И пусть пока никто еще не пытался разграбить его сокровищницу, все знали: придет срок и для этого черного дела. Но всему свое время. А сейчас белоснежный холм Белшеведа мирно спал в лунном свете...
В этом призрачном свете вокруг стен города бродила пантера. Она проходила мимо светящихся ворот, мимо высоких стен из глазурованных блоков, под раскидистыми ветвями деревьев, сквозь рощи, где на ее черную спину осыпались лепестки. Семь раз обогнула пантера священный город. И еще семь раз...
Властелин Ночи размышлял об особенном привкусе возмездия. И вспоминал о жгучей боли в той странной ране, которую .ему нанесли. Но более всего беспокоила его мысль о том, что это может повториться. Люди сильно ранили его сердце, и Азрарн почувствовал свою уязвимость перед родом человеческим. Его месть напоминала изящные завитушки и росчерки, которыми люди украшают свои подписи на пергаменте...
После сорок девятого круга ночная тьма поглотила большую кошку.
Несколькими мгновениями позже исчезновения Азрарн уже стоял на туманном берегу озера в центре Белшеведа.
В лунном свете золотой храм казался серебряным. В зеркале бирюзовой воды, как в лоскутке перевернутого черного неба, отражались четыре арочных моста. Сюда, к мозаичной кладке вокруг озера, подступал сад, и деревья распространяли сладкий аромат тропических цветов. Где-то неподалеку пела ночная птица. Она не знала, слушает ли ее кто-нибудь, но ей, видимо, вдруг стало так хорошо, что захотелось петь.
Час или больше Азрарн стоял там, размышляя. Земной час, который для него казался лишь мгновением. Пока он раздумывал, в воде у его ног чередой проносились смутные образы, порожденные его сознанием; они перетекали один в другой, меняясь вместе с его мыслями. И на иные из этих образов страшно было взглянуть.
Мертвенно-белый месяц отдыхал в небе, покачивая рожками.
И, словно вторя его бледному свету, какая-то тень перемещалась по воде. Она могла показаться скорее тенью лебедя, нежели призраком. Вдоль озера, следуя изгибам берега, двигалась женская фигура. Белизна ее одежды и волос размытым отражением скользила по воде. В правой руке она несла маленький фонарь с зелеными стеклами.
Азрарн поджидал ее в тени деревьев. Вероятно, он улыбался. В этот момент он вспоминал невинное создание, которое, последовав за ним в пустыню, встретило льва.
Эта невинная девушка и предположить-то, наверное, не могла, что в тени деревьев скрывается некто, совсем не похожий на Слуг Небес: целомудренных, омытых светом святости неземных созданий, которых девушке, пусть даже немыслимо красивой, не нужно бояться.
Шедшая к нему девушка несомненно являлась красавицей - как, впрочем, и все обитатели Белшеведа. Ведь внешняя привлекательность была не последним условием при отборе в послушники.
Девушка была тоненькой и гибкой, как тростинка, с талией настолько узкой, что ее, казалось, можно обхватить пальцами. Ее ножки, словно маленькие белые птички, осторожно ступали по земле. Она двигалась, словно лебединое перо, плывущее по воздуху. Ее волосы, осветленные, как у всех жрецов, казались воздушной паутиной, сотканной самыми искусными на свете пауками, и казались невесомыми, светлыми и прекрасными в свете луны. Белое облако окутывало жрицу с головы до ног, словно плащ или сложенные белые крылья. Концы легких прядей касались земли и взлетали при каждом шаге юной девы.
Одеяние красавицы, такое же легкое и белое, как ее волосы, было сшито из газовой ткани. Широкая полоса атласа с мерцающей, словно звезды, тонкой вышивкой, перетягивала талию девушки. Белые груди, напоминающие бутоны юных роз, плавно двигались в такт шагам.
Азрарн еще с другого берега озера заметил, как красива ночная гостья. И теперь это неземное создание приближалось к нему.
Она шла сквозь цветущий сад с белыми крыльями за спиной и зеленой жемчужиной света в руках. Ее прелестное лицо постепенно открывалось перед Владыкой Демонов, как открывается дверь, приглашая войти.
Демоны красивы. Даже лица прекраснейших смертных не в силах соперничать с лицами, что кажутся вполне обычными в Драхим Ванаште. Азрарн знал это и с удовольствием развращал и уничтожал красоту смертных.
Но эта незнакомка показалась сказочно красивой даже Азрарну. Он не мог постичь сути ее красоты, не мог понять ее источника, - как не мог отныне перестать о ней думать. Эта девушка была для него чем-то новым, еще не изведанным.
Пораженный, Азрарн стоял у озера, слившись с темнотой, и созерцал. Она же, сама девственность и недоступность, либо видела его, либо просто знала, что он здесь. Как бы там ни было, она уверенно шла вперед и остановилась только в десяти шагах от Властелина Тьмы. Красавица смотрела сквозь деревья именно туда, где он стоял. Ее широко раскрытые глаза были подобны чистой глади озера и, подобно озеру, отражали прекрасный лик князя демонов.
- Повелитель, - сказала она, обращаясь к деревьям. - Повелитель, я знаю, что ты здесь, и пришла, чтобы встретить тебя.
Ее голос оказался так же прекрасен, как и лицо.
Азрарн оставался в тени, продолжая молча смотреть на нее и слушать ее голос. Этот голос был подобен тихой музыке.
- Повелитель, - продолжала юная жрица, - я не знаю, кто ты, но чувствую твою сущность и твои намерения. Ты здесь для того, чтобы, причинив нам зло, взыскать свою дань.
На это Азрарн ответил ей из тени с некоторой иронией:
- И откуда ты знаешь так много обо мне?
Жрица не вздрогнула ни от внезапности вопроса, ни от волшебства этого голоса, зачаровавшего уже многих. Она не испугалась и просто ответила:
- Не знаю.
- Значит, ты любишь загадки?
- Как человек может почувствовать, если загорится дом у соседа, так я почувствовала твое присутствие в этом саду, - ответила жрица. - И как другие чувствуют природу огня, не видя его, так и я чувствую твою природу.
- Расскажи мне тогда о моей природе.
- Ты жесток, невыразимо жесток, - ответила она. - Ты неумолим. Ты стремишься вызвать боль ради боли. Боль, которая чернее ночи, холоднее зимы, неотвратима, как восход луны.
- Зачем же ты тогда меня искала?
- Обычаи Белшеведа научили меня терпеть. Я намного сильнее, чем выгляжу. И все же мне легко причинить боль. Ты сможешь долго мучить меня, наслаждаясь моей болью. Я предлагаю тебе себя как жертву. Растрать свой гнев на меня, Властелин Тьмы, и сохрани жизнь остальным.
- Жертва, - отозвался Азрарн. Кто знает, может он испытал горькую радость, произнося это слово. - Но к чему тебе это? Люди не помнят тех, кто идет на смерть ради них.
- Мне не нужна память.
- Что же тебе нужно?
- Я уже сказала. Отвратить твой гнев.
- Сможет ли одна маленькая смерть отвратить много смертей?
- Я надеюсь, что ты заставишь меня сильно страдать.
- И ты боишься?
- Да, повелитель. Я знаю, что ты не получишь удовлетворения, если я не буду бояться.
- Ты считаешь меня безжалостным?
- Я считаю, что тебе нужны мой страх и страдания.
- Ты молода, - сказал он, - слишком молода, чтобы уйти из этого мира, словно задутое пламя свечи.
- Я лишь перейду в другой мир, - ответила она. - А когда-нибудь, возможно, еще вернусь в этот.
Совсем недавно в черной башне люди склонялись перед ним, тысячи людей обращались к нему с молитвой - смесью из злости и жадности. А теперь пришла девушка, которая просит, чтобы он убил ее ради собственного гнева и потребности в утешении. Убил красоту, что сияет в небе ярче звезд.
- Взгляни на меня, - сказал он и вышел из тени, чтобы девушка могла увидеть его.
Долго, очень долго девушка и Азрарн, князь демонов, безмолвно стояли на берегу.