Шахтер-Полифем некогда, как задумывалось, должен был стоять посреди зеленого сквера, окруженный белопанельными домами, светлыми магазинами и смеющимися ребятишками, обитающими на месте зловонной кучи бараков, украшавших левый берег Осинки с 30-х годов. Белопанельный микрорайон так и не родился на свет. На статую денег хватило, а на дома - нет. Вместо белопанельных домов левый берег зарос самовольной застройкой - балками, где люди жили по две-три семьи в жилище размером с вагончик, и весь этот пещерный город получил название Алаховка - темное название, неаппетитное, пахнувшее анашой, пьяными дракамии слезами школьниц, которые слишком рано и слишком страшно переставали быть девушками...
Поэтому-то так и удивился Черяга, когда хозяин крупнейшего в городе банка предложил ему приехать в гости в Алаховку.
Во время оно предсовмина Косыгин, пролетая на вертолете над левым берегом реки Осинки, что текла чуть сбоку от города, кинул взгляд вниз и изрек: "А что же мне говорили, что плохо живут шахтеры? Хорошо живут шахтеры! Вон сколько гаражей!" Сопровождавший высокого вождя первый секретарь обкома не решился разъяснить, что то, что простирается внизу - это не гаражи. Косыгин еще раз окинул "гаражи" задумчивым оком и приказал их снести, как портящих пейзаж возле памятника.
Спустя двадцать лет мудрое указание предсов мина было выполнено. Балки исчезли, и на мест их дивными белокирпичными кустами тянулись хоромы, окруженные высоким забором с колючей проволокой и только что не рвом, в котором плавали крокодилы, и металлический пролетарий парил над рекой на фоне белокаменных особняков новых хозяев жизни.
У самой реки, вжавшись спиной в камыши стояло пять или шесть балков, сросшихся спина ми и чудом уцелевших. Денис подъехал на джипе поближе к воде и увидел старуху, которая мостках полоскала белье. Старуха обернулась в шум машины.
Засим старуха поступила очень странно. Он подхватила простыню, которую только что выжимала в ручье, и с этой простыней, перекрученной наподобие кнута, полетела навстречу Денису.
- Бабушка, - начал Денис.
Мокрая простыня шваркнула его по лицу. Денис, не ожидавший от бабки такой прыти, даже успел посторониться. Бабка замахнулась снова и Денис крепко, но вежливо перехватил ее локти. Бабка лягнулась и громко-громко завопила:
- Убивают!
Послышался скрип двери балка, кто-то выскочил на крыльцо, и мужской голос заорал:
- Отойди, убивец, сейчас стрелять буду!
Черяга оглянулся. У балка стоял дедок с бородой Санта-Клауса, и в руках его прыгало охотничье ружьишко. Тут бабка изловчилась как следует и пнула Дениса ногой. Вероятней всего, что бабке хотелось угодить в пах, но скрюченные артритом ноги не очень-то подымались, и в результате бабка попала супостату по коленной чашечке. Башмаки у бабки были тяжелые, с твердокаменной подошвой, и Денис, не ожидавший от бабульки такой прыти, вскрикнул- скорее от удивления, чем от боли, и выпустил женщину.
Сама же старушка, тяжко охнув и скрючившись в три погибели, села на землю и принялась
причитать:
- Не уйдем! Режь, не уйдем! Старик прицелился.
- Да вы что, с ума посходили? - заорал Денис, - я к вам спросить заехал!
- Знаем мы, - сурово отвечал старик, - зачем тут разъезжают на джипах!
- Да москвич я! - сказал Денис, - вон, номер у машины московский! Я спросить хотел - вы не знаете, где Лаптюк живет? Дима?
- А тебе он кто?- подозрительно спросил дедок.
- Да кореш, в одну школу ходили.
- Это кто Лаптюк? - спросил дедка бабку.
- А это который с пятого балка был, - сказала она, - феррум-купрум.
- Спекулянт твой Лаптюк, - сурово сказал дедок, - во, даже памятник засрал!
И сурово ткнул пальцем в обставленную лесами статую рабочего.
- Вам помочь? - участливо спросил Денис, наклоняясь к старухе, все еще сидевшей на земле.