Горелик мог давно увидеть все, что его интересовало, отправившись к месту работ в одиночку, но ему обязательно нужен был спутник, которого можно расспросить и получить объяснения. И он откладывал знакомство с технической половиной «ЭПРА» до какого-нибудь удобного случая.
Такой случай неожиданно представился сегодня.
— У нас очередной торжественный момент, — сказала Козлова. — Закладка новой трубы. Если хочешь увидеть, идем со мной.
— Хочу ли я?..
Она провела его к выходной камере. Там было еще человек десять, готовящихся к выходу.
Игорь надел на себя скафандр. Он показался ему слишком тонким, учитывая глубину, на которой они находились, но он знал, что современные скафандры ничем не напоминают прежние. Кроме шлема, представлявшего собой прозрачный и твердый шар, все остальное было гибким и совершенно не стесняло движений. Баллонов со сжатым кислородом не было, а аппарат для добывания воздуха непосредственно из воды оказался таким небольшим, что Горелик сперва не смог его найти на своем скафандре. Потом он понял, что этот аппарат, называемый «жабрами», находится в укрепленном на поясе футляре вместе с рацией и источниками тока для головного фонаря.
Одевшись, Игорь неожиданно почувствовал, что не может сделать ни одного шага. Ноги словно прилипли к полу, и никакими силами невозможно было оторвать их. И тогда он понял назначение показавшихся ему очень странными металлических колец, внутрь которых встал каждый, прежде чем надеть скафандр. Эти кольца защищали людей от случайного падения. Упасть, когда ступни «прикованы» к полу, — означало верный перелом щиколоток.
— Готовы? — спросил кто-то.
— Я готов, — первым ответил Игорь.
Он слышал, один за другим, ответы всех. Голоса звучали негромко, но ему было известно, что радиус действия рации скафандра до трехсот метров.
— Пошли!
Камера наполнилась водой. Потом открылся выход, и в глаза ударил ослепительный свет ближайшего прожектора.
Горелик нагнулся и выбрался из кольца. Ноги двигались свободно, шаг был легок, сила магнитов, заключенных в подошвах, точно соответствовала весу столба воды над головой. Идти можно было так же, как на поверхности земли.
— Можно ли в одном и том же скафандре опускаться ниже или подниматься выше этого уровня дна? — спросил Игорь.
— Ты имеешь в виду магниты?
— Да.
— Вполне можно, их сила автоматически регулируется, — пояснила Козлова.
Дно оказалось очень ровным и уныло однообразным. Ни одного растения. Не было видно и рыб: обитатели глубин боялись света. Горелик читал, что «ЭПРА» на всем протяжении своих работ выравнивает дно и удаляет подводные заросли. Зачем это было нужно, он не знал, но, очевидно, существовали какие-то причины.
Они шли от одного прожектора к другому, шли уже несколько километров, и Горелик невольно подумал: почему не воспользовались каким-нибудь вездеходом или подводной лодкой, которых на базе было много?
От вопроса он удержался.
Впереди показалось что-то черное, прямое и узкое. Игорь понял, что перед ним готовая труба. Она выходила из дна и поднималась вверх подобно колонне, верхняя часть которой была отсюда неразличима.
Вблизи оказалось, что труба не так уж и узка, как показалось издали Ее диаметр был не менее шести метров. Никаких оттяжек или упоров Игорь не увидел.
— Она не может упасть? — спросил он. — Или сломаться?
— Вопрос следует понимать в смысле — где крепления? — ответила Козлова. — Обычных креплений нет потому, что они не нужны. Каждые четыре трубы соединены друг с другом коллекторной плитой там, наверху. Именно она и является греющей поверхностью. Трубы стоят на расстоянии трехсот метров и расположены по углам квадрата. Все в целом обладает избыточной прочностью.
— Выходит, что эта плита имеет площадь девяносто тысяч квадратных метров, — сказал Игорь.
— Плохо себе представляю, как трубы выдерживают ее тяжесть.
Она ничего не ответила. Горелик мог бы поклясться, что Шура пожала плечами, хотя он и не мог этого увидеть.
— Когда будешь ходить один, — сказала она, немного погодя, — не вздумай касаться трубы.
— До скольких она нагрета?
— Почти до трех тысяч градусов.
— Что же это за металл?
— Милый, — неожиданно ласково сказала Козлова, — умоляю, избавь меня от подобных вопросов. Возьми в библиотеке базы книгу и прочти.
— Хорошо, — сердито ответил он. — Но можешь ты мне сказать, когда мы наконец придем на место?
— Устал, бедненький?
— Не устал, а не понимаю, почему мы идем пешком.
— Типичное рассуждение наземника. И притом домоседа. Работники «ЭПРА» всегда ходят пешком, если не надо спешить.
— Физкультура? — догадался Игорь.
— Ну конечно! Надо же двигаться.
Его рассмешило столь простое объяснение загадки. Обыкновенная прогулка!
Они миновали еще одну трубу. Горелик подумал о коллекторе. Над его поверхностью воды вообще не могло быть, — там сжатый пар, сверхсухой. Такой же пар, вероятно, окружает всю трубу, на всем ее протяжении. Видимо, именно потому и обходили его спутники эти трубы на почтительном расстоянии. Но на вид никакого пара не было.
Он спросил об атом Козлову.
— Его хорошо видно, когда погашены прожекторы, — ответила она. — Очень красиво! Труба светится в темноте вишнево-красным, и этот цвет проступает словно через молочное стекло.
— По трубе течет магма?
— Какая магма? Никакой металл не выдержал бы. По трубам течет вода, вернее сверхперегретый пар. Ну вот мы и пришли, — прибавила Шура. — О! — воскликнула она вдруг. — Дмитревский уже здесь! Мы опоздали к началу.
Горелик увидел большую толпу, человек в двести, а может и больше. Люди стояли кольцом, окружая что-то большое и темное. Это «что-то» показалось Игорю длинной подводной лодкой, повисшей над дном вертикально. Немного в стороне лежал исполинский подводный крейсер штаба «ЭПРА», внешний вид которого был хорошо известен буквально всем людям на Земле по бесчисленным снимкам в журналах.
Их группа смешалась с толпой, и Горелик на время потерял из виду Козлову. Он остановился возле какого-то человека, ниже его ростом, которого принял было за Суханова, потому что человек этот повелительным голосом отдавал распоряжения. Но, вглядевшись, понял, что ошибся. Это был не Суханов.
Неужели?.. Да, сомнений быть не могло. Эти черты были Игорю хорошо знакомы.
Рядом с ним находился начальник «ЭПРА».
— Ниже! — скомандовал кому-то Дмитревский.
Горелик увидел, как то, что он принял за вертикально висящую лодку, опустилось и передняя его часть погрузилась в почву.
— Еще ниже!
«Лодка» слегка дрогнула и снова погрузилась. Было непонятно, как и чем она преодолевала сопротивление дна.
— Так, хорошо! Выравнивайте!
К «лодке» никто не подходил, возле нее вообще никого не было. Кому отдавалось это распоряжение? Горелик осмотрелся, но нигде не увидел своего «гида». Козлова куда-то исчезла.
Окликнуть ее? Неудобно как-то, все услышат. И Дмитревский, стоящий совсем рядом. Впрочем, если бы он был и далеко, то все равно бы услышал.
— Вы что-то потеряли, молодой человек? — услышал он неожиданный вопрос, обращенный явно к нему, потому что только он один не стоял неподвижно, как другие, а вертел головой, точно ища что-то.
Кто, с какой стороны задал этот вопрос — определить по звуку было невозможно, — слова достигали его слуха по радио. Горелик увидел, что Владимир Дмитревский смотрит прямо на него, и понял, что вопрос задан именно Дмитревским.
Надо отвечать!
— Я потерял свою спутницу, товарищ Дмитревский, — сказал Игорь. — Я новичок, прибыл сюда три дня назад, и она обещала давать мне пояснения, да вот пропала куда-то.