С'Калиан отступил на несколько шагов и небрежно прислонился к письменному столу. Рядом с ним мебель выглядела карликовой. Видеть голограммы ашиуров и оказаться с кем-нибудь из них в закрытом помещении две большие разницы. Я был поражен.
Он носил простое длинное одеяние, схваченное поясом, и ермолку. Его лицо с большими дугообразными глазами и клыками, из-за которых его улыбка становилась пугающей, выражало озабоченность.
Что-то в его глазах вызвало ощущение спокойной жестокости. Я с трудом отвел взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Выглядел ашиур молодым, с долей экзотичности, которая делала его привлекательным. Пугающе привлекательным.
- Большое спасибо, что согласились побеседовать со мной, - произнес я.
Он поклонился, и я почувствовал, как все тайны моей жизни выплеснулись на всеобщее обозрение. _О_н _т_е_л_е_п_а_т_! Я полагал, что смогу контролировать себя, задать ему несколько вопросов и убраться. На его лице ничего не отразилось, но я _з_н_а_л_, что он читает все мои мысли.
Что же он может в них прочесть?
Покачивание груди Квинды Арин.
Господи! Откуда это взялось?
Я сосредоточился на хринварском рейде, "Корсариусе", великолепном броске в середину флота ашиуров.
Нет. Это тоже не годилось. Я вздрогнул.
Перед моим мысленным взором всплыли образы еще нескольких женщин. В соблазнительных позах.
Как беседовать с созданием, которое схватывает едва родившуюся мысль?
- Вы так настаивали на встрече, - сказал он, складывая руки под складками своего одеяния и ничем не показывая, что ему известно о смятении в моем мозгу. - Чем могу служить?
Нельзя сказать, что я испугался, хотя мне были известны случаи, когда люди получали физическую травму от встреч с ашиурами. Страх придет потом, когда я окажусь в безопасности, а сейчас меня наполняли стыд и унижение от того, что я не могу скрыть свои мысли и чувства от этих нелюбопытных глаз, бросающих небрежные взгляды через мое плечо на нечто позади меня.
- Нужно ли мне говорить? - спросил я. - Вы знаете, зачем я здесь.
Я ожидал мимолетной усмешки, кивка, физического знака, что он понимает мое смущение.
- Извините, мистер Бенедикт, я не могу избежать проникновения в ваш мозг, так же, как вы не можете не слышать оркестра, играющего в соседней комнате. Тем не менее, вам возможно приятно будет узнать, что не так-то легко рассортировать ваши мысли. - Его губы не шевелились, но в глазах появилось оживление. Интерес. Намек на сочувствие. - Постарайтесь не обращать внимания на проникновение, говорите, как обычно.
Боже мой, с какой силой весь мусор, скопившийся за целую жизнь, хлынул на поверхность! Трусливый поступок, совершенный давным-давно на школьном дворе, отказ от честного разговора с женщиной, страсть к которой совершенно угасла, удовольствие, испытанное неизвестно почему при неудаче друга. Ничтожные, достойные презрения делишки. Багаж, который человек тащит за собой по жизни, поступки, которые хотелось бы изменить...
- Если это вам как-то поможет, примите, пожалуйста, к сведению, что подобный опыт для меня еще более труден.
- Почему?
- Вы уверены, что хотите знать?
Он плохо разбирается в человеческой психологии, раз задает такой вопрос. Я не очень-то хотел услышать ответ, однако сказал:
- Конечно.
- Вы эволюционировали без телепатических способностей. Следовательно, вы - ваши особи - никогда не ощущали необходимости установить порядок, почти не стремились сдерживать самые сильные эмоции. Интенсивность вашей ненависти и страха, бури эмоций, которые совершенно неожиданно могут разразиться в мозгу человека, необузданность желаний - все это создает дискомфорт. - Он слегка наклонил голову, на его губах мелькнула тень печальной улыбки.
- Простите, но вы искалечены условиями своего существования.
- С'Калиан, вы знаете, зачем я здесь?
Уже уверенный теперь, что ему не придется спасать меня, он соскользнул со стола и опустился в кресло.
- Вряд ли вы и сами это знаете, мистер Бенедикт.
- Кристофер Сим, - сказал я.
- Да. Великий человек. Ваш народ прав, оказывая ему такие почести.
- Наши хроники военного времени неполны и противоречивы. Мне бы хотелось выяснить, если возможно, некоторые детали.
- Я не историк.
В голове у меня вдруг возник образ Квинды. Ее плечи, мягкие и обнаженные, освещенные светом свечей. Я сжался, пытаясь сосредоточиться на "Корсариусе", на томе Лейши Таннер, лежащем на столе.
С'Калиан оставался спокойным и внимательным.
Как заниматься любовью с ашиурской женщиной? Что происходит с любовными привычками, когда разум полностью открыт?
- Все в порядке, мистер Бенедикт, - сказал С'Калиан. - Такое происходит всегда, нет необходимости смущаться. Мысль по природе своей непредсказуема и извращена даже у нас. Мы с вами можем внедрить что угодно в головы друг друга, в сияющих красках, со всей живостью, просто упомянув об этом.
- Вы ведь не отставной офицер, правда? - спросил я, будучи на грани паники.
Он наклонил голову.
- Благодарю вас. Нет. В мои функции входит помощь при контактах и обязанности советника по культуре. Я обучен вести беседы с людьми. Но, боюсь, не очень-то эффективно.
Он снова ободряюще улыбнулся, и я спросил себя, не станет ли эта улыбка универсальным жестом при общении разумных особей. По крайней мере тех, кто физически в состоянии улыбаться.
- Можем ли мы поговорить о взглядах ашиуров на некоторые аспекты Сопротивления?
- Конечно, - ответил он. - Хотя я вряд ли окажусь вам слишком полезным, моих знаний недостаточно. Между прочим, мы называем его Вторжением.
- Разве это имеет сейчас значение?
- Думаю, нет. Но важно восприятие. Некоторые даже считают его истинной реальностью.
- Упомянув Кристофера Сима, вы назвали его великим человеком. Такую точку зрения разделяют все ашиуры?
- О, да. Вне всякого сомнения. Конечно, если бы он был нашим генералом, мы бы его казнили.
Я был поражен.
- Почему?
- Потому что он нарушил все правила цивилизованного поведения. Он нападал без предупреждения, отказывался встретиться с противником в открытом бою, вел боевые действия тысячью необычных способов. Проиграв войну, он продолжал приносить в жертву жизни своих собственных людей и наши, чтобы только не признать поражения. Многие погибли в борьбе, продолжавшейся без всякой необходимости.
Я засмеялся. Это было единственно правильной реакцией. Но он сохранил невозмутимость.
- Относительно "Корсариуса", - сказал я. - Судя по нашим отчетам, корабль и Сим участвовали в различных сражениях, происходивших слишком далеко друг от друга, чтобы в короткий промежуток времени покрыть расстояние между ними. Например, битвы у Волчков, Рэндинхала, первые бои в Щели и появление Сима у Илианды произошли в течение двенадцати стандартных дней от одного события до другого, хотя расстояния между местами сражений довольно значительны. Хринвар в системе Волчков находится на расстоянии почти шестидесяти световых лет от Рэндинхала. Если бы современному боевому кораблю удалось вернуться в линейное пространство точно в том месте, где нужно, а это почти невероятно, то потребовалось бы три-четыре дня, чтобы добраться от одного места до другого. Симу, по-видимому, удавалось проделывать это за гораздо более короткое время.
- В наших отчетах указаны такие же промежутки времени.
- Есть и другие расхождения. В другое время, в других местах.
- Да.
- Как ваши историки объясняют это?
Его глаза закрылись.
- Как и ваши, они только рассуждают.