-- Когда вы узнали об этом?
-- Каждый день рано утром ему относили чашку чая. Горничная вошла примерно в семь, и несчастный уже висел посередине комнаты. Он привязал веревку к крюку, на котором обычно висела тяжелая лампа, и спрыгнул с того самого сундука, что показал нам вчера.
Холмс стоял, глубоко задумавшись.
-- С вашего позволения, -- сказал он наконец, -- я бы поднялся наверх и взглянул на все сам.
Мы оба в сопровождении доктора пошли наверх.
За дверью спальни нас ожидало ужасное зрелище. Я уже говорил о том впечатлении дряблости, которое производил этот Блессингтон. Теперь, когда он висел на крюке, оно еще усилилось. В лице не осталось почти ничего человеческого. Шея вытянулась, как у ощипанной курицы, и по контрасту с ней тело казалось еще более тучным и неестественным. На нем была лишь длинная ночная рубаха, из-под которой окоченело торчали распухшие лодыжки и нескладные ступни. Рядом стоял щеголеватый инспектор, делавший заметки в записной книжке.
-- А, мистер Холмс, -- сказал он, когда мой друг вошел. -Рад видеть вас.
-- Доброе утро, Лэннер, -- откликнулся Холмс. -- Надеюсь, вы не против моего вмешательства. Вы уже слышали о событиях, предшествовавших этому происшествию?
-- Да, кое-что слышал.
-- Ну, и каково ваше мнение?
-- Насколько я могу судить, Блессингтон обезумел от страха. Посмотрите на постель -- он провел беспокойную ночь. Вот довольно глубокий отпечаток его тела. Вы знаете, что самоубийства чаще всего совершаются часов в пять утра. Примерно в это время он и повесился. И, наверно, заранее все обдумал.
-- Судя по тому, как затвердели его мышцы, он умер часа три назад, -- сказал я.
-- Что-нибудь особенное в комнате обнаружили? -- спросил Холмс.
-- Нашли на подставке для умывальника отвертку и несколько винтов. И ночью здесь, видно, много курили. Вот четыре сигарных окурка, которые я подобрал в камине.
-- Г-м! -- произнес Холмс. -- Нашли вы его мундштук?
-- Нет.
-- А портсигар?
-- Да, он был у него в кармане пальто.
Холмс открыл портсигар и понюхал единственную оставшуюся в нем сигару.
-- Это гаванская сигара, а это окурки сигар особого сорта, который импортируется голландцами из их ост-индских колоний. Их обычно заворачивают в солому, как вы знаете, и они потоньше и подлиннее, чем сигары других сортов.
Он взял четыре окурка и стал рассматривать их в свою карманную лупу.
-- Две сигары выкурены через мундштук, а две просто так, -- продолжал он. -- Две были обрезаны не очень острым ножом, а концы двух других -- откушены набором великолепных зубов. Это не самоубийство, мастер Лэннер. Это тщательно продуманное и хладнокровно совершенное убийство.
-- Не может быть! -- воскликнул инспектор.
-- Почему же это не может быть?
-- А зачем убивать человека таким неудобным способом -вещать?
-- Вот это мы и должны узнать.
-- Как убийцы могли проникнуть сюда?
-- Через парадную дверь.
-- Но она была заперта на засов.
-- Ее заперли после того, как они вошли.
-- Почем вы знаете?
-- Я видел следы. Простите, через минуту я, возможно, сообщу вам еще кое-какие сведения.
Он подошел к двери и, повернув ключ в замке, со свойственной ему методичностью осмотрел ее. Затем он вынул ключ, который торчал с внутренней стороны, и тоже обследовал его. Постель, ковер, стулья, камин, труп и веревка -- все было по очереди осмотрено, пока, наконец, Холмс не заявил, что удовлетворен, после чего он, призвав на помощь меня и инспектора, отрезал веревку, на которой висел труп несчастного Блессингтона, и почтительно прикрыл его простыней.
-- Откуда взялась веревка? -- спросил я.
-- Ее отрезали отсюда, -- сказал доктор Тревельян, вытягивая из-под кровати веревку, уложенную в большой круг. -Он ужасно боялся пожаров и всегда держал ее поблизости, чтобы бежать через окно, если лестница загорится.
-- Это, должно быть, избавило убийц от лишних хлопот, -задумчиво сказал Холмс. -- Да, все свершилось очень просто, и я сам буду удивлен, если к полудню не сообщу вам причины преступления. Я возьму фотографию Блессингтона, ту, что на камине. Она может помочь мне в моем расследовании.
-- Но, ради Бога, объясните нам, что же здесь произошло, -- взмолился доктор.
-- Последовательность событий ясна для меня, как будто я сам здесь присутствовал, -- сказал Холмс. -- Преступников было трое: один -- молодой, другой -- пожилой, а каков был третий, я пока определить не могу. Вряд ли надо говорить, что первые два -- те самые, что выдавали себя за русского дворянина и его сына, и, следовательно, у нас есть их полный словесный портрет. Они были впущены сообщником, находившимся в доме. Примите мой совет, инспектор, и арестуйте слугу-мальчишку, который, как помнится, поступил к вам, доктор, на службу совсем недавно.
-- Этого постреленка нигде не могут найти, -- сказал доктор Тревельян. -- Горничная и кухарка только что искали его.
Холмс пожал плечами.
-- Он сыграл в этой драме немаловажную роль, -- сказал он. -- Три преступника поднялись по лестнице на цыпочках -- пожилой шел первым, молодой -- вторым, а неизвестный замыкал шествие...
-- Это уж слишком, дорогой Холмс! -- воскликнул я.
-- Судя по тому, как накладываются друг на друга следы, сомнений быть не может. Я имел возможность изучить, кому какие принадлежат следы, когда побывал здесь вчера вечером. Затем все трое подошли к комнате мистера Блессингтона, дверь в которую была заперта. Ключ они повернули с помощью куска проволоки. Даже без лупы видно по царапинам на бородке, что они действовали отмычкой. Войдя в комнату, они первым делом вставили мистеру Блессингтону кляп. Он, наверно, спал или был так парализован страхом, что не мог кричать. Стены здесь толстые, и понятно, что крик его, если даже он успел крикнуть, никто не слышал. Затем -- это мне совершенно ясно -злоумышленники устроили совет, что-то вроде суда. Тогда-то они и выкурили эти сигары. Пожилой сидел на том плетеном стуле -это он курил через мундштук. Молодой сидел там -- он стряхивал пепел на комод. Третий ходил по комнате. Блессингтон, по-моему, сидел на постели, но в этом я не совсем уверен. Ну, и все кончилось тем, что они повесили Блессингтона. Они так хорошо подготовились к этому, что, наверно, принесли с собой какой-нибудь блок или шкив, который мог бы служить виселицей. Эта отвертка и винты были нужны им, как я полагаю, для закрепления блока. Но, увидев крюк, они, естественно, воспользовались им. Покончив с Блессингтоном, они вышли, а их сообщник запер за ними дверь.
Все мы с глубоким интересом слушали этот рассказ о ночных событиях, которые Холмс восстановил по приметам столь незаметным и малозначительным, что, даже видя их воочию, мы едва могли следить за ходом его рассуждений. Инспектор тотчас вышел, чтобы принять меры по розыску слуги, а мы с Холмсом вернулись завтракать на Бейкер-стрит.
-- Я вернусь к трем, -- сказал он, кончив завтракать. -Инспектор с доктором уже будут здесь к этому времени, и я надеюсь окончательно прояснить для них это дело.
Наши гости пришли в назначенный срок, но мой друг появился только без четверти четыре. Однако, когда он вошел, по выражению его лица я увидел, что ему сопутствовал полный успех.
-- Какие новости, инспектор?
-- Мы нашли мальчишку, сэр.
-- Превосходно, а я нашел взрослых.
-- Вы нашли их! -- воскликнули мы в один голос.
-- Ну, по крайней мере, я узнал, кто они. Ваш Блессингтон, как я и ожидал, хорошо известен в полицейском управлении. Да и его убийцы тоже. Это Биддл, Хэйуорд и Моффат.
-- Банда, ограбившая Уортингдонский банк! -- воскликнул инспектор.
-- Совершенно верно, -- сказал Холмс.
-- Значит, Блессингтон, должно быть, Сатон?
-- Да, -- сказал Холмс.