Тот страх, что был перед ним сейчас, казался ему самым страшным и хазарин не думал, что случиться после того, как он отцепится от ненавистной стрелы.- Исин! - проорал Избор. - Сотник! Дурак!Сотник не слышал его, продолжая в слепом страхе терзать ремни. И тут Светлые Боги сжалились над ними. Стрела клюнула носом, и это так напугало Исина, что он пришел в себя.- Падаем! - проорал он.Костры песиголовцев остались далеко позади, и Избор более не опасаясь стрелы снизу, ответил.- Вижу!Он ощущал, что хазарин готов хоть сейчас прыгнуть вниз и прекратить весь этот ужас и потому скомандовал:- Хватит орать! Правь, давай!Исин ждал чего угодно, только не этого.- Как?Воздух забился в рот, рвал щеки, но Избор все же прокричал.- Ты что, ворон не видел? Рукой маши, как крылом! А то до озера не долетим.Хазарин неуверенно взмахнул раз, другой... Это получилось у него плавно, по журавлиному и Избор прокричал:- Чаще! Чаще давай.Теперь, когда хазарин занимался делом, и неприятностей от него ждать не приходилось, Избор занялся собой. Внизу по-прежнему было темно, но воздух повлажнел и стал прохладней. Теперь все вокруг них стало легким, и он мысленно похвалил хазарина. Это чудо произошло не иначе как его стараниями- тот махал руками на совесть, как ласточка.Ослабив ремень, воевода не расстегнул его до конца. Князь клялся, что они долетят до озера, и Избора больше интересовало не то, как остаться целым упав воду, а то, как найти в этой темноте берег. Озеро-то было не маленьким да и князь, крутя ворот посторался на славу...Поток воздуха изменился, запахло камышами, тиной.- Кончай махать! - крикнул Избор. - Долетели! А то занесешь куда еще... Держись.Кровь прилила к голове, и обострившимся зрением Избор увидел под собой блеск волн. Они стремительно надвинулись и стрела, уставшая от полета, почти беззвучно пронзила их.После холодного ветра, трепавшего их наверху, вода показалась парным молоком. Несколько мгновений они висели неподвижно. Стрела воткнулась в дно и застряла там.Избор первым понял, что что-то не так. Он чувствовал, что движение вниз окончилось, но не ощущал той силы, что всегда выталкивала пловца с глубины наверх. Воевода дернулся раз, другой, но стрела стояла неколебимо. Воздуха в груди уже не хватало, перед глазами замелькали красные круги, удушье сдавило горло. Он нашарил нож и распорол ремни, что держали его и мешок. Слава Богам под водой оказалось немного светлее, чем в воздухе. Сквозь муть разглядел Исина, так же как и он рвавшего привязь, потом что-то блеснуло - то ли рыбешка, то ли нож и хазарин рванулся вверх.Они вынырнули, отфыркиваясь и отплевываясь и не думая, что на берегу их могут ждать песиголовцы. Отдышавшись и дождавшись, когда хрип вновь превратится в голос, Исин спросил:- Где это мы?Его руки вцепились в стрелу. Не чувствуя дна под ногами,он ощущал себя очень неуютно. Смахнув воду с лица, Избор ответил, даже не оглянувшись по сторонам:- Коли стрелять куда попало, то куда можно попасть? Только сюда.- Философ,...- выругался хазарин, стуча зубами. - Куда это "сюда"?- В воду.Постепенно глаза привыкали к темноте и в ней проступили очертания деревьев, растущих прямо из белой полосы песка. Разобравшись куда нужно плыть, Избор оттолкнулся от стрелы и погреб к берегу.После двух хороших гребков он задел ногами дно.- Давай сюда.Исин все еще жался к стреле и Избор поманил его пальцем.- Сюда давай. Тут мелко.Исин шумно, по собачьи, проплыл сажень и встал на ноги.- Ты чего орал как баба? Неужто страшно? - отплевавшись, спросил Избор.Исин долго не отвечал, молча греб к берегу, а потом поправил его.- Почти как баба. Как баба я кричать никогда не буду, потому что у меня грудь другая.Раздвигая темную воду, он заново переживал страх, охвативший его в небе.
- Хоть бы слово доброе кто вслед молвил, - кривясь от боли, проворчал хазарин, - а то повадились, чуть что, так сразу топором.Избор помолчал, примеряя к языку что-нибудь утешительное, а потом ответил:- Живой долетел, да к тому же и целый. Чем ругаться, скажи князю спасибо. Мог ведь и не докрутить.Теперь они шлепали по мелкой воде, шурша камышами и осокой. За их спинами белой свечой торчала со дна озера принесшая их сюда стрела. Исин, с которого текло как с собаки, поглядел на нее и сказал:- Теперь-то уж чего бояться? Долетели, до берега добрались. Теперь бы там никого не встретить.Чавканье мокрого песка сменил сухой скрип, Избор сделал еще несколько шагов, и когда песок сменился опавшей хвоей, он упал на нее, остро сожалея, что не может прямо сейчас разжечь костер и просушить одежду. Он лежал, давая воде стечь с него. Исин не дожидаясь милостей от природы, молча стащил с себя кожаную куртку, рубаху и начал ожесточенно крутить ее, выжимая воду.Рядом с ним скрипнул песок, и он увидел, что воевода хочет встать. Еще не окончив движения, он посмотрел на сотника и спросил:- А это кто?Мокрый, и оттого злой, Исин ответил:- Сильно тебя, видать, башкой-то... Я это, Исин.В лице Избора что-то изменилось, и Исин вдруг понял, что Избор смотрит сквозь него.- Да разве о тебе речь? - медленно спросил тот. - Кто это у тебя за спиной?Исин повернулся, одновременно вытаскивая нож. Ждать чего-либо хорошего от того, кто заходит со спины, не приходилось. За ту долю секунды, что он поворачивался воображение уже нарисовало ему толпу песиголовцев вперемежку с остроголовыми, но темнота позади оказалась пустой. Точнее, почти пустой. За его спиной стоял невысокого роста старичок. Лицо его, слава Богам, не выражало неприязни, а только любопытство. Такого старого сморчка Исин не испугался бы и с одной рукой и даже без ножа в ней, а уж с двумя руками, ножом и другом за плечами... Сотник прогнал страх.- Что же тебе старинушка по ночам не спится? - ласково спросил он. - Тебе только на печке лежать, старуху свою стеречь, а ты шляешься, где попало...Старик не спешил с ответом, все с тем же доброжелательным любопытством разглядывая Исина и Избора, а потом, сделав шаг в сторону он исчез, оставив вместо себя голос.- При мечах... - пронеслось в воздухе. - У-у-у-у ножей-то сколько! Раз, два, три...Избор не шевелился. Он только потихоньку вертел головой, стараясь в кромешной тьме найти говорившего. Избор не пытался спрятаться. Если тот, кто говорил с ними, захотел бы их убить он уже сделал бы это еще тогда, когда они вылезали на берег. Раз уж у него было время разглядеть даже такие мелочи как швыряльные ножи, то что уж говорить о том, чтобы пустить две стрелы, по одной на каждую спину.Исин убрал нож и потащил меч, но Избор прошептал:- Убери.Голос обошел их кругом и приблизился. Рядом заскрипел песок и перед глазами упавших с неба путешественников вновь появился невзрачного вида старичок.- А ты кто, такой веселый? - спросил Избор, цепко вглядываясь в темноту у него за плечами.Старик не растерялся, как растерялся бы, наверное, любой, кто посреди ночи встретился бы в лесу с двумя вооруженными людьми. Он необычно встряхнул кистями рук, словно проверял на месте ли его невидимое никому оружие и ответил:- Это мне вас спрашивать надо. Вы мои гости.В голосе Избор не уловил ни страха, ни неуверенности. Чувствовалось, что старик считает себя хозяином положения. Исин, почувствовав необычность происходящего, миролюбиво ответил.- Мы - княжьи люди. А ты кто?Старик смотрел на него изучающе и хазарин, внутренне подтянувшись, поправился.
- Дружинники, богатыри.- Богатыри....- презрительно протянул старец. Он явно не верил не единому слову. - Богатыри по двое не ходят... Тут на двоих богатырей и врагов не наберется... Тут и одному-то делать нечего.