Возможно, эти неизвестные обладали теми же свойствами, что и мужчины старой Земли, например мужеством. Она пробежалась глазами по грубым чертам мужского черепа индейца пуэбло.
Чэм кивнул.
- Точно. Мы просто пс знаем, не так ли? Но я думаю, что мы ничего так и не узнаем, пока вы не приметесь за работу. Вы проверяете исторические данные. Я привлеку литературу по примитивным обществам.
Лита грызла свой большой палец, глаза были прикованы к черепам наверху.
- Думаете, они такие примитивные? У них есть радио.
Доктор Чэм пожал плечами.
- Это мы знаем. Мы также знаем, что никто другой их раньше не слышал. Они находятся в той области космоса, которая никогда не была заселена или, по крайней мере, никогда не регистрировалась как заселенная.
Чэм уставился в чашку, скривив губы на бородатом лице.
- Патруль считает, что это солнечный фон... радиозвезда.
Лита кивнула, сделала глоток кофе и взялась за изучение исторической литературы.
Гудок был настойчивым. У Литы перехватило дыхание.
- Джефри! - простонала она, и расстройство погасило ее взволнованность. Сделав нейтральное лицо, она вышла на связь.
- Остались без ланча, - просто сказал он, глядя на нес из монитора. Его подбородок неуверенно подрагивал. Она отметила его высокую, ширококостную планетарную фигуру. Это во многом их сближало. Мужчины со станции испытывали отвращение к женщинам, которые могли нагнуться, не обливаясь потом.
Она кивнула, чувствуя себя неуютно от рыбьего взгляда его светло-голубых глаз. Его образ был нескладным. Бледный человек на белом фоне. Возможно, и их отношения были такими же выцветшими, как и бесцветная комната, в которой они жили.
Она перешла в наступление.
- Послушай, Джефри, появилось нечто важное. Я не знаю, когда я вернусь. Может быть, даже придется провести ночь здесь, наверху. Я расскажу тебе об этом, когда мы разберемся с некоторыми подробностями. Тебе будет безумно интересно услышать...
- Да. - Он кивнул, как будто понял, но она видела пустоту в его глазах. - Ты всегда так поступаешь со мной, Лита. Ты всегда заставляешь меня чувствовать себя... Я... Увидимся, когда придешь, - запнулся он, опустив глаза.
- Поговорим об этом потом, - пообещала она, вдруг отягощенная виной. Она чуть было не добавила: "Я люблю тебя", - но прикусила язык.
Стерильно. Все, что они делали, было стерильно.
Ее глаза блуждали, пока монитор переключался опять на каталог. Черепа мерцали в мягком свете, хитро поглядывая на нее.
- Если бы только еще существовали такие мужчины, как вы, - прошептала она глухо и едва слышно.
А Джефри? Что с ним? Занудный, но умный, Джефри имел большое будущее в разработке субкосмической трансдукции. Почему он был так чертовски снисходителен - ворчливо терпя все ее выходки? Он не раз пытался понять ее работу и, по правде говоря, зря так утруждался.
- Господи! - вздохнула Лита, разминая руки и уперевшись в пульт управления. - Где же вы, старые добрые деньки, когда Мид, Андерхилл и остальные могли видеть и разговаривать с предметами своего исследования, где моя "ежевичная зима"? ["Ежевичная зима" (Blackberry Winter) - название автобиографической книги знаменитого антрополога XX века Маргарет Мил (1901-1978)]
О первых леди антропологии рассказывали всякое. История, далекое прошлое, а сплетни остались. Истории о связях с туземцами, о сильных телах, сверкающих в лунном свете, о любви, о первобытных браках, о разбитых сердцах после окончания полевого сезона.
История о Маргарет Мид и всех ее мужьях вызнала улыбку на лице Литы. Грегори Бейтсон сменил Рео Форчуна, и Мид с Бейтсоном расстались большими друзьями, а также любовниками - история, которая по силе чувств может поспорить с Элоизой и Абеляром, Симоной де Бовуар и Сартром.
- Так что, возвращайся к Джефри, - пробормотала она, чувствуя, как мускулы на ее лице напряглись. - Возвращайся, когда уже так устанешь, что не увидишь монитора.
Мысль безвкусная, как этот кофе.
Сколько часов прошло с тех пор, как она отправила компьютер прочесывать документацию почти за шестьсот лет? Лита уставилась на слова, пылающие на мониторе.
- Чэм?
- Да? - Чэм, лежавший на кабинетном диване, поднял глаза от стимулирующего средства, которое пил. Она подождала, пока он разделается с компьютером.
- Даю фрагмент, - сообщила она ему, посылая изображения документов, которые читала. - Советский корабль-тюрьма "Николай Романан", запущен в 2095 году, считается пропавшим в секторе Гулаг.
Чэм кивал головой, как будто сам себе.
- Понятно, полный набор заключенных, американские и мексиканские либералы, все контрреволюционеры. Мало того, у них было большое число коренных американцев, гм, арапахо и сиу. Несколько шайенн.
- Я помню, - добавила Лита удовлетворенно, - исследование Грошина! Он заметил, что коренные американцы остались нейтральными после того, как пришли Советы. Когда в резервациях ничего не менялось, они вполне успешно мстили. Грошин слишком хорошо зафиксировал недовольство, чтобы это понравилось партии. Они бросили его за это в тюрьму, прежде чем отправить в ссылку в Московский сектор.
- Инакомыслящие, - пробормотал Чэм. - Превосходно. Для целей выживания не может быть ничего лучше. Инакомыслящие всегда новаторы. Подумай о...
- Интересно, что произошло? - нахмурилась Лита. - Они направлялись на Сириус. Как они попали так далеко? Я не...
- Давным-давно! Они потеряли много кораблей в самом начале. - Чэм остановился. - А почему вы так уверены, что это группа с "Николая Романана"?
- Больше всего подходит, - пожала плечами она. - Подсчитайте максимальную способность воспроизводства этого народа. Официально там было пять тысяч транспортируемых. Предположим, что пленки и записи корабля уцелели. Предположим пять-шесть детей на одну женщину. Предположим неограниченные ресурсы и получаем население, готовое к экспансии в космос не позже, чем через пятьсот лет.
Она остановилась.
- Эммануэль, это были люди из технологически развитых стран, а не ссыльные из Индии или Африки. Они должны были унаследовать технологию.
- Если ваши _предположения_ верны, - возразил он. - Есть ли другие варианты?
- Один, - ее голос напрягся. Она послала ему данные.
- Хм! - буркнул Чэм. - "Потемкин-9". Считается уничтоженным во время революции конфедератов. В последний раз его видели уходившим в сторону Окраины, сильно поврежденным. Боже!
Чэм колебался. Голос его снизился до шепота.
- Посмотрите на голографию! Надо думать, он сильно пострадал.
Уже знакомая с развороченным остовом корабля, Лита стянула устройство связи и протерла глаза. Так устала. Прошло почти двенадцать часов после того, как Чэм поймал ее у лифта, а она пришла в лабораторию рано в тот день, чтобы обработать образцы костей.
Лита зевнула.
- Я думаю, больше смысла в том, что это "Николай Романан", если только это не одна из независимых станций, затерявшаяся там. Это возможно. Если только. Нет никаких свидетельств о всех, столь давних расколах. Почти бесполезно...
- Пока достаточно, - зевнул Чэм в ответ. - Может быть, мы уж слишком хотим, чтобы это была затерявшаяся колония. Патруль думает, что это радиозвезда. Потерянная станция... кто знает?
- Может, это и так, - согласилась Лита. Она встала и потянулась, зная, что Чэм смотрит на ее аккуратное тело. Ее мышцы всегда вызывали у него изумление. Бедняга, он всю свою жизнь провел на станции. Его кости были тонкими, с изящной мускулатурой - этого было достаточно при легкой гравитации углового ускорения. Она попрощалась с ним и толкнула дверь.
Она медленно шла по коридору, впав в задумчивость.