- В чём дело? - закричал вбежавший с командой Моряков. Васька замолк.- В чём дело? - переспросил Перчиков.- Васька! - развёл ножами Борщик.- А ты что? - Радист перевёл взгляд на Ваську: - Обидел Борщик?- Нет, - заныл Васька. - Плавали-Знаем! - И вдруг снова закричал: - Караул!Крик этот был слышен так далеко, что на острове Камбала вздрогнул даже повышенный в чине мужественный лейтенант Молодцов, но подумал: чего не бывает во время съёмок!- А что Плавали-Знаем? - спросил Перчиков.- Заставляет резать аппендицит.- Кого?- Меня! Себе вырезать аппендицит! - взвыл Васька.- Для чего?- Для кино и для славы!Кто-то покрутил пальцем у лба: свихнулся. Моряков пошёл в рубку, ему некогда было выслушивать всякую чушь, но Солнышкин сказал Ваське:- Пошли в каюту! Расскажи обо всём толково.И скоро, уписывая принесённую пришедшим в себя Борщиком похлёбку с пирожком, Васька выкладывал всё, что произошло на "Светлячке" в последнее время.- Шуточки! - сказал боцман. - Ничего себе шуточки!- Видали, захотел славы! Чарли Чаплин! Мерилин Монро! Джина Лолобриджида! - сказал Солнышкин.- Навуходоносор! Тиграт-Паласар! - возмутился Перчиков.- Компот из камбалы! - крикнул Борщик, оскорбленный издёвкой над бедным Супчиком.Теперь сразу стало понятно бормотание Морячка про выдающуюся зимовку, замечательное кино и про межконтинентальный матч. И Морячок, сияя оттого, что его наконец поняли, покатил в радиорубку.- Для славы, - захлюпал Васька. - Нужен ему мой аппендицит! А у меня никогда, никогда... - И вдруг, схватившись за бок, застонал и замотал головой.- Доктора! - крикнул Солнышкин. Мгновенно явившийся Челкашкин пощупал Васькин живот, осмотрел язык и сказал:- Срочную...- Операцию? - дрожа, спросил Васька.- Клизму, - сказал Челкашкин. Петькин и Федькин положили Ваську на носилки, и, выплывая из каюты, он простонал:- Доктор, а пирожок можно?- Сначала клизму, потом пирожок! - отчеканил Челкашкин.- Вот до чего довёл человека! - возмутился Бурун. - Славы захотел! Возил бы как следует кефир - вот тебе и спасибо, и слава!- Да! - сказал Перчиков. - Зимовщик! И кино, и матч! Не поверишь!Но тут вернувшийся в каюту Морячок протянул радисту перехваченную только что радиограмму: "АНТАРКТИДА. ЛЮБАЯ ПОЛЯРНАЯ СТАНЦИЯ. НАЧАЛЬНИКУ. ЭКИПАЖ ЗИМУЮЩЕГО ПАРОХОДА "СВЕТЛЯЧОК" ВЫЗЫВАЕТ ВАС НА МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ ШАХМАТНЫЙ РАДИОМАТЧ. С ПРИВЕТОМ КАПИТАН ПАРОХОДА..." Сногсшибательная радиограмма пошла по рукам. Перчиков засмеялся:- Ну гроссмейстер, вот гроссмейстер! Межконтинентальный матч!- Ну ладно! - сказал Солнышкин. - Я ему сниму кино!- А мы с Морячком, - подмигнул Перчиков, - покажем матч!- В два хода! - весело крикнул Морячок.- Ну, в два - это слишком самоуверенно. Тому, кто сделает игру в два хода, дарю свои шахматы, - сказал Перчиков.Однако Морячок повторил: "В два хода" - и направился к доске, где стояли готовые к бою киты, морские коньки и пингвинчики.Перчиков бросился в радиорубку.
ВОТ ЭТО КОТ! ВОТ ЭТО СЪЁМКА!
Нужно сказать, что, прохаживаясь по палубе, Плавали-Знаем то и дело посматривал, не сверкнёт ли где на корме "Даёшь!" стёклышко кинокамеры, и, готовясь к съёмке, он то выкатывал грудь, то, поставив ногу на кнехт, вглядывался в горизонт и воображал, как всё это будет выглядеть на широком экране.
Едва Солнышкин выбежал с кинокамерой на палубу, капитан принял красивую позу и стал картинно всматриваться в даль. Не хватало только подзорной трубы.Солнышкин ликовал. Ветер раздувал на его голове золотой костерок, и в глазах у него тоже вспыхивали колкие искорки. Он прекрасно видел, как Плавали-Знаем так и нырял в объектив, но нарочно водил камерой по самым дальним предметам - по облакам, по воронам на маяке, по фонарным столбам на Камбале."Дразнит! - зло подумал Плавали-Знаем.
- А всё равно будет снимать, никуда не денется!" И когда появившийся рядом с Солнышкиным Челкашкин крикнул: "Что ты делаешь! Кто так снимает! Найди точку и снимай!" - Плавали-Знаем улыбнулся: "Вот сейчас будет другое дело!" Но Солнышкин развёл руками:- Нет точки!"Как это нет?" - едва не крикнул Плавали-Знаем, покачиваясь от волнения.И вдруг Солнышкин радостно закричал:- Есть! Есть!- Что?- Точка! - крикнул Солнышкин и, вскинув камеру, быстро навёл её на мачту.Плавали-Знаем весь напрягся, глаза его покатились вверх за камерой и едва не взлетели от негодования: на перекладине, выгибая спину, прохаживался чёрный кот.- Брысь! - с натугой прошипел Плавали-Знаем, стараясь сделать это потише. Но кот, посмотрев на капитана, спрыгнул на палубу и прошёлся перед ним походкой морского волка.- Пшёл! - процедил капитан уже громче. Кот презрительно посмотрел на него сверху вниз, будто капитаном был он, поставил по-капитански лапу на кнехт и, выпятив грудь, стал смотреть на горизонт. Совсем как Плавали-Знаем.- Вот это кот! - крикнул Солнышкин. Он тысячу лет не видел котов, а это был всем котам кот!Камера глядела на кота, она стрекотала так, что Плавали-Знаем, не выдержав, вдруг крикнул:"Брысь!" - и, сорвав с головы шапку, запустил ею в соперника.Кот усмехнулся и направился к мачте. Плавали-Знаем бросился за ним, но кот в два прыжка оказался наверху, сшиб хвостом сосульку, и Плавали-Знаем, закрываясь рукой, прохрипел:- Ну, старая шапка! Ладно!- Вот это съёмка, это съёмка! - шептал Солнышкин, то и дело нажимая на спуск, но тут появился Перчиков, шепнул:- Дело сделано! Смотри!На "Светлячке" из радиорубки выбежал радист Упорный и, покраснев от волнения, протянул разъярённому капитану только что переданную Перчиковым радиограмму. Капитан заглянул в неё, протёр глаза и, не веря самому себе, прочитал: "КАПИТАНУ ПАРОХОДА "СВЕТЛЯЧОК". ВЫЗОВ ОТВАЖНОГО ЗИМОВЩИКА ПРИНИМАЕМ ВСЕЙ СТАНЦИЕЙ. ФИГУРЫ К БОЮ. ПЕРВЫЙ ХОД СООБЩИМ. АНТАРКТИЧЕСКИМ ПРИВЕТОМ НАЧАЛЬНИК..." Подпись была неразборчива, но факт оставался фактом! Радиограмма была! Необходимо было действовать! Взмахнув бланком, Плавали-Знаем обежал палубу и, посмотрев на стоявших как ни в чём не бывало Солнышкина и Перчикова, усмехнулся: "Ну, что?"
САМОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ ЭХО
Неожиданное сообщение будоражило капитана, как динамит в кармане. Оно могло разорвать на части! Плавали-Знаем не терпелось поделиться с экипажем победной новостью.Он ввалился в кубрик и, помахав радиограммой, гулко припечатал её на стол перед Репортажиком, который быстро писал документальную повесть "В ледовом плену", прикидывая, в каких газетах или журналах сможет её напечатать. И вдруг услышал голос капитана.- Вот, - прогудел Плавали-Знаем, - что вы теперь скажете? - И засмеялся: Чья взяла?Носы Репортажика, начальника и Барьерчика сошлись в одной точке.- Прекрасно! - воскликнул Репортажик. Нет, всё-таки чутьё не подвело его с самого начала. Зимовка могла получиться на славу! Это Барьерчик сбил его с толку!- Странно, - ухмыльнулся Барьерчик. - Такое важное сообщение, что даже подписи не поставили...- Как же, как же не поставили? "Начальник". Разве мало? - сказал Репортажик.- Начальник чего?- Главное - начальник, - сказал с усмешкой начальник.Но Плавали-Знаем мягко поправил его:- Главное - матч! - И спросил: - Быть может, кто-то хочет принять участие?Репортажик, покосившись на учебник "Навигации", сказал:- В случае выигрыша сообщу по радио, но участвовать не могу! Я сел за повесть.- Я дописываю песню, - извиняясь, сказал начальник.- А я учу навигацию! - решительно отрезал Барьерчик.Но как только Плавали-Знаем хлопнул дверью, курсант мастерски взял барьер, нырнул в иллюминатор и, поплевав на ладони, снова взялся за лом. Он то плавил лёд лучом, то пробивал успевшую зарасти льдом полынью.