В последнее воскресенье перед Масленицей она объявила Джейн, что та обязана идти вместе с ней в церковь.
– Еще подумают, что я тебя язычницей воспитываю, – говорила она хмурясь.
Однако она вовсе не заботилась о душе леди Джейн – просто ей хотелось похвастать перед местной публикой своей аристократической воспитанницей. Девочка, изящно одетая, обутая и причесанная, благодаря стараниям Пепси, неизменно бравшей на себя все хлопоты, связанные с внешним видом младшей подруги, действительно привлекала всеобщее внимание в церкви. Но странно было видеть изящного, милого ребенка, поражавшего удивительно хорошими манерами, рядом с хромой, грубоватой и хитроватой старухой. Сама леди Джейн очень любила ходить в церковь и часто переживала, что тетя Полина забывает водить ее туда. Для девочки было истинным наслаждением сидеть на скамейке в старинном соборе, слушать торжественные звуки органа и дивное пение хора. Она возносилась душой к небесам и, как бы продолжительна ни была служба, никогда не уставала.
Возвращаясь из церкви, леди Джейн всегда заходила к Пепси и по памяти повторяла все молитвы, причем придавала мелодиям особую выразительность и певучесть, чем трогала Пепси до слез.
Накануне третьего дня Масленицы леди Джейн, войдя утром к Пепси, была очень удивлена: ни орехов, ни горячего сиропа на столе не было. Он весь был завален лоскутами розовой перкали, над которыми Пепси усердно трудилась: что-то сметывала, где-то подшивала.
– Пепси, что это вы делаете? – спросила девочка.
– Шью домино! – отрывисто ответила Пепси, держа во рту с дюжину булавок.
– Домино? – переспросила леди Джейн. – Что это такое?
– Ну, конечно же, вы не знаете... Ведь вы никогда не бывали на масленичном карнавале, – сказала Пепси, вынимая булавки изо рта и с довольной улыбкой расправляя почти совсем уже сметанное детское домино.
– На карнавале? Ничего не понимаю! – воскликнула леди Джейн, очень заинтригованная всем происходящим.
– Ну да, я шью домино... кое для кого... кто будет участвовать в карнавале! – загадочно молвила Пепси.
– Пепси, ну скажите же, для кого?.. Если это тайна, я никому ее не раскрою!
– Я шью домино для одной моей знакомой девочки! – сказала Пепси.
Леди Джейн, обнявшая было свою подругу, вдруг задумалась и как будто огорчилась. Она отошла от Пепси, вскарабкалась на стул и, облокотясь локтями на столешницу, стала пристально следить за быстрыми, ловкими движениями швеи.
А Пепси, посмеиваясь, пришивала оборочки и насаживала банты на домино.
– Неужели, леди, вы не догадываетесь, для кого я стараюсь? – спросила она, не отрывая глаз от работы.
– Наверное, для Софи Пэшу? – робко предположила леди Джейн.
– Нет, та девочка, для которой я шью домино, мне вовсе не родня!
– Тогда я не знаю...
– Ах ты глупенький мой цыпленочек! – поддразнила ее Пепси.
Леди Джейн округлила глаза и, подумав с минуту, вспыхнула от радости.
– Это для меня? Неужели для меня? – вскричала она, соскочила со стула и бросилась целовать подругу. – Милая, хорошая моя Пепси! Почему вы мне сразу не сказали?
– Мне хотелось вас помучить! – отвечала со смехом Пепси. – Хотелось, чтобы вы сами угадали! Как вы могли вообразить, что я стану так хлопотать ради какой-то другой девочки? Будто не знаете, что после мамы вы мне дороже всех на свете! Ну для какой еще девочки стала бы я кроить и шить домино за один день? Карнавал-то завтра!
И Пепси рассказала леди Джейн, что спозаранку приезжала тетушка Моди и пригласила ее ехать со всеми детьми в молочной повозке на Ченл-стрит, чтобы посмотреть шествие Масленичного короля. Жестяные бидоны из повозки вынут, на их место поставят скамейку, чтобы можно было усадить и младших детей, – матери хотелось доставить удовольствие всем своим ребятишкам.
Угощая подругу завтраком, Пепси подробно изложила ей план тетушки Моди. Дети ее горячо упрашивали, чтобы леди Джейн вместе с ними приняла участие в уличном карнавале. Мать согласилась, поэтому и прикатила к Пепси спозаранку.
Тетушка Моди, как поведала Пепси, решила нарядить детей в карнавальные костюмы и пустить их повеселиться со всеми. И хотя она, Пепси, высказала опасение, что леди Джейн, не привыкшая к таким развлечениям, может потеряться в карнавальной толпе, тетушка Моди заверила Пепси, что все будет хорошо. «Я строго приказала Тибурцию приглядывать за младшенькими и держать леди Джейн за руку», – сказала она.
А кроме того, тетушка Моди подсказала племяннице, что непривычную к карнавалам леди Джейн может сопровождать Мышка. «У меня есть старое домино чертенка – оно как раз придется ей впору», – сказала тетушка Моди и добавила, что если Мышка будет все время держать леди Джейн за другую руку, то малышка никогда не потеряется.
Но тогда Пепси вспомнила, что у ее младшей подруги нет домино, и сказала, что старуху Жозен не заставишь сшить его, тем более за один день. Тогда тетушка Моди вытащила розовую перкаль и быстро раскроила домино, ведь ей столько уже довелось их шить – ребятишек-то куча! Тетушка Моди не сомневалась, что Пепси успеет сшить домино для подруги к вечеру, и попросила, чтобы леди Джейн была готова завтра к девяти часам утра.
«Я буду у крыльца ровно в девять; усажу ребятишек в повозку, потом выпущу их, где нужно, а когда они устанут, то сами ко мне прибегут».
Таким образом все затруднения были устранены, и на следующее утро к крыльцу Мадлон подкатила знакомая повозка. Леди Джейн, в розовом домино и розовой маске, вынесли на руках из дома и усадили среди детей тетушки Моди. Пепси радовалась до слез; из окна она следила за своей любимицей и кивала ей; голубая цапля, стоя рядом на одной ноге, с презрением посматривала на эту суету. Темно-синие глаза леди Джейн так и сверкали в отверстиях маски, а маленькие Пэшу чуть не задушили ее поцелуями и старались усадить как можно удобнее.
Для Мышки места в повозке не оказалось, и девочка в красном домино с черными крыльями понеслась во всю прыть к памятнику сенатору Генри Клею. Это было место, назначенное тетушкой Моди для общего сбора.
Когда повозка проезжала по Королевской улице, дети не могли удержаться от хохота, видя, как Мышка, хлопая черными крыльями, мчится по тротуару, чтобы не опоздать на встречу.
Наконец повозка остановилась, и дети быстро повыскакивали из нее; Мышка, вспотевшая, запыхавшаяся, подоспела вовремя. Тетушка Моди строго осмотрела свой маленький отряд.
– Тибурций! Слушай меня внимательно! – сказала она повелительным тоном. – Ты здесь старший, поэтому я тебе поручаю всех малышей и особенно леди Джейн. Не выпускай ее руки из своей! Ты, Мышка, держи ее за другую руку, и как можно крепче! Ты, Софи, ступай впереди брата с двумя младшенькими; двое средних шагайте следом за ним. Не потеряйтесь, Боже вас сохрани! Ведите себя хорошо, не убегайте на другие улицы. Как только карнавальная процессия пройдет мимо вас, сразу же возвращайтесь к повозке! Вы к тому времени уже устанете и проголодаетесь – мы тут же поедем на ферму! Ты, Мышка, заруби себе на носу: если с мисс леди что-нибудь случится – и на глаза своей хозяйке не показывайся! Хоть утопись!..
Мышка растопырила черные крылья и начала божиться, что она исполнит все приказания и скорее бросится в воду, чем переживет пропажу леди Джейн.
Не успела тетушка Моди сесть в свою повозку, как все ее птенцы упорхнули и весело побежали по улице на главную площадь.
Леди Джейн сначала было испугалась шумной и пестрой толпы, но, смелая по природе, она крепко ухватила за руки Тибурция и Мышку и побежала вместе с ними.
Сердце у нее прыгало от радости. Пестрый поток ряженых влек ее за собой. Девочка вдруг очутилась среди оживших сказочных персонажей. Тут были черти и ангелы, клоуны и монахи, колдуны и колдуньи, звери, птицы, рыбы, насекомые...
Сначала Мышка вела себя безукоризненно: солидно выступала рядом с леди Джейн, держа ее за руку, и только изредка помахивала свободным крылом, как бы порываясь на свободу, и тогда окружающие взрывались от хохота. Однако вскоре роль солидной дуэньи начала ей надоедать и она не выдержала: позабыв все свои клятвы, Мышка бросила руку леди Джейн и, высоко взмахнув крыльями, нырнула в толпу. Только ее и видели.
Между тем карнавальная процессия приближалась. Толпа все росла; детей толкали и теснили со всех сторон. Но Тибурций не растерялся: храбро пустив в ход кулаки и локти, он со своим отрядом пробился на тротуар, потом он выбрал удобный, широкий подоконник и поставил на него леди Джейн, чтобы ей было лучше видно Масленичного короля. Остальные дети под предводительством Софи разместились на тротуаре.
Когда Тибурций сказал леди Джейн, что молодого бычка, который вышагивал впереди процессии, весь разубранный цветами и лентами, потом заколют и съедят, она чуть не заплакала; а когда он стал объяснять ей, что Масленичный король на самом деле не король, а обычный человек в маскарадном костюме, она ему не поверила.
Но вот процессия миновала, толпа стала редеть. Казалось, Тибурций с честью выдержал испытание опекой. Увы! Бывают минуты, когда и сильный не устоит перед соблазном...
В полном восторге дети уже возвращались к тетушке Моди, но вдруг возле подъезда одного модного клуба им пришлось задержаться из-за скопища людей. Подгулявшая компания молодых повес со смехом швыряла с балкона мелкие деньги вниз в толпу. Каждый старался поймать монету: в воздухе мелькали десятки рук, гвалт стоял невообразимый. В самой середине свалки виднелась взлохмаченная голова Мышки. Но как же пострадал ее костюм! Домино на ней висело клочьями, оборванные крылья болтались за спиной. Мышке, впрочем, было не до костюма: не обращая внимания на толчки со всех сторон, с разгоревшимися от жадности глазами, она подпрыгивала к балкону в надежде схватить монетку.
Тибурций хотел обойти толпу, но вдруг, как на грех, взгляд его упал на край тротуара, где поблескивала новенькая серебряная монета. Всего в двух-трех шагах от него! Не в силах противиться искушению, мальчик выпустил руку леди Джейн и устремился к монете.
Леди Джейн не поняла, как это случилось, но в одно мгновение она оказалась одна. Именно в этот момент полисмен стал разгонять собравшихся под балконом, и бегущая толпа оттеснила ее от детей Пэшу и увлекла за собой.
Девочка долго бежала, сама не зная куда. Когда она сообразила наконец, что вокруг одни чужие, она в страхе стала кидаться во все стороны. Джейн цеплялась за каждое домино, напоминавшее ей кого-нибудь из друзей, и отчаянным голосом выкрикивала: «Тибурций!.. Софи!.. Нанетта!» Но вскоре она почувствовала, что у нее нет больше сил бежать. Измученная, вся в поту, девочка выбралась на тротуар и в изнеможении опустилась у ближайшего подъезда.
Леди Джейн обедает в обществе мосье Жерара
Довольно долго леди Джейн сидела, глядя широко раскрытыми глазами на мелькавшие перед ней чужие лица. Она не знала, что ей делать. Впрочем, сначала она не особенно тревожилась; она надеялась, что Тибурций скоро найдет ее. Только ноги у нее ломило от усталости, да еще клонило в сон. Но время шло, друзья не появились и ей захотелось плакать. Она удержалась от слез – может, еще и потому, что маска мешала... А потом ее стали мучить жажда и голод. Но еще мучительнее была возникшая в голове мысль: о ней забыли...
Эта мысль была так ужасна, что девочка уже не могла усидеть на месте. Преодолев усталость, она сама отправилась на поиски друзей. Но в какую же сторону идти? Джейн не знала и побрела наугад. Говор толпы оглушал ее и сбивал с толку. Тут начались новые неприятности: видя, что девочка одна, какой-то озорник в костюме бесенка и в маске пребольно толкнул ее в бок, другой дернул за капюшон. Леди Джейн, будто перепуганный зайчик, кинулась в ближайший подъезд и, притаившись там, выждала, когда мучители уйдут. Она не привыкла к такому бесцеремонному обращению и совсем растерялась. Не будь на ней маски, ее несчастное, измученное личико, наверно, тронуло бы чье-нибудь сердце, и у нее нашелся бы покровитель среди людей, от которых она спасалась.
После получасового скитания леди Джейн вновь очутилась у того подъезда, возле которого недавно сидела. Обрадовавшись знакомому месту, она села на ступеньку. Лицо ее горело, ей очень хотелось снять маску, но она не решалась; почему-то ей казалось, что под маской она в большей безопасности. Девочка сидела и размышляла: как же ее найдут, когда вокруг десятки таких же маленьких фигурок в розовых домино?
Так она сидела и раздумывала, и вдруг увидела, что к соседнему дому подъехала коляска и из нее вышли трое мужчин – два постарше и один совсем молодой. Когда юноша повернулся лицом к леди Джейн, она встрепенулась от радости, вскочила и, протянув к нему руки, крикнула:
– Это я! Я, леди Джейн!
Юноша глянул на нее. Слов он не расслышал, но голосок был такой жалобный, что у него сердце сжалось. Оглядев перепачканное домино, он, однако, решил, что это уличный мальчишка. Юноша отвернулся и шагнул в подъезд вслед за своими спутниками.
Конечно, он не мог узнать леди Джейн под маской, но она его узнала: это был тот самый молодой человек, который подарил ей цаплю. Он был рядом – и не увидел ее; она ему кричала – и он не услышал! Чаша ее горестей переполнилась. Леди Джейн опустилась на ступеньки и горько заплакала.
Наплакавшись вволю, она заснула и на время забыла обо всех своих бедах. Проснулась она оттого, что ее тянули за платье и чей-то громкий голос говорил ей, чтобы она встала и шла домой. Джейн открыла глаза: перед ней стоял высокий человек. Его лица она не рассмотрела, только заметила, что у него в руках палка, а на пальто блестящие пуговицы. Когда она поднялась на ноги, человек ушел, бормоча что-то про маленьких детей, которые так набегаются за день, что засыпают прямо на улице. Леди Джейн испугалась – вдруг человек с палкой вернется и побьет ее за то, что она тут сидит? Поэтому она поспешно отправилась в путь. «Скоро наступит ночь, а что я буду делать, когда стемнеет? – думала бедняжка. – Вот бы встретить кого-нибудь из своих – тетушку Моди, Тибурция или Мадлон. Да хотя бы тетю Полину!.. Даже ей бы я обрадовалась!» Явись перед девочкой в эту минуту Эраст, противный Эраст, которого она так не любила за то, что он вечно дразнил ее, дергал за волосы и называл миледи, она и за него бы уцепилась, как за своего спасителя!
На этом месте размышления леди Джейн были прерваны – кто-то сильно дернул ее за домино. Испуганная, она обернулась; перед ней стоял мальчишка в желтом домино и дерзко смотрел на нее. Прядь светлых волос выбилась у нее из-под капюшона, и мальчишка схватил эту прядь и принялся погонять леди Джейн:
– Но, пошла! Вперед, лошадка, вперед! Чего стоишь? Живей!
Девочка попыталась было вывернуться, но хулиган крепко держал ее за волосы и хохотал над ее тщетными усилиями. Едва удерживаясь от слез, бедняжка стала просить, чтобы он отпустил ее.
– Отпустить?.. Но сначала я сниму с тебя маску! Хочу посмотреть на твою рожицу! – мальчишка протянул уже руку, чтобы сорвать маску с леди Джейн.
Но тут ей удалось вырваться. Леди Джейн вся дрожала от гнева: обычно тихий и спокойный ребенок превратился в дикого зверька.
– Не трогай меня! Не смей! – закричала она и вдруг, размахнувшись, изо всей силы ударила своего оскорбителя по лицу.
Стоит ли говорить, что битва, так храбро начатая нашей героиней, закончилась не в ее пользу. Мальчишка был старше и сильнее; не прошло и минуты, как домино леди Джейн было в клочьях, маска сорвана, а ее прелестные золотистые локоны рассыпались по плечам. Едва переводя дух, со сверкающими глазами и горящими щеками она стояла, будто загнанное животное, перед своим мучителем.
И в эту критическую минуту у леди Джейн появился неожиданный союзник – какой-то человек подскочил к ее врагу и прежде, чем тот успел опомниться, ловким ударом сбил его с ног.
Это был мосье Жерар, старый друг леди Джейн. Наверно, ни один рыцарь не удостаивался такой горячей благодарности от прекрасной дамы, вырванной из когтей дракона, какую выказала своему учителю танцев наша маленькая героиня. Она бросилась к своему избавителю и, уцепившись обеими руками за его мозолистую ладонь, крепко прижалась к нему; в первую минуту она не могла вымолвить ни слова, и только ее ясные глаза, с восторгом устремленные на старика, красноречиво говорили о переполнявшем ее чувстве благодарности. Но мосье Жерару и не нужны были слова, он и так все понял. Как всегда галантный, он отвел девочку в ближайшую аптеку, усадил в кресло, пригладил ей волосы и приказал подать стакан воды. Когда леди Джейн немного пришла в себя, она удивленно спросила: