Стараясь не затеряться в этом душном мертвом здании, не растаять в этих беззвучных коридорах, не исчезнуть, как звуки шагов, поглощаемые коврами, он выбежал на улицу...
...Улицы были полны народа. Люди в легких одеждах прогуливались под звуки музыки, льющейся из уличных кафе...
... Тяжело дыша, он свернул за угол и вышел на площадь Фонтанов. Ему вспомнилось, что когда он со слезами на глазах вставал, то уловил уголком глаз или просто ощутил, как дрогнули губы одного из немцев, и на их бесстрастных лицах появилось некое подобие удовлетворения...
Эти кривляющиеся чиновники, Бог знает, сколько времени, сколько вот таких встреч ожидали именно этого, признания им своего поражения...
Совсем, как на войне, - подумал Гулам Гусейнли. Он закурил и решил больше не думать об этом мучительном приеме.
Он бездумно шел по улице, глядя на лица и ботинки встречных...
Потом Гуламу Гусейнли вдруг показалось, что туфли, в которые они все обуты, он видел в том самом немецком магазине. Все они сверкали, как ботинки Вайсмана, и оглушительно скрипели...
Все были обуты в немецкие туфли... И он был в немецких башмаках. Сердце Гулама Гусейнли сжалось, ему захотелось скорее оказаться дома и избавиться от этой иностранной обуви... Выбросив сигарету, он ускорил шаг.
Но самое странное заключалось в том, что в этой удручающей ситуации что-то есть... - думал на ходу Гулам Гусейнли. - При всей своей подлости Вайсман в чем-то прав...
ХХХ
Неделю спустя Гулам Гусейнли написал в посольство, лично на имя посла письмо, в котором подробно описал все издевательства и мучения, которым подверг его германский инспектор.
В конце следующей недели из посольства пришел ответ. Поверенная по делам культуры посольства фрау Зибек приглашала его для собеседования.
Они поняли, с кем имеют дело... Эта мысль немного утешила Гулама Гусейнли. Письмо, полное литературных раздумий, серьезных аргументов не могло не оказать воздействия.
... В назначенный день он явился в посольство, заготовив короткую, но содержательную речь о неуместной немецкой холодности и манерах, продемонстрированных Вайсманом и "Штраусом".
... У входа за круглым стеклом та же онемечившаяся женщина тихо говорила по телефону. Увидев его, она прервала разговор и произнесла:
- Слушаю вас...
- Меня пригласили на 13 часов, - с тайной гордостью сказал Гулам Гусейнли женщине, перед которой до сих пор вынужден был лебезить.
- Кто приглашал?..
- Фрау Зибек.
Женщина сняла трубку другого телефона, нажала кнопку и после короткого разговора на немецком повесила ее.
- Вы опоздали на четыре минуты, - сказала она. - Фрау Зибек занята. Вы можете обратиться с просьбой о повторной встрече...
... Гулам Гусейнли посмотрел на висящие слева часы...
... Действительно, было четыре минуты второго...