Но прошлой ночью Латро сказал...
- Что мы должны доверять Светлому богу, раз поверили его оракулу, вмешался я.
- Верно, Латро. Я знаю, ты вряд ли помнишь это, но возьми, пожалуйста, свою книгу. Посмотри в самом начале и скажи, где ты был ранен. Мы знаем, в каком сражении, но где именно, возле какого храма это произошло?
- Мне не нужно смотреть в книгу, - сказал я, - я перечитал ее не далее, как сегодня утром. В святилище Великой Матери-Земли.
Пиндар тяжело вздохнул:
- Я помню, кое-кто уже говорил нечто подобное. Что ж, все полностью совпадает.
- Что с чем совпадает? - спросила Гилаейра.
- Волк - один из спутников Великой Матери, - ответил Пиндар. - Вот почему я решил, что имелось в виду именно ее святилище - между прочим, оно расположено в пещере, под землей. А не помнишь ли ты, что говорил тот жрец на берегу озера? Наутро после нашего с тобой знакомства?
- Он рассказывал, что у богов есть множество имен, которые соответствуют различным их свойствам и возможностям. А еще он сказал, что в разных странах одних и тех же богов называют по-разному. Разумеется, я знала об этом и раньше.
Пиндар кивнул.
- А знаешь ли ты, как Элевсин получил свое название? И почему именно там устраиваются мистерии?
- Я думала, так было всегда.
- Нет, в стародавние времена в Элевсине, - который тогда назывался совсем иначе, - правил царь по имени Келей (*92). Народ его жил охотой, рыбной ловлей и собирательством. Великая Мать повсюду искала свою дочь, которую похитил Принимающий многих [Аид]... Однако это длинная история. Короче говоря, Великая Мать во время своих странствий оказалась в Элевсине и научила Келея выращивать злаки...
- Теперь я понимаю! - воскликнула Гилаейра.
- Ну конечно, и мне тоже следовало бы раньше, значительно раньше догадаться об этом! Богиня зерна и есть Великая Мать, или Мать-Земля, которая и посылает нам, людям, пшеницу и ячмень. Самый крупный ее храм в Элевсине, а Латро был ранен возле одного из других ее храмов. Светлый бог велел Латро отправляться именно в Элевсин и, когда я повел его ложным путем, позаботился, чтобы мы в конце концов все-таки попали куда нужно. Теперь мне следует непременно отвести Латро туда, и я мог бы сделать это прямо сегодня. И тогда я выполню свою миссию и смогу вернуться домой.
- А я найду своих друзей? - спросил я. - Я буду исцелен?
- Этого я сказать не могу, - с важным видом ответил Пиндар. - Однако первый шаг к своему исцелению сделаешь, это точно.
18. В ХРАМЕ ВЕЛИКОЙ МАТЕРИ
Сегодня я принес жертву. Где-то в полдень Пиндар, Гилаейра, Ио беседовали в храме со жрецом, который назвался Полигомом и сказал, что он потомок Евмолпида.
- Верховного жреца всегда выбирают из членов нашего семейства, пояснил он. - И многие мои родственники по очереди служили великой богине, надеясь всего лишь на ее улыбку. - Тут он сам широко улыбнулся. У этого жреца была внешность добродушного и доброжелательного толстяка, каких немало на службе у богов и царей, хотя пахло от него кровью (как, по-моему, и от всех жрецов). - Все мы дети Демофонта, которого богиня непременно сделала бы бессмертным, если б ей не помешали. Возможно, принадлежать к роду гераклидов более выгодно - ведь Гераклу все же было даровано бессмертие, однако нам выпала именно такая доля и приходится с ней мириться. Итак, - спросил он Пиндара, - чем я могу помочь тебе, господин мой? Насколько я понимаю, это твоя жена и дочка? А это - твой сын, которого, должно быть, ранили в бою. Поразительно красивый молодой человек - жаль, что и его кто-то поразил в голову! - Он добродушно посмеялся над собственным каламбуром. - Однако здесь отнюдь не храм целителей, здесь исцелить можно разве что душу. Впрочем, я с радостью провожу вас в святилище того бога, что исцеляет.
- Надеюсь, что пребывание именно в твоем храме, о жрец, исцелит мой недуг, - сказал я, и Пиндар стал объяснять, в каких мы все, собственно, отношениях между собой.
- Ах вот как! Значит, у вас как бы две совершенно различные цели, хоть вы и путешествовали вместе. Давайте сперва займемся тогда этой молодой женщиной, ибо, на мой взгляд, ее случай несколько проще.
- Тебе следует знать, дочь моя, - обратился он к Гилаейре, - что существует три группы людей, которые не могут быть допущены к мистериям: убийцы, маги и предсказатели. Если тебе разрешат участвовать в таинствах или, по крайней мере, ты станешь ученицей, - а потом откроется, что ты принадлежишь к одной из трех запретных групп, то наказанием тебе будет смерть. Но не бойся. Пока что тебе даже не нужно уверять меня, что ты никого не убивала и что ты не колдунья. Просто покинь этот храм и вернись в город. И никакого наказания не последует.
- Я...
- Да, дочь моя?
- Ты ведь знаешь, наверно, что девушки любят порой погадать о будущем, для чего в полнолуние опускают в источник зеркало? И если заглянуть в это зеркало...
- То что же увидишь?
- Лицо своего будущего супруга. Лунная Дева покажет его тебе, если и сама ты тоже девственница.
Полигом рассмеялся.
- Ну, боюсь, это не для меня! У меня уже четверо детей.
- У меня обычно хорошо получалось это гадание; а может, я просто так думала сама, и я... знаешь ли... я научила кое-кого из девушек... Но сама больше этим не занимаюсь.
- Понятно. А ты что же, вместо них смотрела в зеркало или просто показывала, как это делается?
- Просто показывала. Вместо кого-то это сделать нельзя. Каждый должен все для себя сделать сам.
- А они платили тебе за такую помощь?
Гилаейра покачала головой.
- В таком случае ты, разумеется, никакая не колдунья и не предсказательница, дочь моя. Могу ли я предположить, что ты также не убийца? Надеюсь, что да, а значит, вскоре ты сможешь принять участие в церемонии посвящения. Это случится... - он помедлил, загибая пальцы, всего через пять дней, вечером. Ты живешь в Афинах?
- Да, у своей подруги.
- Ну так тебе лучше всего у нее пока и остаться. Здесь есть хорошие гостиницы, да только они слишком дороги, насколько я знаю. А на пятый день приходи прямо в храм. На закате мы все собираемся у стелы.
Гилаейра нервно кашлянула - точно квакнула маленькая лягушка.
- Я сказала, что живу в Афинах, святейший. Но родом я не из Афин.
Политом снова рассмеялся.
- Ты родом из Беотии, дочь моя! И все вы оттуда родом, за исключением вашего молодого друга. А вот откуда он, я и представить себе не могу. Разве ты сама, дитя мое, не слышишь, что здесь, в Аттике, мы говорим совсем по-другому? Мы, например, не удваиваем "р" в словах "рыба" или "верблюд" и не рычим, как это делаете вы.
- Но это ведь не значит, что меня не примут, правда?
- Я же сказал, что к участию в мистериях не допускаются всего три особые группы людей. Правда, есть и четвертая - те, кто плохо понимает нашу речь и не способен разобраться в тонкостях сложного ритуала. Но даже и этих людей исключают из числа мистов (*93) по сугубо практическим соображениям. Если варвар отлично понимает наш язык и говорит на нем милости просим!
- Мне, наверное, нужно будет принести какой-нибудь дар богине, когда я снова приду сюда через пять дней?
Жрец покачал головой:
- Это необязательно, хотя многие именно так и поступают. Ты ведь небогата, верно?
- Увы, да.
- В таком случае я посоветую тебе вот что: принеси жертву, но небольшую. Одну драхму, например, или даже один обол, если большего позволить себе не можешь. И тебе будет что опустить в кратер, чтобы не испытывать смущения.
- Можно мне задать еще один вопрос?
- Хоть сто, дочь моя, если все они столь же разумны, как и те, что ты задавала прежде.