«Эх, дружище!»
– И вы не знаете, кто автор этих посланий? – осторожно спросил Игорь, возвращая записки.
– Не-ет, не знаю, – каким-то присмиревшим голосом ответила Светлана и внимательно посмотрела на Игоря.
– Даже не подозреваете? – продолжал допытываться Мартьянов, с сожалением отмечая, что о любви Митрича Светлана действительно даже не догадывается, вернее, не хочет догадываться. Судя по всему, Волков ей безразличен.
– Мне почему-то казалось, что это вы писали, Игорь Николаевич, – тихо сказала Светлана и опустила голову…
Игорь нахмурился, – только этого еще не хватало, – и резко ответил:
– Да было б вам известно, я не пишу стихов.
– Значит, не вы?-горько вздохнула Светлана. – А кто же тогда? – проговорила она, словно раздумывая вслух.
– Не знаю, – схитрил Игорь, – но если вам это необходимо знать, я постараюсь отыскать поэта.
Светлана несколько секунд тупо смотрела на бумажки, зажатые в кулаке, затем упрямо проговорила:
– Значит, не вы. Ошиблась. Ничего особенного не произошло – я часто ошибаюсь, Игорь Николаевич! Ну да хватит! Расхныкалась, – прервала она себя, – хныкалка, – и, круто повернувшись, Светлана побежала к бригаде.
Игорь посмотрел ей вслед и покачал головой:
«Сумасшедшая какая-то! Вобьет себе в голову черт знает что и сходит с ума! Или я чего-нибудь не понимаю?!»
Игорь тряхнул головой, словно собираясь этим движением отогнать прочь мысли, не относящиеся к работе, и тоже направился к монтажникам. С ребятами он всегда чувствовал себя лучше.
Глава четырнадцатая ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ
Солнце взобралось на такую высоту и так немилосердно жгло, что трудяга-термометр поспешил спрятаться в тень, не забыв показать при этом + 35! Это в тени. А если с глазу на глаз со светилом?
– Мамоньки-девоньки, – жалобно пропищал Лукьяненко, – неужто быть нам заживо поджаренными ?
– Брось хныкать, – отмахнулся от него Олег Синельников, – ешь лучше, а то ноги протянешь.
Но хорошо сказать другому – ешь. Олег и сам больше вилкой тыкал в миску, чем ел. При такой жаре окрошечку бы со льдом, а не стандартный гуляш.
– Олежек, – не унимался Жора, – ну придумай что-нибудь. Ты же мастер находить выходы.
Но искать выход на этот раз Синельникову не пришлось. Мартьянов сам нашел его.
– Вот что, хлопцы, – Игорь с неодобрением посмотрел на солнце, срывающее распорядок дня, – часика четыре отдохнем, а как спадет зной, наверстаем упущенное. Согласны?
Края палатки приподняли, и создалась естественная вентиляция. Монтажники улеглись на кровати, и направленный ветерок заскользил по лицам, по голым животам. Дышать сразу стало легче. Но все равно не хотелось двигаться, разговаривать, даже думать не хотелось.
Поэтому не прошло и пятнадцати минут, как парусиновые стены палатки закачались от дружного храпа. Один Лукьяненко не мог уснуть. Он полежал с полчаса, потом вдруг вскочил с кровати, достал из тумбочки зеркало и стал что-то мудрить со своим лицом .
– Ты что? – лениво спросил Синельников, приоткрывая один глаз.
– Не люблю массовые мероприятия, – презрительно проговорил Жора, – буду проводить свободное время по своему вкусу.
– А-а, – промычал Синельников, – ну, действуй тогда, – и, повернувшись на другой бок, тотчас уснул.
Но спать ему пришлось недолго. Вдруг с той стороны, где находилась палатка Скрипичкиной, раздался крик. Дикий крик перепуганного человека.
Все вскочили со своих кроватей и прислушались. Кричала Светлана. Монтажники все как один ринулись на помощь. Митрич, делая бешеные скачки, достиг палатки первым.
Светлана, вся съежившись, закутанная в простыню, сидела на кровати и всхлипывала. Ее била мелкая дрожь.
Увидев Митрича, она вцепилась в его руку.
– Что с тобой? – испугался Волков.
– Не… не знаю, – ответила Светлана и еще крепче сжала руку Волкова.
Палатка стала наполняться людьми.
– Что же все-таки случилось, Светочка? – Волков, сам того не замечая, гладил волосы испуганно вздрагивающей девушки.
– Говори, говори, – подбодрил ее Мартьянов.
– Светлана обвела взглядом настороженные лица ребят и всхлипнула. Я легла отдохнуть… Только задремала, и вдруг входит – страшный, с бородой длинной такой…
– Хоттабыч, наверное, прилетал, – высказал предположение Сафонов.
Гена стоял слишком близко к Волкову, и тот успел ткнуть его кулаком в бок за неуместную шутку.
– …подошел ко мне и палкой стал щекотать
пятки.
– Приснилось, – засмеялся Мартьянов.
– Нет, не приснилось, – упрямо тряхнула головой Светлана, – у него еще и усы были огромные, я хорошо запомнила.
– Портрет Зозули, – снова вставил слово Сафонов.
На него шикнули, и он замолчал.
– … я вскочила, а он сказал – «хурды-мурды – рыжие морды» и исчез.
Мартьянов не знал, что и думать. Какое принимать решение.
– Вот что, – наконец сказал он, – ты, Волков, подежурь здесь. Пусть Светлана успокоится. А мы пойдем. Всем нам тут нечего делать..
«Приснилось, – решил он про себя, – насколько я знаю, чудес на свете не бывает».
– Игорь Николаевич, – окликнул его Синельников, когда они вышли из палатки Скрипичкиной, – можно вас на минуточку?
– Да. Что такое?
– Скрипичкиной не приснилось, – зловещим шепотом проговорил Синельников.
– Ты откуда знаешь?
– Сам видел этого домового.
– Где?
– Только что у нас в палатке.
– Что же ты молчал?-воскликнул Игорь.
Олег подошел вплотную к Мартьянову и что-то тихо ему сказал.
– Не может быть! А доказательства? Чем ты можешь это подтвердить?
– Вам еще и доказательства нужны? – усмехнулся Олег. – Давайте пройдем к себе в палатку, может быть, он снова появится. Далеко он уйти не мог. Согласны?
– Согласен.
Мартьянов с Синельниковым вошли в палатку и легли на свои кровати. Ждать им пришлось недолго.
Устало опираясь на суковатую палку, к палатке Скрипичкиной шел сгорбленный старик. Его длинная волнистая борода отливала белизной. Резко выделялся неестественно длинный нос, В руках у этого странного субъекта была внушительных размеров коробка. На черной коробке белый крест и какая-то надпись. Когда старик приблизился к палатке, Игорь и Олег сумели прочитать надпись – «АТОМИС БОМ-БАС».
– Пусть заходит, – шепнул Мартьянов Синельникову, – его Митрич там встретит.
– Что ты, – не поддержал его Олег, – этого допускать нельзя. Будет мировой скандал.
Старик внезапно остановился и настороженно стал прислушиваться. Несколько секунд он напряженно вглядывался в сторону «командирской» палатки и… неожиданно пустился наутек.
– Спугнули! – воскликнул Синельников.- Говорил , надо тише.
Притворяться было бесполезно. Заговорщики вскочили с кровати и бросились вдогонку.
Догнали они старика метрах в трехстах от палаток: несмотря на преклонные годы, старик бегал , как Владимир Куц в расцвете своего таланта.
– Стой! – закричал Мартьянов. – Кто такой?
Видя бесцельность бегства, старик остановился. Подбежал Синельников и внимательно посмотрел на физиономию «деда».
– Так и есть, – сказал он торжественно, – заслуженный артист республики… Простите, забыл фамилию.
«Артист» молчал и только тяжело дышал – чувствовалось отсутствие постоянных тренировок.
Игорь двумя пальцами потянул «старика» за бороду. Борода легко отделилась.
– Пакля? – спросил Игорь, как будто это было так важно.
– Пакля, – подтвердил Жорж.
– Здорово! – восхитился Игорь.
– Ничего, – сдержанно похвалил себя Лукьяненко.
– Я тебе дам « ничего »! – нахмурился Игорь.