До свидания! - сказал мне на прощанье Л. Н. и, сев с князем Э. в сани, уехал по направлению к своей временной квартире.В 7 часов вечера, к отходу скорого поезда Николаевской железной дороги, на дебаркадере вокзала стояла уже толпа народу. Здесь была и учащаяся молодежь, и дамы, и статские, и военные. Все сгруппировались около одного из вагонов I класса. В дверях этого вагона стоял граф Л. Н. Толстой и разговаривал с некоторыми из провожавших его знакомых.Вдруг, откуда ни возьмись, подскочила к нему маленькая девочка, лет 12.- Лев Николаевич! - крикнула она знаменитому писателю. - Мой брат хочет с вами познакомиться!Л. Н. улыбнулся своей доброй, мягкой улыбкой.- Ну, ну, давайте вашего брата, - сказал он ей ласково, - где он?- Да вот он! - тем же вынужденным криком продолжала девочка и подвела к Л. Н. маленького мальчика, лет четырнадцати, в гимназической форме.- А! Так вот какой большой человек, брат-то ваш! Ну, здравствуйте, шутливо сказал Л. Н. и протянул мальчику руку.Мальчик с каким-то благоговением приложился к руке великого писателя, и оба они, и брат и сестра, словно очарованные стояли все время около вагона.На мальчика глядя, с Л. Н. начали здороваться и многие из публики. Начались взаимные приветствия, а когда раздался третий звонок и гр. Л. Н. Толстой запер дверь вагона и остановился без шапки у стекла двери, вся толпа, как один человек, начала с ним раскланиваться, мужчины сняли шапки и фуражки, дамы замахали платками, послышались возгласы: "До свиданья? будьте здоровы!" Поезд тронулся, а толпа долго еще стояла на месте и смотрела ему вслед.
Комментарии
Икс. Граф Л. Н. Толстой в Петербурге. - Петербургская газета, 1897, 18 февраля, No 43.Автор статьи не установлен. Под псевдонимом Икс в 90-е г. в Петербурге писал, в частности, Илья Николаевич Измайлов.Толстой приехал в Петербург, чтобы проститься с высылаемыми издателями "Посредника" В. Г. Чертковым и П. И. Бирюковым. Чертков должен был уезжать в Лондон, Бирюков высылался в провинцию. "У Черткова, известного толстовца, писал Чехов Суворину 8 февраля 1897 г., - сделали обыск, отобрали все, что толстовцы собрали о духоборах и сектантстве, - и таким образом вдруг, точно по волшебству, исчезли все улики против г. Победоносцева и аггелов его... Уезжает он 13 февр. Л. Н. Толстой поехал в Петербург, чтобы проводить его; и вчера повезли Л Н теплое пальто. Едут многие провожать, даже Сытин. И я жалею, что не могу сделать то же" (Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем. Письма, т. 6, с. 290).
1* Сообщение о приезде Толстого "по личным делам" (Петербургская газета, 1897, 9 февраля, No 9).2* П. И. Бирюков.3* Толстой остановился у своего приятеля А. В. Олсуфьева.4* Афанасий Федорович (а не Федор Афанасьевич) Бычков (1818-1899), археограф и библиограф. О встрече Толстого с ним, а также с философом и поэтом Владимиром Сергеевичем Соловьевым (1868-1900) до сих пор не было известно.5* В начале 1897 г. в Петербурге был создан Союз взаимопомощи русских писателей при Русском литературном обществе. Сряди его членов были Д. Мамин-Сибиряк, В. Короленко, Н. Михайловский, Ин. Анненский и другие. Цель Союза - объединение писателей на почве профессиональных интересов, для постоянного между ними общения и охранения добрых нравов среди деятелей печати. См.: Устав Союза взаимопомощи русских писателей при Русском литературном обществе. Спб., 1887.6* Суд чести при Союзе писателей призван был разбирать дела о плагиате, клевете и т. п.7* По-видимому, штаб-ротмистр Иван Георгиевич Эрдели. Его жена М. А. Эрдели - племянница С. А. Толстой.
"Орловский вестник". Н. Чудов. День в Ясной Поляне
Сначала - Тула, Московско-Курской железной дороги. Утро свежо не по-июньски: ветер, тучи. Поезд (No 9), конечно, запоздал.Вокзал все тот же. В пассажирской зале человек двадцать публики. Кто пьет, кто спит.
Кажется, их же именно я видел здесь и раньше, год назад. Три барышни из петербургской косметической лаборатории по-прежнему ломаются на стенке у буфета.Последний переезд не утомителен. С Козловой Засеки, версты четыре или три, дорога в Ясную Поляну, пересекаемая в одном месте киевским "большаком", наполовину идет лесом; местность - сравнительно неровная.Усадьба расположена ближе деревни и скрыта в зелени. Свернувши у двух белых башен, я скоро увидал знакомый всем по описаниям дом, где гостили Стэд (*1*), Репин и др. Немного раньше, у ребятишек, собиравших ягоды, я мог узнать, что Л. Н. уже давно приехал из Москвы на лето. "Тут и графиня, и Татьяна Львовна..." Потом поднялся спор.День успел проясниться. Небо, капризничавшее почти неделю, ласково синело. Светило солнце. Старые березы шумели и качались. Я с любопытством и с понятным интересом глядел кругом. Я был в Ясной Поляне. Для полноты картины здесь не хватало самого Толстого. Он должен был явиться - и явился.Оказалось, что Л. Н. шел купаться. В руках у него было полотенце. Его глаза, знакомые лишь тем, кто его видел лицом к лицу, спросили, что мне нужно...Когда я вспоминаю этот недавний день - передо мной встают два человека. Толстой по первому взгляду (по впечатлению, оно не изменяется), в халате и круглой шапочке, неторопливо шедший по аллее, и тот - почему-то другой Толстой, в обычной блузе, подпоясанной ремнем, и фуражке, каким он смотрит на портретах, только - полный огня и силы, толкующий, как надо жить, чему надо отдать себя, отдать сознательно и беззаветно...В небольшом очерке, предназначенном в печать, я не могу, к несчастью, передать всех наших разговоров. Как автор, "Царствия Божия", "Письма к либералам" (*2*) и пр. Толстой известен и без меня; а если еще неизвестен где как следует, то, без сомнения, будет известен очень скоро. Те исключительные условия, в каких ему приходится работать, сами в себе таят гарантию громадной популярности.На жизнь отдельной личности Толстой глядит как на одну из фаз ее же вечной жизни в мало-помалу возвышающихся формах, настолько близких между собой, что смутное воспоминание о предыдущем состоянии не исчезает в человеке никогда. Смерть не является ужасной: это - переход. Жизнь - счастье; все наши жертвы - не лишения, ибо весь мир - одно. Идея абсолютной справедливости тонет в идее вечной силы, которая не допускает отчаяния и тоски...- Следовательно, вы не разделяете воззрений материалистов? - спросил я у него.- Конечно, нет. Воззрения эти - одно из величайших заблуждений человечества.Толстой-мыслитель недаром не считается сторонником радикалов, либерализма и т. д.: апостолу непротивления подобное движение необходимо должно казаться злом... Прибавлю, Л. Н. обижается, когда у него спрашивают о его учении. Он заявлял при случае не раз, что у него и нет, и не было своих учений.- Если я написал несколько книг по религиозно-нравственным вопросам, то исключительно затем, чтоб показать, насколько люди исказили истину, - не мою истину, истину из Назарета.Последняя работа, которую Л. Н. едва окончил начерно, посвящена вопросу об искусстве (*3*). Толстой принадлежит к строгим судьям поэзии. Он ее чуть не отрицает вовсе. Я попытался было привести ему слова Карлейля, что "чувство должно быть пропето", но получил в ответ:- Карлейль написал много умного, но это...По заключению Л. Н., произведение искусства живет и остается полезным памятником лишь в том случае, когда оно способно удовлетворить хоть одному из двух главнейших требований: высокой красоты или общенародности. Поэт, писатель должны стоять на среднем уровне эпохи и в высшей степени должны остерегаться злоупотребления талантом. Тогда творения необходимо отразят религиозное мировоззрение эпохи, что и надо.