Молодая женщина в шляпке с вуалью барабанила пальцами по сумочке с самым безучастным видом.
К Ларисе Васильевне приблизилась извивающаяся, как вьюн, цыганка. На руках ее спящий ребенок шумно сопел слипшимися от гноя ноздрями.
- Проживешь, милая, девяносто три года, будет у тебя пятеро детей, через два года твой муж помрет, еще раз выйдешь замуж, родишь шесть детей, второй муж тоже помрет, выйдешь за третьего, - нараспев пробормотала цыганка.
- Не слушайте глупую бабу, дамочка - отозвался из угла пожилой одноногий солдат и занялся набиванием трубки.
- Значит, никого в девятый? - переспросила сбитая с толку Лариса Васильевна и, с молчаливого согласия очереди, зашла в кабинет.
*
За массивным столом с конторками сидел старый доктор Борзов в белом халате и шапочке с выразительным красным крестом, точно кто-то неграмотный расписался на ней кровью. Между седенькими ухоженными усами и айболитовской бородкой таилась улыбочка. Нос Борзова венчало профессорское пенсне.
- Проходите, голубушка, присаживайтесь, - дробным говорком сказал Борзов, а после приглашения забормотал в сторону непонятного волосяного клубка, висящего над столом: - Вошла стройная, интересная брюнетка лет тридцати. Умелая косметика, губы ярко накрашены, одета модно и со вкусом. Темные круги под глазами, сероватый цвет лица говорили о неумеренном курении, чрезмерном употреблении алкоголя и половой распущенности...
Лариса Васильевна обомлела. Старичок продолжал бубнить:
- "Помогите!" - взмолилась блудница охрипшим от рыданий голосом... Вы успеваете, Анна Гавриловна?
- Возмутительно,- только и пролепетала Лариса Васильевна.
Волосяной клубок подпрыгнул и оказался верхушкой прически существа по имени Анна Гавриловна.
- Гражданка! Профессор пишет монографию, я ассистирую, профессор тратит бесценное время, пополам разрывается, а вместо благодарности - черствый эгоизм!
- Анна Гавриловна, душенька, я совершенно не в претензии, кротко вмешался Борзов. Он с укоризной глянул на Ларису Васильевну: - Вы уж простите старого наглеца, сделавшего вас своей музой, хоть и на пару минут... На что жалуетесь?
Ларисе Васильевне стало стыдно. Она отогнула воротничок.
- Вот и вот - язвы и так по всему телу... Очевидно, лишай, но я не держу животных...
- Угу, - деловито сказал Борзов, - если не затруднит, голубушка, покажитесь нам полностью...
Пока Лариса Васильевна мешкала с пуговицами, Борзов говорил:
- Хочу заметить характерную деталь. Чрезмерное подчеркнутое смущение часто идет не от естественного веления души, а от желания специально акцентировать внимание врача на целомудрии его подопечной. Впрочем, вас может осмотреть, раз уж вы так стесняетесь меня, Анна Гавриловна - блестящий специалист в области палеовенерологии, автор нашумевшей книги "Воспаление любви или причины бесплодия Маргариты Наваррской". Всем известно, что версию о сужении маточных труб королевы вплоть до полного сращения подтвердила эксгумация. Словом, Анна Гавриловна - ученый, которому стоит довериться, - с жаром заключил Борзов.
- Конечно же, мне все равно, - поспешно сказала Лариса Васильевна. - Куда сложить одежду?
*
- Что-то серьезное? - Лариса Васильевна от волнения вся покрылась мурашками.
- Как любил повторять мой покойный учитель, нравоучительно произнес Борзов, - в больнице не говорят о здоровье. Решающее слово за анализами, то есть за Сергеем Модестовичем. Тоже, смею вас уверить, интереснейшая личность наш Сергей Модестович... - Борзов с фонариком копошился между ног Ларисы Васильевны. - Потомственный дворянин, кадетский корпус, красавец офицер, соблазнитель, дуэлянт... Однажды, отлучившись с маневров, находит приют в краковском борделе. Юные прелестницы, вино и прочие удовольствия - и все бы хорошо, но спустя три дня обнаружилась "дурная болезня".