Великое Лихо - 2 - Волков Сергей Юрьевич 19 стр.


Не смотря на совершенную гладь, колдовская река все же текла, медленно перемещая свои воды в попутную сторону, на восход. Между каменным сводом и черной водой оставалось свободное пространство в человеческий рост, так что путникам не приходилось сгибаться, а чудинская лодочка оказалось на диво быстро и послушной в управлении.

Луня, укрепив факел на носу лодки, прилег, подстелив под себя плащ, и принялся смотреть вперед, в мрак и тьму. Ему казалось, что они скользят по черному льду, бесшумно и быстро. Свет факела выхватывал из тьмы неровные каменные глыбы, нависающие сверху, изредка то справа, то слева появлялись такие же неровные стены, и нигде, нигде не чувствовалось присутствия человека.

- А где мы будем спать? - недовольным голосом спросил Зугур.

- Если не найдем ровного берега - прямо в лодке! - ответил Шык, не переставая грести.

- А нужду справлять тоже прямо в лодку? - язвительно поинтересовался Зугур, разминая затекшую ногу. Шык озадачено промолчал. Луня тоже задумался, отвлекшись от созерцания унылого подгорного мира.

А в самом деле? Все же Ортайг - это не обычная река, не Ва, не Буря, не Аась-га. Помочишься в неё и вдруг разгневаешь горного духа, и он нашлет на тебя какую-нибудь пакость? Ведь не даром Ортайг зовется Рекой Забвения. Н-да, нескладуха, да ещё какая!

Тут Луня почувствовал, что лодка остановилась. Он обернулся и увидел, как Шык, перегнувшись через низкий борт, пристально глядит в непроглядно-черную воду. Луня взял факел и посветил волхву. Шык кивнул, и осторожно опустил руку в воду.

- Эй, эй, Шык! - встревожено вскричал Зугур: - Не трогай ты эту воду, растопчи её черные жеребцы! Беды не оберешься!

- Это... не вода. - негромко сказал волхв, и в доказательство своих слов показал спутникам пальцы, совершенно сухие, словно он и не окунал их в реку.

- А что ж это, дяденька? - тревожно спросил Луня, и дурное предчувствие сжало его сердце.

- Это как сыпучий снег... Нет, скорее как песок... Или как икра белужья... Каждая частичка воды не касается другой, они просто лежат друг на друге, как песчинки. Дивно и непонятно!

- Ну, а мочиться-то в этот водяной песок можно? - нетерпеливо спросил Зугур.

- Да. Я думаю, лиха не будет. - кивнул Шык и вновь взялся за весло.

- Ну слава богам! - Зугур завозился, крякнул, и вскоре журчание и облегченный вздох подтвердили, что лодка стала немного легче.

И снова скользил чудинский челн в полной тишине по аспидной глади колдовской реки, снова плыли навстречу каменные глыбы. Луня запахнул плащом ноги, сменил догоревший факел и вскоре не заметил, как уснул.

* * *

Он не видел снов, видения и мороки не посещали израненное и уставшее тело юного рода. Но пока Луня спал, перед ним все время стояло лицо Руны, и лицо это было тревожным и даже испуганным...

- Лунька, факел! Будешь спать - разобьемся же! - в голосе Зугура звучало неподдельное удивление - как это, воин на посту, и вдруг уснул!

Луня вскинул голову, открыл глаза, и чувствуя себя разбитым, злым и голодным, (а ведь и дремал-то чуть!) вытянул из связки деревянный колышек факела, запалил его от догорающего собрата, утвердил на носу, и принялся глядеть в ползущий навстречу мрак - спать оказалось ещё хуже, чем бодрствовать...

Глава пятая.

Страж Чаши.

В подземельях человек, даже если он долго не видит солнышко, все равно чует, знает, когда кончается день и наступает ночь. Шык объяснил это своим спутникам, и начал притулять челн к левому берегу, ища более-мение подходящее для сна местечко - по понятиям волхва, было уже глубоко за полночь, и все нуждались в отдыхе.

Но челн все скользил и скользил вдоль темных, ноздреватых глыб камня, встающих из черной воды, и никакого ровного карниза, полочки или пятачка, на который человек не то, чтобы лечь - встать бы смог, путники не видели.

- Дяденька, а чего нам сделается, если мы в челне поспим? поинтересовался Луня: - Ведь все равно река нас прямоть понесет потихоньку, или к берегу прибьет - тож не беда!

- А и верно, волхв! - поддержал Луню Зугур: - Тут, как мне кажется, на сто дней пути ни одной живой души. Спать охота, сил нет! Айда ложиться!

Шык молча пожевал губами, от чего его борода смешно задвигалась, покачал головой, а потом махнул рукой:

- Ладно, в челне, так в челне! Живые-то души здесь есть, я это чую, да и Лунька, наверное... Но не близко они, так что сегодня без дозора обойдемся!

И совсем уже другим голосом добавил:

- Зугур, копыта-то подбери, где ж я, по твоему вагаскому разумению, спать буду?

Эта "ночь" не принесла путникам никаких неожиданностей. В царившей вокруг тьме Луне трудно было понять, когда действительно восходит светлый Яр там, наверху, на земле, но Шык, будя спутников, утверждал, что сейчас именно утро, гусёва пора, и надо вставать.

Челн все то время, пока они спали, медленно влекло течением Ортайга на восход, но сколько они проплыли, и сколько им ещё плыть - этого не знал даже Шык. В конце пути они должны были услышать гул воды, низвергающейся в Чашу, править к левому берегу, и глядеть в оба, чтобы не пропустить начало каменной лестницы, что должна была вывести их на верх, к подножью крайней, восходной вершины Ледяного хребта.

* * *

Минуло, судя по зарубкам, которые делал Шык на черенке весла, две семидицы пути. Желтое пламя факелка, тишина такая, словно бы в уши набили сухого мха, тяжелый, застоявшийся воздух...

Ортайг утомил путников. Черные, похожие на жутковатое варево воды подземной реки, черные камни по бокам и сверху, и черный мрак вокруг - все это давило на людей, лишало их мыслей и желаний. И так - день за днем, день за днем...

Кроме того, на путников действовало волшебство гор, но если Шык и Луня чувствовали эти чары и пытались противостоять им, то Зугур, постоянно ощущая холод, не внешний - на Ортайге было тепло и они давно уже поскидывали меховухи, нет, внутренний холод, сонливость, и полное отупение, когда в голове не остается ни одной мысли. Деятельный вагас бесился от бессилия что-либо изменить, и ярость его то и дело выплескивалась на спутников - Зугур стал сварливым до крайности, и как-то раз Шык, не выдержав, рявкнул:

- Ты, о Зугур из Зеленого Коша, сильно похож на бабку Брёху из нашего рода. Но той-то заноза в заднице жить мешала, а ты-то чего гнусишь, а?! Все жилы уж вытянул с ноетой своей! Надоело - так кидайся вон, за насад, Ортайг тебя сожрет и костей не выплюнет!..

Зугур вскочил, едва не перевернув челн, бешено крутя выкаченными глазами, потянул из-за пояса кинжал, готовый бросится на волхва, но тут Луня повис сзади на побратиме и силой удержал его, усадил на место.

Шык, не на шутку встревоженный, быстро прошептал успокойный заговор, сложил слова в кулак и выдул их через дырочку на Зугура. Вагас сразу успокоился, молча поклонился волхву, и с тех пор вроде стал потише, но Шык тем не менее каждый вечер украдкой чародеил над уснувшим спутником - на всякий случай...

Давно уже прошли и забылись первые дни плавания по колдовской реке, "дни отдохновения", когда челн неспешно скользил по темной глади, а Шык изредка погружал двухлопастевое весло в воду, посылая его вперед.

Теперь, перенасладившись бездельем и устав от медленного волочения по водам Ортайга, путники разрубили весло на два коротких, и гребли по двое, упираясь что есть мочи. Из коры сотворенная, утлая и невзрачная, их лодчонка мчалась теперь вперед, словно рысящий арпак, так что сидящему впереди с факелом приходилось то и дело поправлять его - потоки воздуха сбивали пламя.

Назад Дальше