С некой другой звезды.
-- Но вы сказали, что вас зовут Герман...
-- В чужом монастыре, -- ответил тот, -- со своим уставом не ходят.
-- А? -- переспросил док, а затем осознал. -- Боже милосердный, вы в самом деле? Значит, вы чужак. А под чужаком вы имеете в виду...
Тот радостно кивнул:
-- С некой другой планеты. С некой другой звезды. Очень много световых лет.
-- Ну, черт меня побери! -- только и сказал док. Он встал, глазея на пришельца, а тот ухмыльнулся ему, хотя и как-то неуверенно.
-- Вы думаете, вероятно, -- заявил пришелец, -- а ведь он так человечен!
-- Именно это мне и подумалось.
-- Так вы можете, вероятно, поглядеть. Вы знаете человеческое тело.
-- Вероятно, -- кивнул док, хотя это ему пришлось совсем не по вкусу. -- Но человеческому телу присущи курьезные выверты.
-- Но не такой выверт, как этот, -- ответил чужак, показывая ладони.
-- Нет, -- согласился док, -- такого не бывает.
Потому что на руках пришельца было по два больших пальца и только по одному нормальному, словно лапа птицы надумала превратиться в человеческую руку.
-- И не такого? -- спросил пришелец, вставая и спуская брюки.
-- И такого, -- снова согласился док, потрясенный этим зрелищем сильнее, чем за всю предыдущую практику.
-- Тогда, -- заявил пришелец, застегивая брюки, -по-моему, это явно, -- потом снова сел и спокойно закинул ногу на ногу.
-- Если вы имеете в виду, что я считаю вас чужаком, -ответил док, -- то пожалуй. Хотя это и нелегко.
-- Вероятно, нет. Это приходится, как удар.
-- Да, конечно, удар, -- док провел по лбу рукой, -- но есть и другое...
-- Вы указываете язык и мое знание ваших обычаев.
-- Естественно, это тоже.
-- Мы изучали вас. Мы потратили время на вас. Не только на вас одного, конечно...
-- Но вы так хорошо говорите, -- запротестовал док. -- Как высокообразованный иностранец.
-- И это, конечно, и есть, что я есть.
-- Ну, да, пожалуй. Я как-то не подумал.
-- Я не бойкий. Я знаю много слов, но я использую их некорректно. И мой словарь основан на общей речи. На субъектах более технических я буду неискусен.
Док обошел стол и плюхнулся в кресло.
-- Ладно уж, -- сказал он, -- оставим это в покое. Я согласен, что вы чужак. Теперь скажите еще одно -- зачем вы здесь?
И был чрезвычайно удивлен, что спокойно принимает факт, как данность. Но вот после -- догадывался док -- при одной мысли об этом его будет пробирать дрожь.
-- Вы доктор, -- заявил пришелец, -- вы целитель вашей расы.
-- Да, -- согласился док, -- я один из многих целителей.
-- Вы работаете очень сильно, чтобы сделать нехорошее хорошим. Вы чините сломанную плоть. Вы отвращаете смерть...
-- Мы пытаемся. Иногда нам это не удается.
-- У вас есть множество хворей. У вас есть рак и сердечные приступы, и простуды, и многое другое -- я не нахожу слова.
-- Болезни, -- подсказал док.
-- Болезни. Именно оно. Вы простите мою близорукость в разговоре.
-- Давайте бросим любезности, -- предложил док, -- перейдем лучше к делу.
-- Это неправильно -- иметь все эти болезни. Это нехорошо. Это ужасная вещь.
-- У нас их меньше, чем раньше. Многие болезни мы победили.
-- И, конечно, вы зарабатываете на болезнях.
-- Да как вы можете! -- док захлебнулся от возмущения.
-- Вы должны быть терпимы со мной, если я неверно понимал. Экономическая система есть вещь, которую трудно вместить в голову.
-- Я понимаю, что вы имеете в виду, -- пробурчал доктор, -но позвольте сказать вам, сэр...
"Впрочем, без толку, -- подумал он. -- Это существо думает так же, как и многие люди".
-- Я хотел бы указать вам, -- начал он снова, -- что медики прикладывают все усилия, чтобы одолеть те болезни, о которых вы говорите. Мы делаем все возможное, чтобы подорвать свою профессию.
-- Это чудесно. Это то, что я думаю, но это противоречиво деловому духу вашей планеты.
Я так понимаю, вы не против увидеть все болезни уничтоженными.
-- Ну, слушайте, -- док был сыт по горло, -- я не знаю, куда вы клоните. Но я голоден и я устал, а если вы хотите сидеть и разводить тут свою философию...
-- Философия, -- повторил пришелец, -- о нет, не философия. Я практичен. Я имею нечто предложить покончить со всеми болезнями.
На несколько секунд в комнате зависла напряженная тишина, потом док протестующе заворочался в кресле и сказал:
-- Наверно, я вас неправильно понял, но, по-моему, вы сказали...
-- У меня имеется метод, разработка, находка -- не улавливаю слова -- которое разрушит все болезни.
-- Вакцина, -- предположил док.
-- Это слово. Хотя она отличается некоторым образом от вакцины, о которой вы думаете.
-- А рак? -- спросил док.
-- Рак, -- кивнул пришелец, -- обычная простуда и многое другое. Вы называете это, и оно ушло.
-- Сердце, -- предложил док. -- Сердце вакцинировать невозможно.
-- И это тоже. Это не настоящая вакцинация. Это делает тело сильным. Это делает тело правильным. Как регулировка мотора и делание его, как новый. Со временем мотор изнашивается, но он работает, пока совсем не износится.
-- Сэр, -- док пристально воззрился на пришельца, -- не надо шутить над этим.
-- Я не шучу, -- ответил тот.
-- А эта вакцина -- она работает на людях? У нее нет побочных эффектов?
-- Я уверен, что работает. Мы изучали ваше -- вашу -способ, которым работают ваши тела.
-- Вероятно, вы ищете слово "метаболизм".
-- Спасибо.
-- А цена?
-- Цены нет, -- провозгласил пришелец. -- Мы даем это вам.
-- Совершенно бесплатно? Наверняка есть какие-нибудь...
-- Никакой платы, -- заявил пришелец, -- никаких завязок.
Встав со стула, он вынул из кармана плоскую коробку и подошел к столу. Положив коробку на стол, надавил на нее с боков, и крышка резко откинулась: внутри лежали подушечки, похожие на хирургические тампоны, но только сделанные не из ткани.
Док протянул было руку, но задержал ее над коробкой.
-- Можно?
-- Да, разумеется. Вы только касайтесь сверху.
Док нетерпеливо выхватил одну подушечку и положил ее перед собой. Надавил пальцем -- внутри была жидкость. Аккуратно перевернув подушечку, док увидел, что нижняя поверхность была грубой и складчатой, будто рот, полный крохотных кровожадных зубов.
-- Вы прилагаете грубую сторону к телу пациента, -- пояснил пришелец, -- она бросается на пациента. Она становится его частью. Тело поглощает вакцину, и подушечка отпадает.
-- И это все?
-- Это все.
Док осторожно поднял подушечку двумя пальцами и бросил ее обратно в коробку, потом посмотрел на пришельца.
-- Но почему? Почему вы даете это нам?
-- Вы не знаете, -- ответил тот. -- Вы действительно не знаете.
-- Не знаю, -- согласился док.
Взгляд пришельца вдруг стал очень старым и утомленным.
-- Через миллион лет будете знать, -- сказал он.
-- Но не я, -- откликнулся док.
-- Через миллион лет вы будете делать то же самое, но несколько иначе. И тогда некто спросит вас, а вы сможете ответить не более, чем ныне я.
Если это и была отповедь, то весьма вежливая. Док попытался определить, упрек это или нет, но ни к чему не пришел.
-- А не скажете ли, что там внутри? -- он указал на подушечки.
-- Я могу дать вам описательную формулу, но она будет в нашей терминологии. Это будет тарабарщина.
-- Вы не обидитесь, если я это испробую?
-- Я буду огорчен, если вы не испробуете, -- отвечал пришелец. -- Я не ожидаю, что ваше доверие простирается так далеко. Это будет недоумно.
Закрыв коробку, он пододвинул ее доку, потом повернулся и направился к двери. Док тяжеловесно встал и крикнул:
-- Эй, погодите минуточку!
-- Я встречусь с вами через неделю-другую, -- сказал пришелец, вышел и закрыл за собой дверь.
Док плюхнулся обратно на стул и уставился на коробку.
Потом протянул руку и коснулся ее -- она действительно существовала.