— Прав или неправ, человек или нет, никто не будет здесь убит, пока я здесь. Хэм, перенеси капитана на мою койку и следи за ней. Когда тебе нужно будет отлучиться, скажи мне. Что касается остальных, если что-нибудь произойдет с капитаном, виновный будет лишен пайка. Если же я не найду виновного — порция капитана будет выливаться на пол шлюпки. Даю вам слово Адельмана.
Все молчали.
— Хорошо. Я понимаю, в каком вы состоянии. Но мы должны сотрудничать, а не сражаться. Я даю вам еще слово: если мы все, включая капитана, доберемся живыми, то я выкуплю ваши контракты и подарю их вам. Вы будете свободными и сможете воспитывать своих детей, как пожелаете. Это не взятка, а обещание. Я не буду следить за вами, пока вы даете жить другим. Я все сказал.
Он повернулся и пошел в рубку, где все еще сидел Гроус. Удивительно, что он не пошел за ним. Джайлс решил, что его гнев привел Гроуса в состояние оцепенения, и тот решил, что лучше не показываться Адельману на глаза, чтобы уцелеть.
— Вернемся к работе, — сказал Джайлс, усаживаясь в кресло.
Они работали, день шел за днем… Гроус урывками дремал, пока он был не нужен Джайлсу, а тот держался из какого-то черного упорства, которое и не подозревал в себе. Он не ощущал хода времени, не понимал, спит он или нет, но что-то двигало им. Медленно, но они двигались вперед.
Наконец они достигли цели. На дисплее компьютера появилась последняя цифра.
—Это он? — спросил Гроус. — Это значение фактора коррекции?
— Да. Только может быть, что это фактор коррекции для дороги в ад. — Джайлс слышал свой голос как бы со стороны, как будто из какого-то бездонного колодца. Дрожащими руками он ввел в компьютер шлюпки цифры. Там уже все было готово для изменения курса.
— Ну… — сказал он и нажал кнопку.
Они, конечно, ничего не почувствовали, но коррекция была произведена. Джайлс встал и подошел к Гроусу.
— Вы должны выспаться, — сказала Мара, стоящая позади него.
Она коснулась его плеча, успокаивая его, и он инстинктивно взял ее за пальцы. Кожа у нее была гладкой и почему-то прохладной на ощупь.
— Да, — сказал он. — Надо…
— Извините, — шепнула она ему на ухо. — Я тогда сказала… вы знаете, когда Байсет пыталась убить капитана…
— Ничего. Это не важно.
— Нет.
Она подвела его к койке. Его койка. Длинное тело капитана лежало на койке Хэма, а сам Хэм стоял рядом на страже. Джайлс рухнул на койку.
— Немного поспать, — сказал он, — да, совсем немного, минутку…
И вдруг все пропало.
13
Тридцать четвертый день: 11.45.
Это была последняя ягода. Все наблюдали, как Джайлс баюкал ее в руках. Она была большая, толстая и полная сока. Но последняя. Контейнер с соком был полон на три четверти, и этого должно было хватить на неделю при половинном пайке. Но что будет потом?
Хэм поднял ручку пресса, и Джайлс положил ягоду в отверстие. Хэм нажал несколько раз до тех пор, пока не упала последняя капля. Джайлс вынул мякоть и разделил ее на восемь частей.
— Ешьте прямо сейчас. Там еще есть немного влаги, а с завтрашнего дня паек будет уменьшен наполовину. Это единственный путь. Мы должны растянуть его на возможно долгое время, пока еще есть надежда.
Это было бесспорно. Они разобрали мякоть и вылили сок в контейнер. Чашки были вылизаны досуха. Джайлс отправился проверить курс. Он делал это каждый день, и процедура не занимала много времени. Звезды на экране не менялись, но он не позволял отчаянию захлестнуть его. Вошла Мара, медленно, как они все теперь ходили. Одежда висела на ней мешком. Она тоже посмотрела на экран.
— Какая из них? — спросила она. — Не сама планета, я знаю, что ее нельзя увидеть, а ее звезда?
Он указал на пятнышко света, ничем не отличающееся от остальных.
— Она не увеличивается?
— Нет. Звезда не станет ярче до последнего дня полета. Этот экран годится только для навигации.
— Но мы летим ПРАВИЛЬНО? — она явно нуждалась в подтверждении.
— Думаю, что да.
— Сколько нам еще лететь?
— Если капитан была права, то около десяти дней. Но это если бы коррекцию проводила она. В наших же условиях… В общем, больше десяти дней.
— Вы не очень меня обнадежили, — она попыталась улыбнуться.
— Извини… — сказал он, не отрываясь от приборов.
Ему было нечего ей сказать. Разговор умер сам собой. Он немного вздремнул в кресле, а когда проснулся, она уже ушла.
Сорок первый день: 12.00.
Последняя капля сока упала в чашку. Последние порции были выпиты в молчании. Ягод больше не было, сколь тщательно они ни искали. Вообще, ИБ казалось здоровым: ветви были покрыты плотными, плоскими листьями. Они пытались жевать их, но те были слишком сухи и поглощали больше слюны, чем доставляли влаги сами.
Сорок второй день.
Сорок третий день.
Сорок четвертый день.
Сорок пятый день.
Сорок шестой день.
— Вы проверяете курс? — пролепетала Мара. — Проверяете?
— Да. Должен… — прошептал Джайлс. Он был не в лучшем состоянии, чем остальные. «Жажда, — подумал он, — безразлична к сословиям».
— Мы умираем. Дай почти в коме, она уже не открывает глаз. Она умрет первой. Я не хочу так умирать. Вы убьете меня?
— Нет, — он поднял голову. — Если кто-нибудь выживет — выживут все.
— Вы не хотите мне помочь. Вы хотите, чтобы я страдала… — она была обижена, и заплакала бы, если оставалась бы влага на слезы.
Он сел в кресло. Остальные лежали на койках или на полу без малейшего желания двигаться. Что-то играл магнитофон, и ни у кого не было сил его выключить. Звонкий девичий голос пел что-то с постоянно повторяющимися словами «любовь». Монотонно бил барабан — там было слишком много ударных. В нормальных условиях это раздражало бы Джайлса, но теперь ему было все равно. Болели глаза, горло горело, тело было истощено и обезвожено. Мара, может быть, и права — это не лучшая смерть. Девица взвизгнула, барабаны брякнули. Внутренняя дверь воздушного люка открылась. Реальность исчезла.
Им овладели галлюцинации. В люк ввалилось привидение в облике длинного альбенаретца в скафандре. Привидение снимало шлем.
Вопль рабочих убедил его, что это массовая галлюцинация. Может быть, это реальность? Оттолкнувшись от кресла, он встал, ухватившись за панель для устойчивости. Из-под шлема появилось лицо альбенаретца.
— Вы не отвечали на вызов, — прошипел тот на чудовищном бэйзике.
— Воды… — прохрипел Джайлс.
— У меня ее нет, но ее доставят. Мы вызывали вас на связь…
— Я не знаю, где тут связь и как она работает. ВОДЫ!..
— Авария с ИБ?
Джайлс, беззвучно смеясь, пошел к койке, хватаясь от смеха за грудь на виду у недоумевающего альбенаретца. Неполадки с ягодами ИБ.
— ВОДЫ! Они хотят воды!
Что-то тяжелое стукнулось о корпус…
Это был сорок шестой и последний день путешествия.
14
— Невероятная история, Адельман, — бормотал менеджер Шахтного Комплекса 20Б-40. Это был маленький толстяк, образованный рабочий, по-видимому, самостоятельно поднявшийся до такой власти. «Это была действительно власть», — сказал себе Джайлс. Амос Барси был наибольшим приближением к тому, что должно было называться представителем Земли на 20Б-40.
— Не хотите ли выпить?
Джайлс улыбнулся, протянул бокал и с удовольствием стал наблюдать, как он наполняется темным холодным пивом. Великолепное зрелище. Его руки загорели от длительного пребывания под лампами шлюпки — они давали много ультрафиолета. Худые, почти птичьи, пальцы схватили бокал, контрастируя с толстыми розовыми ручками Барси.
— Спасибо, — сказал Джайлс.
Он выпил, ощущая прохладу, переливающуюся у него в горле.
— Я все еще не могу поверить, что все уже кончилось. Я оказался лучшим навигатором, чем ожидал. Но никто из нас не знал, что передатчик шлюпки постоянно передавал сигнал «СОС».
— Знаете, вам бы это не помогло, если бы вы не подвели шлюпку близко к системе, и местный альбенаретский корабль не услышал бы их. — Барси хмыкнул. — Я никогда не видел столь удивленного альбенаретца. Он никак не мог поверить, что шлюпкой управляли вы, а не их капитан.
— Это не ее вина.
— Ну, конечно, нет, — Барси метнул на Джайлса косой взгляд из-под густых бровей. Тон его стал сухим и отстраненным. — Эта странная страница кончилась. Да. Но я думаю, что книга была испорчена во время катастрофы звездолета.
— Я тоже, — сказал Джайлс.
— Да… — Барси развернул свое кресло, чтобы схватить со стола узенькую полоску. — Вот другая загадка: ИБ. Альбенаретцы считают, что питательная жидкость была отравлена, но местная станция ремонта не располагает приборами для такого анализа. Они послали жидкость нам, но мы не обнаружили в ней ничего ядовитого. Может, их эксперты смогут что-нибудь обнаружить? Да… тут есть еще след… — он посмотрел на Джайлса. — Человеческий наркотик, называемый тонка. Он мог погубить ягоды, если бы его было достаточно много, или он находился бы там достаточно долго. Так считают наши химики. Мы не можем сказать, когда произошло загрязнение. Его мог положить туда любой пассажир любого из пятидесяти последних рейсов звездолета. Я сказал химикам, что это вряд ли будет интересно альбенаретцам. Не стоит портить с ними отношений.
Его взгляд снова встретился со взглядом Джайлса. Пальцы играли полоской.
— Да, я думаю, что не стоит сообщать. — И он бросил в щель деструктора эту полоску. — Мы только запутаем дело, ведь среди ваших людей наркоманов не обнаружено.
— Да, я не думаю, чтобы вы нашли у кого-то из них следы употребления наркотика.
— Хорошо, не будем об этом. Вы хотели, чтобы вам вернули вашу одежду. Вот она.
— Спасибо, — Джайлс обыскал карманы. Ордера на выдачу преступника, который он берег, не было.
— Что-нибудь пропало? — спросил Барси, пристально глядя на него,
— Нет, ничего существенного.
И правда, юстициарий на 20Б-40 был знаком с Джайлсом по ОКЭ-Фронту, и раз он уж здесь… Он помнил его имя. Достаточно войти к нему в контакт, и он получит новую бумагу. Если Поль будет убит на этой планете, Джайлс будет непременно схвачен и осужден. Не стоит особо исхитряться. Он привез рабочих на 20Б-40 без единой потери, так что не посрамил своего имени. То же, что должно случиться, имеет значение для всей расы, так что для него лично здесь мало разницы. Сделав то, что собирается, он спасет будущее всего человечества. Это имеет значение и для альбенаретцев. Их люди на погибшем звездолете умерли с радостью, но…
Джайлс вновь прислушался к Барси.
—… Это очень изолированная планета. Здесь, кроме вас, нет урожденных Адель. И наша зависимость от колоний сближает нас, если можно так выразиться, с альбенаретцами, расположенными здесь, в большей степени, чем с Землей, — он переменил тему. — Не буду вас заговаривать. Через два дня прибудет корабль, следующий на Землю. Я думаю, вы захотите на нем улететь.
— Конечно, — Джайлс встал. — Я хотел лишь повидаться со старым другом. Вы его наверное знаете. Это Олаф Ундстед.
— Олаф! О, извините… -Барси встал с несчастным видом. — Он умер на прошлой неделе. Вы говорите, он был вашим другом?
— Я хотел навестить его.
— Какое несчастье, но я дам его адрес, — Барси стал царапать что-то на листке. — У него здесь был что-то вроде приятеля. Рабочий, но свободный. Его зовут Виило. Арнэ Виило. Он протянул бумажку Джайлсу, и тот автоматически взял ее.
— Спасибо, — сказал он.
— Арнэ все вам расскажет. Если вам потребуется еще что-то, приходите ко мне.
— Я думаю, мы еще увидимся.
Он вышел из управления, сел в двухместный автомобиль и отправился по указанному адресу. Он ожидал, что найдет место на территории комплекса. Атмосфера на 20Б-40 была пригодной для дыхания, но большую часть года на ней стояли полярные холода. Сейчас было лето, и погода на широте комплекса напоминала сухую, бесснежную зиму. Оказалось, что с недавних пор люди стали покидать купол Комплекса — в одиночку или группами — под собственными маленькими куполами. Джайлс обнаружил, что автомат везет его к выходу, где его одели в термический скафандр с прозрачным шлемом и пересадили в вездеход, оборудованный таким же автоматом.
Вскоре огромные колеса машины загрохотали по скалистой поверхности планеты. Невероятно далекое солнце — белый карлик — светило не ярче полной луны. Позади возвышался купол Комплекса.
Автомат вел машину к невидимой цели. В тусклом свете карлика скалистая поверхность казалась платформой, окруженной огоньками звезд. Как ни странно, впервые со времени полета невероятная глубина пространства. В шлюпке звезды были лишь огоньками на экране, а здесь они казались находящимися на расстоянии вытянутой руки.
Действительность поглотила его. Даже сквозь скафандр он, казалось, ощущал удары ветра, способного проморозить человека без скафандра до костей. В свете звезд перед его мысленным взором возникли все его дела и планы, его долг, казавшийся прикосновением чего-то теплого к душе. В конце концов осталось только желание выжить, а остальное ушло без следа. И ничего больше не имело значения.
ВЫЖИТЬ — настаивало что-то глубоко внутри.
ЗНАЧИТЬ — говорил разум.
ВЫ…
Но ему пришлось отвлечься. Вездеход приближался к маленькому куполу, рассчитанному на один дом.
Машина устремилась к стене, и перед ней открылось отверстие, вездеход скользнул в него, и дверь захлопнулась.
Внутри оказалось пустое пространство, рассчитанное, как минимум, на три машины. Он остановил вездеход, подошел к выходу и нажал кнопку вызова. Никто не откликнулся. Тогда Джайлс нажал на ручку, и дверь открылась.
Он шагнул в комнату с белым потолком и несколькими удобными креслами — лишь из одного ему навстречу поднялся человек.
Это был Хэм, вооруженный бластером.
— Хэм? — удивленно воскликнул Джайлс. — Убери эту штуку!
Не менее пораженный Хэм с раскаянным видом ответил:
— Простите, Ваша Честь. — Он сунул бластер в кобуру на поясе. Джайлс облегченно вздохнул.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Я должен быть здесь. Охранять вас.
15
— Охранять меня? — Джайлс ощутил холодное покалывание, и на шее выступил холодный пот. Он готов был приказать Хэму отдать оружие, хотя, вероятно, тот вряд ли подчинится, если получил иной приказ.
Джайлс решил применить другую тактику.
— И все же, что ты тут делаешь, Хэм? Разве тут не живет Арнэ Виило?
— Да, но он уехал на несколько дней.
Джайлс стал раздражаться, и пришлось взять себя в руки. Хэм не виноват, что не умеет отвечать на вопросы. Необходимо было решить, как быть с его бластером — это слишком опасное оружие в руках гиганта, все равно, что граната в руках пятилетнего мальчугана. Хорошо, что он убрал бластер в кобуру, а не положил рядом с собой. Впрочем, это ничего не значит. Придется поиграть в вопросы и ответы.
— Ты здесь один, Хэм?
Хэм кивнул.
— Они все ушли.
— Кто они, Хэм?
— Вы знаете их, сэр. Все, кто был на шлюпке.
— Ясно. Ты имеешь в виду Гроуса, Мару, Байсет и других?
Хэм снова кивнул. Казалось, он позабыл о существовании бластера. Джайлс медленно обходил гиганта. Если бы ему удалось подойти достаточно близко, он бы выхватил у Хэма оружие.
— А скоро они вернутся, Хэм? — спросил он на ходу. Нужно было отвлечь его разговором, Хэм кивнул и спросил:
— Вы так думаете, сэр?
— Минуточку, я подумаю. Во-первых, хотелось бы знать, кто тебе сказал, что я приеду сюда?
— Она.
— Она? И кто это? Мара?
— Нет, не Мара. Шпик — Байсет.
— Ясно, — Джайлс был всего лишь в нескольких шагах от Хэма. — Значит, Байсет сказала тебе, что я приеду сюда. А она откуда это знала?
— Не знаю, сэр. Она не сказала. Она сказала, что мы все должны быть здесь, потому что вы рано или поздно сюда придете. Когда вы придете, все должны проследить, чтобы вы были одни. Так что когда в гараже загорелся свет, все пошли посмотреть, кроме меня.
Джайлс ощутил странное желание обернуться и посмотреть, нет ли кого за спиной. Если Байсет и остальные вышли наружу для осмотра купола, они скоро вернутся. Он бросил взгляд через плечо, но комната была пуста.