Потому что в раскрытую дверь хлынула мощная волна, сбила хозяйку с ног, завертела ее, как щепку, пронесла по всему коридору и выпустила из своих тисков лишь в кухне, когда водяной столб, пенясь, разбился о холодильник, и начался отлив.
Госпожа Брюкман, вымокшая до нитки, восседала на холодильнике и вопила не своим голосом:
- Безобразие! Моя бедненькая чистенькая кухонька!
Потом она слезла на пол, вброд перебралась через поток воды к буфету и стала шарить в нем в поисках тряпки.
А господин Пепперминт с Субастиком по-прежнему сидели на шкафу в своей комнате.
- А не думаешь ли ты, папочка, что пора бы покончить с этой сыростью? спросил Субастик.
Господин Пепперминт кивнул и сказал:
- Я желаю, чтобы все высохло. И притом немедленно. Прошу тебя, Субастик!
Он не успел договорить... Комната в тот же миг снова стала такой, какой была до пурги и потопа. Только рейка для гардин по-прежнему валялась на полу. А на кухне госпожа Брюкман стояла на коленях с тряпкой в руках и, глядя на сухой чистый пол, качала головой.
- Одно из двух: либо я сошла с ума, либо этот Пепперфинт опять сыграл со мной злую шутку, - проговорила она. - Пойду-ка и выставлю его из дома раз и навсегда!
Бросив сухую тряпку в угол, хозяйка ринулась в коридор. Подскочив к двери господина Пепперминта, она хотела было ее открыть, но та распахнулась сама, и из комнаты вылез огромный зверь. Это был белый медведь, которому стало уже чересчур жарко.
- Держать домашних животных в комнате строго запрещается! Это записано в договоре о найме квартиры! - завопила госпожа Брюкман.
Белый медведь разинул огромную пасть, показав свои острые клыки, и сладко зевнул. Госпожа Брюкман попятилась, круто повернулась и, пулей влетев на кухню, заперла за собой дверь. А белый медведь не обратил на нее никакого внимания. Он протопал к парадной двери, толкнул ее своей большой белой лапой и за порогом уселся в сугроб - сюда госпожа Брюкман сбросила снег из кухонного окна.
- Странно, что тетушка Клюкман до сих пор не появилась, - чуть погодя заметил Субастик.
Стоя на письменном столе, он прибивал к стене рейку с гардинами. Господин Пепперминт, встав на стул, помогал Субастику. Он по-прежнему был в теплом зимнем пальто и уже сильно вспотел.
- А вот я ничему не удивляюсь! - ответил он. - Если человеку доведется увидеть в собственной комнате пургу, белого медведя, а затем оттепель и наводнение, то он разучится удивляться!
- Главное то, что ты наконец поверил в мои крапинки, - заявил Субастик. - Хочешь, я привяжу твой ремень снаружи к оконной раме и вывешусь из окна?
- Это еще зачем?
- Очень просто. Старуха Хрюкман сказала, что выгонит тебя из дома, если через десять минут я не уберусь отсюда. Она придет, а ты ей скажешь: "Он висит за окном!" А раз уж я убрался из комнаты, она не сможет тебя выгнать.
- Она и так меня не выгонит! Ведь у меня есть Субастик с мордашкой в синюю крапинку!
- Что ты придумал?
Господин Пепперминт улыбнулся и сказал:
- Пусть госпожа Брюкман всякий раз, когда ей захочется меня выругать, говорит совсем не то, что думает, а как раз наоборот. Прошу тебя, Субастик, исполни мое желание!..
Хозяйка между тем пришла наконец в себя и, слегка приоткрыв кухонную дверь, выглянула в коридор. Белого медведя не было видно. Обмотав половой тряпкой щетку, хозяйка просунула ее в дверную щель и пошарила за порогом. Ничего! Расхрабрившись, госпожа Брюкман вышла в коридор и через распахнутую настежь парадную дверь увидела медведя - он сидел в сугробе у крыльца, прислонившись спиной к стене дома. Подкравшись к двери, хозяйка захлопнула ее. Затем ринулась к двери господина Пепперминта, резко дернула ее и с багровым от ярости лицом ворвалась в комнату.
Уперев руки в бока, она закричала:
- Господин Пепперминт! Вы необыкновенно симпатичный и приятный человек! Вы самый лучший из всех жильцов!
Господин Пепперминт по-прежнему стоял на стуле.
Он вежливо поклонился хозяйке и ответил:
- Благодарно вас, госпожа Брюкман! Спасибо вам за добрые слова!
- И мне ничуть не жаль, что вы залезли в ботинках на мой великолепный стул! Ведь ему уже лет тридцать пять, не меньше, и давно пора уже сменить на нем обивку! - продолжала вопить госпожа Брюкман.
- Да что вы, госпожа Брюкман, - смущенно возразил господин Пепперминт. - Право, в этом нет никакой нужды. Обивка вполне еще хороша...
- Что... что такое я говорю? - выпучив глаза и запинаясь, пробормотала хозяйка. - Кстати, и занавески в вашей комнате тоже давно пора заменить!
- Что правда, то правда! - радостно воскликнул господин Пепперминт. Эти старые занавески до того уродливы!
- Что вы сказали? - взревела хозяйка. - Мои занавески уродливы? Да они просто ужасны, просто чудовищны!
- Совершенно с вами согласен, - подтвердил господин Пепперминт и подмигнул Субастику. - А как нам теперь быть с Робинзоном?
Госпожа Брюкман тотчас снова побагровела и оглушительно завопила:
- Робинзон? Ах, Робинзон! Да это же самый тихий, самый послушный ребенок из всех, кого я когда-либо видела! Пожалуйста, не отсылайте его домой, пусть хоть еще немножко поживет у нас! Мне так приятно будет завтракать в его обществе! Если же он задержится у вас надолго, мне, конечно, придется несколько изменить сумму квартирной платы. Вы будете платить мне на двадцать марок меньше - ведь у вас и без того большие расходы на ребенка!
Госпожа Брюкман растерянно прислушивалась к собственным словам и наконец выпалила:
- Сама не пойму, что я такое говорю! У меня совсем не то было на уме! Я хотела сказать: если милый крошка останется здесь, вы будете платить за квартиру на тридцать марок меньше!
- Об этом не может быть и речи, госпожа Брюкман, - отмахнулся господин Пепперминт. - Я буду платить вам за квартиру ровно столько, сколько и раньше!
- Так я же хотела сказать... - Тут она осеклась и покачала головой: Если вы не возражаете, я сейчас пойду к себе. Надеюсь, вы извините меня. Желаю вам хорошо провести сегодняшний день!
Она кивнула ему и ушла.
- Какая обходительная дама! - сказал Субастик.
- Только пока еще несколько излишне крикливая, - заметил господин Пепперминт. - А вообще говоря, до чего же приятно жить в одном доме с приветливыми людьми! Не сомневаюсь, со временем она привыкнет вести себя так со всеми. Да и самой ей будет легче! Она скоро поймет, как это утомительно браниться с утра до вечера.
- А ты слышал, что она сказала про меня? - не унимался Субастик. - Она говорит, что я самый тихий и послушный ребенок из всех, кого она когда-либо видела. А ты еще обозвал меня "сиреной"!
- Хорошо бы ты и в самом деле был таким тихим! Особенно по утрам, вздохнул господин Пепперминт.
- Тс-с-с! - испуганно зашипел Субастик. - Смотри не выскажи по ошибке еще какое-нибудь нелепое пожелание! Во-первых, я вовсе не собираюсь стать тихим и послушным ребенком. Во-вторых, желания надо расходовать экономно. Я не вижу своего лица, но думаю, что на нем уже почти не осталось крапинок!
Господин Пепперминт внимательно взглянул на лицо Субастика.
- Ты прав, - сказал он. - Осталось всего лишь две синих точки - под левым ухом.
- Н-да! - протянул Субастик. - В таком случае, папочка, ты уж хорошенько подумай, прежде чем ими распоряжаться.
- Завтра будем думать! - отмахнулся господин Пепперминт. - А сегодня пойдем лучше погуляем, пока светит солнце, и порадуемся, что благополучно пережили эту ужасную пургу!
- Завтра? - удивленно переспросил Субастик. - Но ведь завтра, папочка, меня уже здесь не будет.
- Как так? Почему?
- Но ведь завтра же суббота!
- Ну и что?
- Как - что? Субастики всегда остаются только до субботы!
- Ты и в самом деле хочешь меня покинуть? Ты шутишь?
- Нет, папочка, не шучу.