Ты начинаешь нас злить, невоспитанный дикарь! Спасти тебя могут только десять ящиков картошки! Полных! – сделав страшное лицо, прошипела Ваала.
– Извини, дорогая Ивала, но картошка у меня хранится в мешках. Ящики грушами занял. – Экран над скошенной консолью передатчика пискнул, на нем появилось ухмыляющееся лицо Арканова: крупный, с горбинкой нос, большие внимательные глаза и обширная лысина в подкове курчавых волос.
– Черт!"– выговорил Быстров и, признавая поражение, откинулся на спинку кресла.
– Что вам еще надобно, наша красавица? Сала с лучком? Маринованных огурчиков? – Агафон поскреб небритый подбородок. – Ну говорите, без чего не может обойтись голодающий боруанский фрегат?
– Сам ты нужен, Агафон Аркадьевич.
Видишь ли, неожиданные обстоятельства… – Глеб мигом стал серьезным и придвинулся к экрану.
– Вижу. Не пойму только, на чем вы таком летите. – Арканов глянул на свой браслет и уверенно проговорил: – Скорость двадцать шесть с небольшим тысяч, высота сорок три двести. Такими темпами будете надо мной через тридцать семь минут.
– Как ты это делаешь, товарищ А-А? – изумилась Ваала.
– Экстраполяция сигналов, госпожа. Сложно мне спросонья объяснять ученые тонкости. А в двух словах так: от безделья я несколько усовершенствовал свой браслет и теперь умею кое-что, – ответил А-А и перевел взгляд на Быстрова: – Как я понимаю, Глеб Васильевич, мы куда-то срочно вылетаем?
– Правильно понимаешь, – кивнул Глеб. – На Присту. Святейшей волей графини Олибрии.
– И у меня на сборы сорок минут?
На этот раз Быстров кивнул молча.
– Вы хоть возле дач не садитесь, разбойники, – поморщившись, попросил Арканов. – Снова за зеленых человечков примут. И соседи на меня косятся, будто я в греховной связи с небесами.
– Лады, не будем тревожить соседей. Давай через сорок минут у пруда за лесом, – предложил Глеб. – Там, где карасей ловили. Успеешь?
– Если надо, чего ж не успеть. Буду. Только без картошки. Хотя… – А-А покосился в сторону дачного участка соседа. – В общем, жду, где договорились!
Экран погас, и передатчик мигнул холодным огоньком.
Весь полет над Атлантикой Ивала рассказывала о своих последних скитаниях: разудалой прогулке по планетам Сиди, неприятностях на одной из перевалочных баз и приключениях в родной Галии, стоивших ей огромного штрафа. Быстров слушал и много расспрашивал о планетах, входящих в Конгломерат Сиди – одной из трех галактических сверхцивилизаций. Он хотел там побывать с тех пор, как познакомился с живыми голограммами во дворце графини. Хотел, но как-то не складывалось: то он слишком был занят делами Присты, то вместе с Ваалой несколько лет выслеживал корсаров пустоты или терпел бедствие на всеми забытой планете. К тому же прогулка длинною в пять тысяч парсек до ближайших границ Конгломерата требовала огромного количества дорогого топлива – цинтрида.
– Говорят, сидианцы строят города на газовых гигантах. Ты видела такие? – полюбопытствовал Глеб.
– Так точно, товарищ Быстров. – Вспоминая, Ивала закатила глаза к потолку. – Не только видела, но бывала на одном из них. Зрелище, достойное восторга: огромный город в энергетической сфере, то блестящий, словно капля ртути, то прозрачный, как слеза, плывет в кипящей атмосфере гиганта. Его закручивают безумные ветры, рядом извиваются грозовые разряды, а он, сверкающий и неуязвимый, летит себе над планетой, почти равной небольшой звезде. Поначалу я боялась туда опускаться, но у меня не имелось другого выхода: как раз там я должна была найти и убить одного мерзавца.
– И как там? – Глеб бросил взгляд на краешек солнца, появившийся в голубой дымке атмосферы.
Полоса рассвета розовым отблеском упала на вершины Альп.
– Как там? – повторил он вопрос.
– Великолепно. Познакомилась с ним в ресторанчике. Уже через полчаса я отрезала ему ноги молекулярным делителем. Этот скот просил сжалиться и немыслимо долго вспоминал код ячейки, а я резала его и вспоминала в деталях все зло, которое он причинил.
– Я о городе. – Быстров недовольно поморщился.
– И город великолепен. Его нужно видеть: нежно-фиолетовое море посреди сферы, а вокруг безумные сидианские постройки, сады с душистыми деревьями и огромными цветами, качающимися на ветру. «Сосрт-Эрэль» со знаменитым Садом Герхов – жалкое подобие чудесам Сиди. Сидианцы создают такие города десятками.