Тем временем Шей Тал худела все больше. Пищу, которую ей приносили женщины, она не ела, и одежда буквально висела на ней.
– Голод проясняет мой разум, – говорила она, расхаживая по комнате, пока Ойра и Ври уговаривали ее поесть, а Амин Лим стояла возле стены, с
жалостью глядя на изможденную жен-щину.
– Завтра я пойду в мир призраков. Вы трое и Рол Сакиль можете быть рядом, когда я буду доставать знания из пучины прошлого. Я достигну тех
поколений, которые построили этот город, эти башни. Если понадобится, я предстану перед самим королем Деннисом.
– Как чудесно! – воскликнула Амин Лим.
Птицы влетали в открытое окно, чтобы поклевать хлеб, до которого не притронулась Шей Тал.
– Не нужно идти в прошлое, – сказала Ври. – Это путь для стариков, для ограниченных людей. Посмотри вперед, оглянись вокруг. Нет никакого смысла
общаться с давно умершими.
Шей Тал была так ошарашена, что даже не нашла слов, чтобы осадить свою ученицу. Она внимательно посмотрела на нее и удивилась, увидев перед
собою взрослую женщину. Лицо у нее было бледным, тени залегли под глазами. И у Ойры тоже.
– Вы обе так бледны. Вы больны?
Ври покачала головой.
– Сегодня я покажу тебе, что делаем мы с Ойрой. Когда весь мир будет спать, мы будем работать.
Вечер был ясным. Тепло покидало мир, когда Шей Тал в сопровождении двух молодых женщин поднялась на вершину полуразрушенной башни. Лучи света
пробивались вверх с того места, где скрылся за горизонтом Фреир. Небо было чистым и безоблачным, и когда их глаза привыкли к темноте, они стали
различать звезды на небе. В некоторых областях неба звезды были редки, а в других виднелись целыми скоплениями. Над головой из края в край
тянулась полоса, такая насыщенная звездами, что казалась светлой туманностью, в которой тут и там сверкали яркие пятна.
– Это самое величественное зрелище на свете, – сказала Ойра. – Не правда ли, Шей Тал?
– В нижнем мире призраки сверкают, как звезды. Это души некогда живших. А в небе вы видите души еще не родившихся. И верхний и нижний миры
подобны.
– Я вижу, что у нас противоположные точки зрения для объяснения неба, – сухо сказала Ври. – Все движения на небе подчиняются твердым законам.
Все звезды движутся вокруг той яркой звезды, которую мы называем Полярной. – Она указала на звезду прямо над их голова-ми. – С периодом в
двадцать пять часов звезды делают вокруг нее полный круг, восходя на во-стоке и садясь на западе. Разве это не доказывает, что они – такие же
солнца, только гораздо дальше?
Она показала Шей Тал звездную карту, которую они сделали с Ойрой. Там были отмечены все орбиты звезд. Шей Тал не проявила интереса. Она сказала:
– Звезды не оказывают воздействия на нашу жизнь, как призраки. Неужели вы думаете, что вам удастся с помощью звезд увеличить наш запас знаний?
Вы бы лучше спали по ночам.
Ври вздохнула.
– Небо живое. Это не могила, как нижний мир. Мы с Ойрой видим движущиеся звезды, кометы. И на небе есть четыре звезды, которые движутся совсем
по другому, чем остальные звезды. А одна из них пролетает очень быстро – значит она совсем близко от нас. Мы с Ойрой назвали ее Кайдав. Все это
Странники, о которых мы слышим в старых песнях.
Шей Тал потеряла руки.
– Здесь холодно.
– Внизу, в мире призраков, еще холоднее.
– Придержи язык, женщина. Ты не друг академии, раз отлыниваешь от той работы, которую ты должна делать.
Лицо Шей Тал стало холодным и чужим. Она отвернулась от Ври и Ойры и быстро спустилась вниз, не сказав больше ни слова.
Лицо Шей Тал стало холодным и чужим. Она отвернулась от Ври и Ойры и быстро спустилась вниз, не сказав больше ни слова.
– О, мне придется расплачиваться за это, – сказала Ври. – Придется мне нести наказание.
– Ты слишком привязана к ней, Ври, а она слишком уверена в себе. Брось ее академию, Ври. Она боится неба, как и все люди. В этом ее слабость,
хоть она и колдунья. Она подчиняет себе слабых людей, таких, как Амин Лим, которые преклоняются перед нею.
Она схватила Ври за руку и стала перечислять все глупости, которые совершала Шей Тал, хотя Ври и сама знала это.
– Жалко, что она никогда не захочет посмотреть в наш телескоп, –сказала Ври.
Этот телескоп намного продвинул вперед астрономические познания Ври. Когда Аоз Рун стал лордом, он переселился в Большую Башню и Ойра облазила
ее сверху донизу, обнаружив множество старых любопытных вещей. И среди старого тряпья она нашла и телескоп. Он был очень прост по конструкции –
вероятно его изготовил кто-либо из уже исчезнувшей гильдии стекольщиков. Это была простая кожаная труба с двумя линзами. Но когда Ври взглянула
через него на небо, в ее душе все перевернулось. Она увидела, что быстро летящие звезды – это вполне различимые диски. Они были похожи на солнца
планеты, хотя и не излучали света.
Ойра и Ври решили, что странники находятся совсем близко от их планеты. Девушки даже дали им имена: Ипокрена, Аганип и Копайз. А самая быстрая
из этих близких звезд – Кайдав. И теперь они пытались найти доказательства, что это такие же миры, как и их собственный. А мо-жет, и люди живут
на них.
Глядя на подругу, Ври видела только очертания отца – Аоз Руна. Оба они были полны ду-шевных сил… Ври на мгновение – только на мгновение –
подумала, как повела бы себя Ойра, очутись она наедине с мужчиной в теплой темноте брассимпса… Но затем она отогнала от себя эту бесстыдную
мысль и обратила свой взор к небу.
Они оставались на вершине башни до тех пор, пока не услышали оглушительный вой Сви-стуна. А через несколько минут над горизонтом поднялся Кайдав
и стремительно поплыл по небу.
Земная станция наблюдения – Кайдав, или Авернус – висела над Геликонией и под ней проплывал континент Кампанилат. Люди приникли к приборам,
наблюдая жизнь внизу. Остальные три планеты тоже находились под постоянным и пристальным наблюдением автоматов.
На всех четырех планетах температура поднималась. Это повышение было устойчивым и постоянным. Оно производило изменения в живых организмах.
Эволюция жизни на Геликонии была усложнена рядом обстоятельств. Год планеты при ее обращении вокруг Беталикса – звезды B – составлял 480 дней –
малый год. Но был еще и большой год, о котором нынешнее население Геликонии не имело понятия. Это было время обращения вокруг звезды A – Фреира.
Большой год был равен 1825 малым годам. Так как малый год равнялся 1.4 земного года, то большой год был равен 2592 земных года. За это время на
планете рождалось и умирало множество поколений.
За время большого года планета описывала чудовищный эллипс. Геликония была чуть больше Земли. Ее масса составляла 1.28 земной массы. И во многих
отношениях она была род-ственна Земле. Но эта эллиптическая орбита делала из нее как бы две разные планеты: замерзшую в апоастроне – когда она
была наиболее удалена от Фреира, и чересчур жаркую, когда она была в периастроне – вблизи Фреира. И это путешествие длилось почти два
тысячелетия.
С каждым малым годом Геликония все ближе подходила к Фреиру.
И на половине расстояния между высокими звездами, свершающими свой путь, и подзем-ным миром призраков, погружающихся в пустыню мрака к
первородному камню, возле постели сидели две женщины.