– Это точно, молодой человек, и бог с ним, с правлением. Здоровье дороже! – Он громко и надсадно расхохотался, как никогда не хохотал Иван.
И тот понял, все‑таки двойников можно отличать. Недаром его разоблачил и карлик Цай и Кеша Мочила на проклятой Гиргее. Но это все ерунда. Он так и не добился главного. Он не продвинулся ни на шажок вперед. А время шло – последние часы, дни, может, недели.
– Если вам здоровье дороже – будьте мною! Оставайтесь в моем теле! – проникновенно сказал Иван. – Но дайте мне тогда ваше тело, дайте мне ваше правление– и я успею сделать многое для россиян, для всех людей, я костьми лягу, но остановлю Вторжение! Согласны?!
– Вот я вас и раскусил, молодой человек, – вдруг неприязненно проговорил двойник, этот Иван‑Правитель, – вот вы и раскололись, выдали себя! На мое место захотели?! Спасителем человечества?! А ведь наш разговор с этого и начинался. Я сразу вас понял, я сразу догадался, зачем вы проникли ко мне, рискуя жизнью – жажда власти, жажда занять высший пост в государстве!
– Нет! – выкрикнул Иван. – Я живу только грядущим Вторжением, я обязан хоть что‑то сделать, человечество слепо!
– А вы зрячий?!
– Да, я зрячий. Я все видел своими глазами. Я был в Системе, на Хархане, в Иной Вселенной, я видел тысячи звездолетов, я видел миллионы воинов‑негуманоидов, которые только ждут команды. У них одна цель и одна жертва – Земля и земная цивилизация!
– Бред! Нелепый бред! Вас давно пора отправить на отдых... нет, на лечение. Вы сами не понимаете, что говорите. Вы не можете связать своих же фактов, как вы их называете: ведь если эти штуковины, – он потряс перед носом Ивана яйцом‑превращателем, – к нам забрасывают из будущего, значит, оно есть, это наше будущее тридцать пятого века, значит, мы не погибнем от Вторжения, значит, все ваши страхи – это мания преследования, это самый настоящий бред воспаленного мозга!
Иван нашелся сразу.
– Будущее многовариантно! – возразил он. – И если оно есть сейчас, есть для нас, то это еще не значит, что оно будет и после нас! Прервется цепь – и все последующее, все, что еще должно только быть и одновременно уже существует по нашему направлению развития, мгновенно сгорит, растворится, исчезнет, будто и не было!
– Сумасшедший дом!– устало прошипел Правитель‑Иван. – Бедлам.
И тут Ивана осенило. Это же было предельно ясно, почему он сразу не сообразил?! Пока Правитель в его теле, блокировка сознания не действует. Но читать некогда, это долгая история, надо рее показать ему – этому двойнику.
И Иван пристально уставился в глаза сидящего напротив. Он сконцентрировал всю волю в алмазный луч, в проникающую палицу Индры, он вызвал картины прошлого, он вернулся в незримый Невидимый Спектр. И он обрушил все это на Правителя.
Тот сразу оцепенел, глаза застыли, нижняя челюсть отвалилась и безвольно застыла. Сейчас Правитель не видел Ивана, не видел своего кабинета, резных стульев, огромного старинного стола... он видел иное– тысячи, десятки тысяч аквариумов с миллионами зародышей‑головастиков. Он видел покрытую панцирными доспехами охрану с лучеметами, видел сотни висящих мохнатых, опухших от полусна маток, и еще он видел непостижимо худого и высокого Верховника с его мечом‑трансфокатором, и орды, орды, бессчетные орды трехглазых... А потом он увидал висящие в черном небе армады уродливых и огромных звездолетов неземных конструкций. Он будто летел мимо этих армад с огромной скоростью, но конца и краю им не было. И висели эти армады в сказочных переплетениях невообразимых структур и многоцветных хитросплетений, и глаз видел несравнимо больше, на десятки тысяч километров вдаль, вглубь,... в то измерение, которому нет и названий на земных языках.
.. в то измерение, которому нет и названий на земных языках. А в ушах звучал железный, бесстрастный голос: "Видишь, тля, это и есть подлинное пространство, невидимое для вас и непостижимое! Вселенная никогда не была пуста. Мрак и Холод, Пустота и Бездонность– это лишь ширма, за которой скрыт от вас подлинный мир. Гляди и запоминай!
Мы выжжем слизнячью колонию с древа Вселенной, как выжигают вредных и гадких насекомых. И мы заселим наш мир, мир по ту сторону «черной дыры», существами достойными жизни. Мы придем – и будем жить в вашем мире! А вы уйдете, ибо двум цивилизациям в одной Вселенной не ужиться! Гляди, и запоминай!" Невидимый Спектр всей своей чудовищной многосложностью наваливался на Правителя, и тот уже почти ничего не различал.
Когда он упал со стула, Иван понял, переборщил, нельзя так. Он не мог помочь упавшему. Теперь все зависело только от времени. И от воли этого чужого человека в таком близком Ивану теле.
Тот очнулся быстро. Протер глаза, сжал виски. Сел на свой стул. И выдавил еле слышно:
– Это правда?
– Да, это правда, – ответил Иван.
– И на что же вы тогда надеетесь? И на что надеяться всем нам?!
Реакция была невероятной. Картина чужой мощи сломила Правителя, парализовала его. Иван добился совсем не того, чего хотел.
– Да‑а, дела, – протянул Правитель, – теперь я бы и всерьез поменялся с вами телами, молодой человек. Но если вы все это видели... значит, вы у них на крючке, значит, вы у них под колпаком?! – Он неожиданно и сильно побледнел. – Нет, уж теперь‑то я не согласен оставаться в вашем теле, вы сами выбрали свою участь. И я не собираюсь ее разделять.
Он уткнулся лицом в превращатёль, сдавил губами яйцо. И постепенно стал обретать свой прежний облик.
Все знает, все умеет – невольно подумал Иван, значит, не врал, значит, спецслужбы все‑таки работают. Он уже начинал понимать, что зря старался, что Гут был прав, отговаривая его от этой встречи. И все же он обязан был использовать все возможности, обязан, А теперь...
геперь будь что будет. Иди, и да будь благословен?! Нет, кончилось его благословение. Но он еще поборется, постоит за себя и други своя.
– Вот так будет лучше! – наконец прохрипел Правитель. Он снова был кособок, стар, криворук, лохмат, расгрепан и кудлат – Какой же я наивный человек! Какой простофиля! Еще немного и он бы так меня подставил...
нет, я ничего не сделал! Я ничего не сделал, вы слышите там, эй?! Если вы ведете его на крючке, если вы следите и слушаете, знайте – я ничего против вас не сделал. Наоборот...
Правитель вдруг затрясся, спешно спрятал в карман пиджака превращатёль. И Иван понял, что тот боится не напрасно, что его самого, Ивана, вели на крючке и держали под колпаком и там, на Хархане, и позже, на планете Навей, и наверняка ведут и держат здесь. Он засвеченный. Он тот самый «один в поле воин». Но какая все же сволочь этот Правитель, какая подлая и гнусная, омерзительнейшая сволочь!
Тени возникли из‑под панелей неожиданно.
– Убрать его, – сдерживая нервную дрожь, проговорил хозяин кабинета и всей несчастной Великой России, выродившийся наследник подлинно великих правителей великой державы. – Убрать, запереть в психиатрическую лечебницу! За семь замков! И не выпускать! Лечить...
чтоб никакого бреда! Чтоб в себя не приходил!
– А может, того... – начальник охраны вжал голову в плечи.
– Не‑ет!!! – почти истерически завопил Правитель. – Нет Нам не дано знать, чего ждут от нас там! – Он поднял палец к потолку, будто намекал на Бога. Но не Его имел ввиду, не Его. – Стеречь. И лечить! Ты меня понял? – Он вдруг понизил тон. – А ежели чего, вот тогда ты и застрелишься у меня! Я тебя сам расстреляю.