- Кого-нибудь опять высадили на Камбале, - усмехнулся доктор Челкашкин, отрастивший за это время бородку.Но тут появился деревянный человечек и, приложив к груди руку, сказал:- "Светлячок" в беде. "Светлячок" в беде.
СЕРЬЁЗНЫЕ ДЕЛА ПАРОХОДА "ДАЁШЬ"!
После того как команда парохода помахала на прощанье оставшемуся зимовать Робинзону, а доктор Челкашкин оттолкнул пяткой последний айсберг, "Даёшь!" взял курс на север и на палубе начались серьёзные перемены. Все углубились в дела. Солнышкин обложился учебниками. Он готовился к экзаменам в морское училище и втягивал в себя знания, как прекрасная аэродинамическая труба. Страницы энциклопедии так и щёлкали его по носу.Доктор Челкашкин запирался в каюте и на все недоуменные вопросы отвечал: "Некогда! Пишу диссертацию "Собачий нос и Северный полюс". Пионерчиков писал статью о подвигах Солнышкина и временами очень серьёзно смотрел на посерьёзневшую Марину.Но серьёзней всех вел себя Борщик. Сварив борщ, добрый кок старательно дул в котёл, чтобы команда не ошпарилась во время обеда. А после того как однажды, пошмыгав у камбуза носом, Перчиков сказал: "Кажется, повернули к Зеландии. Пахнет бараниной с перцем и чесноком по-зеландски!", Борщик тоже стал принюхиваться возле каждого острова. И не просто принюхиваться, а записывать в особую тетрадку рецепты блюд, запахи которых доносил тропический ветер. Добрый кок хотел порадовать весь Океанск блюдами тропической кухни.Но когда подобные серьёзные дела кончались, у всех находилось время и для шуток. И только Перчиков жаловался:- Пошутил бы, да нет времени. Даже в шахматы сыграть некогда! - У него под подушкой хранилась шахматная доска, в которой до времени отдыхали вырезанные в антарктическом рейсе фигурки - киты, дельфины, пингвины, морские коньки.Он ждал, не донесутся ли какие-нибудь известия с острова, почётным вождём которого он считался до сих пор. Эфир был полон звуков, мир происшествий. Рядом проплывали острова, страны. Мчались тысячи сигналов. И слушать за всех весь этот шумный карнавал должен был он, Перчиков. И кроме того, он обдумывал один важный шаг, одну радиограмму, о которой не говорил никому, кроме Солнышкина: он собирался в космонавты.- Нашёл бы себе заместителя, - сказал Солнышкин.- Некому доверить, - вздохнул Перчиков.- Сделал бы робота, - пошутил Солнышкин. - На суше их полно, в космосе сколько угодно. А морского - ни одного!Перчиков загорелся. Ответить он не ответил, но с той поры вообще стал появляться на палубе только для того, чтобы выудить у боцмана доску или кусок фанеры. Он пробегал мимо Борщика, быстро скрывался в радиорубке, и оттуда доносился то осторожный звук пилы, то нежный дымок канифоли, а иногда слышались какие-то странные разговоры.И однажды за Перчиковым из рубки вперевалочку выкатился какой-то деревянный человечек и, подъехав к красившему борт Буруну, произнёс:- Боцман дай, пожалуйста, краски. Бурун сел на свежевыкрашенную палубу. А человечек ласково повторил:- Боцман, дай, пожалуйста, Морячку краски. На штаны и тельняшку.И, готовый из-за каждой капли краски броситься в драку. Бурун протянул ему банку синей краски и кисти. Скоро деревянный матросик выкатился на палубу, сверкая яркой тельняшкой, синими глазами и синими брюками, подъехал к Морякову и сказал:- Я - Морячок. Прошу зачислить меня в экипаж и поставить на электропитание. А увидев Солнышкина, сказал:- Руку на дружбу, Солнышкин, - и протянул ему свою фанерную ладонь.- Чудеса! - сказал Челкашкин и спросил радиста: - На какой же энергии он работает?- На крепком флотском рукопожатии, - сказал радист.С этого момента Морячок исправно принимал за Перчикова радиограммы, а в свободное время объезжал на пароходе все уголки, пожимая морякам руки.
Если рядом появлялся кто-то без дела, Морячок повторял: "Утечка полезного времени". Проезжая мимо Борщика, он шутил: "Борщик, где моя электрокотлета!" - и направлялся за своим любимым Солнышкиным, напевая: "По морям, по волнам..."
Кроме того, Морячок отлично играл в шахматы и, выиграв партию у радиста, не раз приговаривал: "В три хода, в три хода, в три хода!" А если Перчикову было некогда, сажал напротив себя пингвина, тем более что на доске вместо пешек тоже двигались маленькие пингвины.Правда, пока ему пожимали руку, он весело повторял: "Всё впереди! Вся жизнь впереди!" Но ведь не будешь всё время заниматься рукопожатиями, и Морячок начинал вздыхать: "Всё кончено, всё кончено, всё кончено". Летели впереди облака. Шумели волны. Качались вдали пальмы. А Морячок вздыхал: "Всё кончено". Но стоило протянуть ему руку, и по палубе снова двигался радостный голубой Морячок, за которым топал маленький пингвинчик.Теперь Морячок стоял среди моряков, приняв в сложных условиях тревожную радиограмму, и сообщал:- "Светлячок" в опасности! "Светлячок" в опасности!- Кто? "Светлячок"? - крикнул Борщик и схватился за голову: на "Светлячке" плавал его лучший друг Супчик!
НА ПОМОЩЬ СУПЧИКУ!
Пальмовое настроение экипажа "Даёшь!" вмиг сдуло далёким криком SOS! Какие могут быть проекты, диссертации, энциклопедии, цирковые медведи, когда товарищи в беде!Пароход набирал скорость. Над ним со всех лап бежала Большая Медведица. В клюзах гудело. В шпигатах хлюпало. Вся команда толпилась у радиорубки, в которой Перчиков отстукивал радиограмму в Океанск: "В СУРОВЫХ ЛЬДАХ ОСТРОВА КАМБАЛА ТЕРПИТ БЕДСТВИЕ ПАРОХОД "СВЕТЛЯЧОК". СЛЕДУЕМ НА ПОМОЩЬ. ЖДЁМ УКАЗАНИЙ". На секунду Перчиков задумался и выстучал подпись: "ВЕСЬ ЭКИПАЖ ПАРОХОДА "ДАЁШЬ!"" Команда притихла. Борщик хлюпал носом. Бурун, которого в Океанске ждали два билета на спектакль с его любимыми медведиками, сурово сжимал в руках крепкий, как снаряд, бочонок. Челкашкин нервничал, но ответа не было.- Ну, скоро ты там? - влетел в рубку Солнышкин.- Тише! - Крикнул Перчиков. - Тише! - И поднял палец.Из Океанска сквозь морозный воздух в рубку пробивались точки и тире. И, схватив карандаш, радист стал быстро записывать. Но вот он выключил приборы и бросился к капитану. Однако Моряков вместе со всеми ждал возле рубки и, взяв радиограмму, прочитал: "КАПИТАНУ ПАРОХОДА "ДАЕШЬ!". КАПИТАНУ ПАРОХОДА "СВЕТЛЯЧОК". ПРИКАЗЫВАЮ ЭКИПАЖУ "ДАЁШЬ!" СЛЕДОВАТЬ ВЫРУЧКУ "СВЕТЛЯЧКА" ИЗ ЛЕДОВОГО ПЛЕНА, КОМАНДИРОМ ЭКСПЕДИЦИИ НАЗНАЧАЮ КАПИТАНА МОРЯКОВА. НАЧАЛЬНИК ПАРОХОДСТВА ЮРКИН".- Ура! - закричала команда. - На помощь "Светлячку"!- Ура! - подпрыгнул Борщик. - На помощь Супчику!- На помощь друзьям! - сказал Моряков и приказал: - Матросу Солнышкину встать за штурвал!И через минуту волны за бортом заколыхались так, что кокосовые орехи в каютах запрыгали, как погремушки.Бурун готовил на носу крепкий буксирный трос. Челкашкин - для пострадавших медикаменты. Борщик выискивал рецепты лучших блюд. И сам пароход "Даёшь!" с небывалой скоростью летел на выручку к старинному другу "Светлячку".
СПОРТИВНОЕ УТРО У ОСТРОВА КАМБАЛА
Пока пароход "Даёшь!" бежал на помощь "Светлячку", Плавали-Знаем ворочался в своей каюте, изо всех сил сбрасывая с себя мамонтовую шубу. Ему было жарко, казалось, что он стоит среди горячего песка на берегу моря, а вокруг вспыхивают юпитеры, журчат кинокамеры и носятся похожие на Уточку носатые режиссёры.- Побыстрей, - сказал капитан. - Ну и жара!Он приоткрыл глаза, спросонья нащупал меховой сапог и потянул на ногу, но сапог залаял и отскочил в сторону. Плавали-Знаем сунул ногу в другой сапог, но сапог издал "мяу", и из него появилась кошачья голова.