Джип проезжал мимо ангара. Навстречу им, пыхтя, двигался паровой локомотив, также работавший на спирту. Он тянул за собой три платформы, груженные огромными алюминиевыми болванками. Состав въехал в залитый светом ангар, остановился, и над одной из платформ навис подъемный кран. Вокруг суетились рабочие, готовые подвести крюки под стальные тросы, обвивающие болванки.
«Сити Холл» был крайним строением на северной стороне. Машина остановилась у подъезда, украшенного двумя массивными дорическими колоннами. Джил подумала, насколько не соответствует эта помпезная архитектура окружающему пейзажу. Издали ей почудилось, что в отдаленный уголок Таити перенесена некая помесь Парфенона с Руром.
Кабинет и приемная Файбраса располагались слева от огромного вестибюля. Перед входом стояли шестеро охранников, вооруженных однозарядными ружьями, стрелявшими пластиковыми пулями восьмидесятого калибра, тесаками и кинжалами. Радиоцентр находился рядом с конференц залом и считался «святая святых» правителя Пароландо. Они вошли и увидели нескольких человек, сгрудившихся вокруг радиста; тот сосредоточенно крутил верньер настройки. На резкий стук двери радист обернулся.
– Я только что говорил с Сэмом, – сказал он, – и потерял его. Подождите немного, думаю, что сейчас опять его поймаю.
Из наушников доносился непрерывный свист и треск. Вдруг помехи исчезли, и сквозь шум послышался чей то голос. Радист настроил поточнее прием и уступил Файбрасу свое место.
– Говорит Файбрас. Это вы, Сэм?
– Нет, минуточку.
– Сэм слушает, – приятно растягивая слова заговорил Клеменс. – Это вы, Милт?
– Конечно. Здравствуйте, Сэм. Как дела?
– Электронный лаг показал, что на сегодня мы прошли 792014 миль. Если угодно, Милт, переведите в километры. Я то предпочитаю старую систему, хотя… ну, да ладно, вы знаете, что я хочу сказать. Неплохой результат за эти годы, верно? Но я недоволен. Напрямую даже улитка успела бы уже добраться до северного полюса. За это время там можно было построить для нас гостиницу и нажить целое состояние, сдавая предназначенные нам номера. Что же касается… – снова шумы, треск помех.
Файбрас переждал, прием улучшился, и он заговорил вновь.
– Что нового, Сэм?
– Да, все ерунда, – ответил Клеменс. – Ничего существенного, кроме сплошных неожиданностей, аварий и разных волнений. Но с командой все в порядке, не бунтуют, хотя кое кого и пришлось списать на берег. Похоже, я скоро останусь единственным на судне, кто отправился в путь из Пароландо.
Снова треск. Затем Джил услышала голос, идущий из каких то неведомых глубин. Сэм переспросил:
– Что? Нет, все нормально. Я забыл, что вам после выпивки трудно до меня докричаться. Джо говорит, что он здесь рядом и хочет с вами поздороваться. Давай, Джо!
– Привет, Милт. – Словно раскат грома в пустой бочке. – Как дела? Надеюсь, хорошо. У нас тоже хорошо, потому что Тэмова подружка его бросила. Впрочем, думаю, она вернется. У него снова плохие мысли об Эрике Кровавом Топоре. Я говорю, выкинь из головы, тогда все будет хорошо. Он не пьет много возбуждающего… правда, все время ругает меня… говорит, что я – образец трезвости.
Джил посмотрела на Харди.
– Что это за?
– Это Джо Миллер. Он громаден, как два вместе взятых Голиафа, но зато сепелявит, – засмеялся Харди. – Джо принадлежит к существам, которых Сэм назвал Титантропус Клеменси. На самом деле он из рода гигантских Гомо Сапиенс. Они вымерли за пятьдесят тысяч лет до Рождества Христова. Сэм и Джо встретились почти так же давно и не расстаются все эти годы. Дамон и Пифий. Роланд и Оливье.
– Больше, чем Матт и Джеф или Лорель и Харди, – добавил кто то.
– Что там насчет Харди? – переспросил шкипер.
– А ну, заткнитесь, – оборвал их Файбрас. – Ладно, Сэм. Наше дело тоже двигается. Мы заполучили новом сотрудника, первоклассного аэронавта. Она из Австралии, зовут Джил Галбира. Она налетала на дирижабле около восьми тысяч часов и имеет инженерное образование. Как вам это нравится?
Треск разрядов и затем:
– Женщина?
– Да, Сэм. Я знаю, что в ваши дни не было женщин капитанов или инженеров. Но в мое время женщины могли стать кем угодно – летчиками, жокеями и даже астронавтами.
Потеряв над собой контроль, Джил ринулась к микрофону.
– Ну ка, дайте мне с ним поговорить! Я скажу этому сукиному сыну…
– Джил, это он от неожиданности, – Файбрас посмотрел на нее. – Успокойтесь! Что вы разволновались? Он же ничего изменить не в силах. Здесь командую я. Сэм, она говорит, что с удовольствием побеседует с вами.
– Я слушаю ее, – отозвался Клеменс и хихикнул. – Послушайте… – снова треск, писк, – когда я…
– Черт бы побрал эти атмосферные помехи! Вас еле слышно, Сэм. Мне кажется, связь скоро прервется, поэтому вот вам основные новости. Моя команда еще не скомплектована, но впереди целый год. К тому времени я постараюсь набрать людей – иначе вся работа пойдет к черту. Летчики и авиамеханики – большая редкость, а для управления дирижаблем нужна особая выучка… Послушайте, – он помолчал, потом оглянулся вокруг – Джил не поняла, зачем – и медленно спросил: – Что нибудь слышно от Икса? Есть ли у вас…
Помехи заглушили его голос. Несколько минут он пытался поймать Клеменса, но того не было слышно. Файбрас встал.
Джил обратилась к Харди.
– Что это значит – про Икса?
– Не знаю, – ответил шкипер. – Файбрас говорит, что это одна из шуток Сэма.
Файбрас выключил передатчик и отошел от установки.
– Уже поздно, а завтра уйма дел. Джил, вы не хотите, чтобы Вилли отвез вас домой?
– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, – отрезала она, – и с удовольствием пройдусь одна. Пожалуйста, не благодарите!
Завернувшись плотнее в свои одежды, она шла через долину. Еще не достигнув холмов, Джил увидела несущиеся по мерцавшему небу темные тучи. Достав из наплечной сумки кусок Жвачки, она отломила половину и сунула в рот. Много лет ее не тянуло к наркотику. Сейчас, ощутив на языке шоколадный привкус, она не могла понять, откуда вдруг возникла эта неосознанная потребность, что ее подтолкнуло? Этот порыв был почти инстинктивным.
На севере сверкнула яркая вспышка, и сразу, как из ведра, хлынул дождь. Она натянула на голову капюшон и согнулась. Голые ноги тотчас промокли, но тело, защищенное одеждой, оставалось сухим.
Джил отворила дверь своей хижины и, поставив сумку на пол, вынула оттуда тяжелую металлическую зажигалку – подарок, который ее чаша приносила дважды в году. Она пыталась нащупать на столе спиртовую лампу – и, наконец, разглядела ее при вспышке молнии.
Что то коснулось плеча Джил.
Она вскрикнула и завертелась во все стороны, выбрасывая вперед кулаки, бешено молотя воздух. Чья то рука ухватила ее за запястье. Резко согнув ногу, она попыталась попасть коленом в пах, но тут же была схвачена за другую руку. Джил перевела дух, и нападающий ослабил хватку, хихикнул и притянул ее к себе. В темноте она не могла его рассмотреть. Его нос коснулся губ Джил; значит, нападающий был ниже ее ростом. Она наклонила голову и вцепилась зубами в кончик носа. Человек вскрикнул, разжал руки и схватился за лицо. Он отступал. Она двинулась за ним, при каждом шаге ударяя его коленом в пах, пока он не рухнул на пол, сжимая ладонями гениталии.
Джил прыгала вокруг, продолжая наносить удары ногами по бокам. Его ребра затрещали. Она наклонилась и схватила его за уши. Он попытался высвободиться, но Джил вцепилась еще крепче и со всей силы дернула их в стороны.