ЛЮБАЯ СОБАКА ЗНАЕТ
Уточка торопился к фантастическому судну, от которого на всю Камбалу разлетались лучи будущей славы и разжигали воображение. Курсанту казалось, что если поторапливаться, то можно оказаться не только штурманом у каких-то рыбачков. Кем, Уточка вслух не говорил, но представлял себя на мостике вместо важно прогуливавшегося Плавали-Знаем. "Удачу нужно ловить на лету!" - думал он.И вдруг на глазах у всей экспедиции Уточка как-то странно отбросил бобика в сторону и, дав себе звонкий подзатыльник, со всех ног припустил к "Светлячку".- Вот торопится! - усмехнулся Барьерчик.- Лучше помог бы! - крикнул Супчик, вскидывая поудобней мешок.И только Васька, окружённый толпой заискивающих мохнатых актёров, не обратил на Уточку никакого внимания. Он смеялся над тем, как ловко околпачил этого простака Молодцова.- Кино! - хихикнул он. - Беспроволочная связь! Вот чудак!Васька всю дорогу не закрывал рта, но вдруг рот его сделался ещё шире, потому что с борта "Светлячка" раздался голос бравого капитана:- Ну что? Что я говорил!- А что? - спросил Супчик.- О нас будут снимать кино.- Кто сказал? - спросил Васька, озираясь.- Все! - сказал Плавали-Знаем. - Любая собака на Камбале знает! Весь берег гудит!С берега действительно доносился гуд, и капитан сказал точь-в-точь Васькиными словами:- Фантастическое, две серии. Мохнатые артисты залились восторженным лаем.- Так что дел по горло, - сказал Плавали-Знаем и хотел добавить что-то ещё, но тут на палубу влетел Уточка, за которым прыгал чёрненький пёс.Подцепив его за шкирку, капитан восторженно сказал:- Какой пёс, какой прекрасный полярный... - вдруг он перекосился, крутанув ногами на месте, шлёпнул себя пониже спины, и от бобика оторвалось и бросилось по ветру на юг колючее чёрное облачко.
ДЕРЖИСЬ, ВАСЯ!
Каким путём (по воздуху, через какой-нибудь спутник или при помощи телепатии) разнеслась весть о съёмках фильма - значения не имело. Главное, что она наэлектризовала весь экипаж так, что между его членами потрескивали искорки.- А кто будет исполнять главную роль? - спросил Уточка.- Фильм фантастико-документальный, - уклончиво ответил Плавали-Знаем.- Какая разница! - воскликнул подпёкшийся на морозце композитор. - Главное - будет фильм!Он уже слышал, как с экрана летит его героическая музыка о льдах и штормах.А Васька подумал: "Кино! Теперь все дружки в Океанске ахнут. В какую забегаловку ни зайди, только и услышишь: "Васька-то, а!" Вспомнив про забегаловку и Пирожковую площадь, Васька потянул носом и сказал:- А есть хочется!- До пупиков! - подтвердил Уточка. И все собаки, вытянув морды, азартно зевнули. Всем хотелось за стол, и все смотрели на Супчика. Даже молоденький месяц, висевший в посёлке над заступившим на вечерний пост Молодцовым, казался худеньким, проголодавшимся - Молодцов-то поужинал, а он нет, - и тоже смотрел вниз: ну скоро, Супчик?- Через полчаса! - пообещал кок.
- Полчаса, - усмехнулся Плавали-Знаем. - За полчаса можно совершить что-нибудь и повеселее.- Что? - спросил с готовностью Уточка.- Одеть команду в меха!- Это в полчаса-то? - засмеялся Барьерчик. - С избы по шубе?- Зачем?! - сказал Васька и, подмигнув капитану, посмотрел на северную сторону острова, где на вертолётной стоянке, посинев от мороза, таращили окошечки три вертолёта и откуда пахло крепкими щами. - Могу сбегать! Три минуты!Там жили помощники рыбаков, дружные вертолётчики - любившие шутку люди.- Сбегать, когда рядом рвутся в бой прекрасные ездовые собаки? - с укоризной сказал Плавали-Знаем.- Так нет упряжи! - сказал Васька.- Есть идея, - сказал капитан и выдернул из-под бушлата ремень. - Снимай ремни!И через несколько минут вся - кроме Барьерчика - команда, поддерживая штаны, смотрела, как упряжка весёлых бобиков тащила к острову Ваську и капитана в компотном бачке, привязанном вместо нарт.
Ездоки покрикивали: "Держись, Вася! Живей, братец!" - не замечая, что, сидя на снегу и дыша то на одну, то на другую лапку, с явной усмешкой фотографировал зрачками эту компанию чёрный кот, будто говоря:"Посмотрим, посмотрим..."
ПОЧЕМУ МЕЛКИЕ?
На вертолётной станции сквозь заиндевелое окошко сразу заметили приближение упряжки, в которой гарцевали два субъекта. И один из механиков сказал:- На бобиках, а как жмут!- Штаны держат. Одежду будут просить, - сказал другой. - Я этих киношников знаю. Как где съёмки, так им унты давай, шубы давай - хоть с себя стаскивай.- Выдать! - приказал приземлившийся командир. Он любил фантастические фильмы.И не успел Васька затормозить, а Плавали-Знаем крикнуть: "Здорово, орлы!", как открывший дверь механик спросил:- Декорации? Для двух серий?- Ага! - сказал Васька.- Сколько угодно! - сказал механик. - Только музейные!- Почему музейные? - спросил Плавали-Знаем.- Мамонты! - И механик кивнул в угол, где лежали списанные в расход лохматые, как мамонты, тулупы и унты.- Живём! - сказал капитан.- Берём! - крикнул Васька, обхватывая всю кучу.А ещё через несколько минут вертолётчики бросились вдогонку улепётывавшей упряжке, от которой разлетался весёлый парок. Унюхавший съестное Васька схватил вместе с одеждой куртку, в которой грелась кастрюлька с ужином для начальника станции. Механики кричали вслед про щи с косточкой и баранью отбивную, но крик этот терялся среди спокойных звёзд и посвистывающего морозного ветра. Упряжка летела изо всех сил к "Светлячку".- Налетай! - крикнул Васька, осадив прямо у трапа. - Расхватывай!Но начальник училища вежливо отказался. Современная форма сидела на нём как нельзя лучше и была привычней. И курсантам, несмотря на разницу во взглядах, она тоже добавляла гордости и самоуважения.- Ну как хотите! - крикнул Васька. - Было бы предложено! - И, взбежав по трапу, уже в унтах и шубе, просунул нос в столовую: - Ну что?- Порядок, - отрапортовал Супчик и метнул на стол семь оловянных тарелок, которые точно знали, где им остановиться.- А почему только мелкие? - спросил Васька.Но не всё на необыкновенной зимовке могло быть крупным. Вместо большого котла кок вытащил с камбуза маленькую кастрюльку и стал наляпывать на тарелки какую-то жижу.- Это что? - спросил Васька, и лицо его вытянулось.- Смесь! - сказал Супчик.- Какая смесь? - вскочил Васька.- "Крепыш", - сказал кок. - Питательная.- А говядина?Плавали-Знаем описал выпученными глазами вопросительный знак. Но кок пожал худенькими плечами:- Зимовка.- А что, - спохватился Плавали-Знаем. - Супчик прав! Ведь действительно зимовка!Все почувствовали, что необыкновенная зимовка и в самом деле вот-вот начнётся, и кто-то из механиков сказал:- А скоро кончится топливо. Осталось до Океанска!- Нарисуют! - съязвил Барьерчик.- Как папа Карло! - захохотал Васька. - Дровишки и котелок.- А что, - вылизывая тарелку, сказал Уточка. - Я читал в каком-то журнале: у нарисованного костра становится теплей.- Если у художника есть настоящий огонёк, - заметил начальник.- Можно попробовать! - Уточка с готовностью кивнул.И Плавали-Знаем, прислушиваясь к вою ветра, сказал:- Валяйте! Проверим! - Идея ему понравилась.И Уточка пошёл в подшкиперскую выбирать самые горячие краски.
ПЕРВОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ ЧЁРНОГО КОТА
Поблагодарив Супчика за прекрасный полярный ужин, Васька поспешил в каюту и, вытащив из куртки кастрюльку, вылизал пюре и съел отбивную. Достав дневник, он прикусил карандаш, думая, что бы такое историческое записать сегодня.А Плавали-Знаем вышел на покрытую инеем палубу.Она сверкала. Стараясь изо всех сил, над мачтами "Светлячка" сияли звёзды. Внизу на привязи ворочались собаки.