– Ты ведь не обернешься опять упырем? – ласково спросил Иван.
Нет, любимый, – ответила она шепотом, на ухо. – Я никогда и не превращалась в него. Это все шутки Осевого. Оно издевается над чужими, оно гонит их из себя, оно боится их... и потому оно вырывает меня из твоих объятий, и подсовывает мерзких тварей чужих миров, призраков‑оборотней, чудовищ, оно умеет это делать, а я рвусь из туманного болота, из этого тоскливого плена... и не могу придти к тебе. Это страшно! Держи меня, не выпускай!
– Ты пойдешь с нами! – сказал Иван еще тверже. – Но он не все мне сказал.
– Я сказал все! – перепугался бледный.
– Нет! Ты не сказал, кто ведет проект в Осевом, кто тут хозяйничает? И для чего, с какой целью?!
Бледный засуетился, заерзал, снова стал рвать неподдающийся ворот и с тоской поглядывать на скалу, в которой скрывалась Дверь. Наконец выдавил еле слышно:
– Мы пешки, мы рабы! Еще хуже чем рабы...
– Я про другое спрашиваю! – резко оборвал его Иван.
– Над нами был Рогов. Он выдавал все приказы и распоряжения, через него шли инструкции и прочая канитель. Еще с нами работали восемь инструкторов...
больше ничего не знаю.
– Врешь! – Иван готов был убить секретника.
И тот понял это. Он сполз с камня, встал на колени и неожиданно зарыдал – громко, всхлипывая и обливаясь слезами, будто огромный напуганный ребенок.
– Надо было его сразу убить, – тихо проговорила Света. Она стояла, прижавшись к Иванову плечу бедром.
А он сидел в той же позе, застывшим, недобрым истуканом.
– Я все выложил! – начал наконец оправдываться бледный. – За что меня убивать?! Еще, правда, болтают, что Проект финансируется не только из бюджета России, но...
– Что?!
– Синклит финансирует все работы! И вся информация утекает туда! Так болтали, но это слухи, никаких подтверждений нет!
– Все ясно! – выдавил Иван обреченно. – Теперь веди к двери!
– Пошли, пошли, – обрадованно зачастил бледный.
И быстрехонько, меленькими шажками заспешил к скале. Иван со Светой двинулись следом. Ивану все становилось понятным. Так было и прежде – Мировое Сообщество частенько загребало жар чужими руками, выведывало, вынюхивало, заставляло на себя работать всех и повсюду, одних покупая, других запугивая, третьих охмуряя велеречивыми разглагольствованиями о «благе цивилизации», «едином вселенском и земном доме», «общечеловеческих ценностях». Иван знал одно, что у Мирового Сообщества были свои ценности, ради которых оно, не задумываясь ни на миг, будь у него сила и возможности, свернула бы шею всему остальному «человечеству».
Правда была в этом, а не в пустопорожней, отвлекающей болтовне о «гуманизме». Значит, и здесь так получилось – они на горбу у России пролезли в Осевое! Они хозяйничают здесь! А следовательно... «двери» и «дверцы»
могут распахнуться по желанию Синклита. Не само человечество, не сорок пять с лишним миллиардов землян, разбросанных по Вселенной, будут решать свою судьбу, а кучка этих изолгавшихся и пресыщенных выродков!
Он не хотел верить в то, что происходило. Он не мог в это поверить. Уже много веков Великая Россия была оп~ лотом Добра и Справедливости – Она одна, преодолевая трудности и тяготы, избавляясь от сонмов все новых и новых врагов, неся на своих могучих плечах чудовищную ношу всего не поспевающего за ней человечества, озаряла Вселенную, хранила Божью Свечу среди пропасти мрака и ужаса, являла собой силу созидающую и творящую, ибо сам Творец создавал детей своих и сыновей Ее по Образу и Подобию Своему – творцами и созидателями.
Она одна хранила мир и покой во Вселенной, не давая выродкам‑разрушителям вторгаться в естественный эволюционный процесс, ибо любая революция, творимая этими выродками, есть насилие над миром, над людьми, над справедливостью... И вот теперь выродки не просто прокрались в ее огромное и доброе сердце, но и управляют ею, руками ее делают свои черные дела. Проклятье! Слишком долго он блуждал среди звезд! Слишком долго был вдали от своей Матери! Но не в нем дело!
Самое главное в том, что все миллиарды россиян, и здесь и там, на Земле и в Космосе, ничего не знают – они попрежнему убеждены, что все незыблемо, что Великая Россия столь же сильна и добра, могуча и справедлива, что мудрые и праведные правители блюдут Ее волю и Ее чистоту! И еще страшнее, что вера в Добро и Справедливость столь сильна в сердцах этих миллиардов россиян, что невозможно их переубедить, невозможно их заставить усомниться даже в праведности помыслов избранных ими на власть! Вот так и подкрадывается смерть – внезапно, исподтишка, изнутри. Будь то смерть человека отдельного, или смерть народа, нации, страны, смерть империи... Вползает она незримо в здоровый еще и сильный, неподвластный хворям и недугам организм – вползает вирусом, бациллой, невидимым паразитомубийцей – и начинает творить свое страшное, разрушительное дело. И убивает она. И знает, что безнаказанна будет, ибо не найдется мстителя, ибо рожденные творить и созидать не мстят... Проклятье!
– Вот здесь? – бледный остановился. – Дай мне лучемет!
– Еще чего, – окоротил его Иван.
– Тогда сам прожги круг, отсюда и досюда... – бледный махнул рукой, но сразу отдернул ее.
– Будь по‑твоему!
Иван выставил регулятор на самый слабый бой. Поднял лучемет.
Полуметровый слой камня осыпался осколками, пылью, открыл глазу большой черный экран. Иван уже испытал на себе как‑то действие точно такого же. Но тогда на нем кривилось и злобилось сморщенное лицо старика.
– Это и есть Дверь? – спросил он на всякий случай.
– Она самая!
– И куда мы через нее должны попасть?
– В Желтый шар.
– Что это?
– Это наша тюрьма! Нас оттуда никуда не выпускают, сволочи!
– Разберемся, что это за тюрьма, – заверил бледного Иван.
– Поздно будет. Они убьют. Лучше оставайся здесь.
Иван пристально поглядел на секретника.
– Ты что хочешь сказать, – с вызовом переспросил он, – что меня, русского, в нашем русском отделении Дальнего Поиска, посреди Великой России убьют свои же русские?
Бледный кивнул.
– Убьют, – повторил он. – И кстати, там заправляет нерусский. Его зовут Сван Дэйк.
Иван усмехнулся, качнул головой.
– Четвертый сектор Центра Ай‑Тантра, Лас‑Римос, Объединенное Мировое Сообщество?! – спросил он.
– Откуда ты слыхал про Ай‑Тантру? – удивился бледный.
– Да вот встречал уже одного Дэйка, только его звали Рон.
– Где встречал?
– В Пристанище. Ему там хорошо, и он не собирается возвращаться в свой Центр.
– Про Пристанище я ничего не знаю, – снова зачастил бледный. – А про Ай‑Тантру Сван говорил чего‑то, пугал нас, говорил, дескать, там еще хреновей! И говорил, что у него там братец сгинул.
– Хоть бы они все сгинули! – не выдержал Иван. И повернулся к Свете. – Сейчас мы пойдем туда!
– Я готова? – откликнулась она сразу, ни секунды не колеблясь.
– Но с тобой может случиться всякое, – предупредил Иван.
– Я знаю.
– Она не проскочит барьер! – выкрикнул бледный.