Не ты ли В минуту тоски Швырнул на землю Весы и меч И дал безумным Свободу весить Добро и зло?
Не ты ли Смесил народы Густо и крепко, Заквасил тесто Слезами и кровью И топчешь, грозный, Грозды людские В точиле гнева?
Не ты ли Поэта кинул На стогны мира Быть оком и ухом?
Не ты ли Отнял силу у рук И запретил Сложить обиды В глубокой чаше Земных весов, Но быть назначил Стрелой, указующей Разницу веса?
Не ты ли Неволил сердце Благословить Убийц и жертву, Врага и брата?
Не ты ли Неволил разум Принять свершенье Непостижимых Твоих путей Во всем 1000 гореньи Противоречий, Несовместимых Для человечьей Стесненной мысли?
Так дай же силу Поверить в мудрость Пролитой крови;
Дозволь увидеть Сквозь смерть и время Борьбу народов, Как спазму страсти, Извергшей семя Всемирных всходов!
1 декабря 1915 Париж
УСТАЛОСТЬ
М. Стебельской
"Трости надломленной не преломитИ льна дымящегося не угасит".
Исаия 42, 3
И тогда, как в эти дни, война Захлебнется в пламени и в лаве, Будет спор о власти и о праве, Будут умирать за знамена...
Он придет не в силе и не в славе, Он пройдет в полях, как тишина; Ничего не тронет и не сломит, Тлеющего не погасит льна И дрожащей трости не преломит. Не возвысит голоса в горах, Ни вина, ни хлеба не коснется -Только всё усталое в сердцах Вслед Ему с тоскою обернется. Будет так, как солнце в феврале Изнутри неволит нежно семя Дать росток в оттаявшей земле.
И для гнева вдруг иссякнет время, Братской распри разомкнется круг, Алый Всадник потеряет стремя, И оружье выпадет из рук.
27 сентября 1915 Биарриц
II. ПЛАМЕНА ПАРИЖА
ВЕСНА
А. В. Гольштейн
Мы дни на дни покорно нижем. Даль не светла и не темна. Над замирающим Парижем Плывет весна... и не весна.
В жемчужных утрах, в зорях рдяных Ни радости, ни грусти нет; На зацветающих каштанах И лист -- не лист, и цвет -- не цвет.
Неуловимо-беспокойна, Бессолнечно-просветлена, Неопьяненно и не стройно Взмывает жданная волна.
Душа болит в краю бездомном; Молчит, и слушает, и ждет... Сама природа в этот год Изнемогла в бореньи темном.
26 апреля 1915 Париж
ПАРИЖ В ЯНВАРЕ 1915 г.
Кн. В. Н. Аргутинскому
Всё тот же он во дни войны, В часы тревог, в минуты боли... Как будто грезит те же сны И плавит в горнах те же воли. Всё те же крики продавцов И гул толпы, глухой и дальний. Лишь голос уличных певцов Звучит пустынней и печальней. Да ловит глаз в потоках лиц Решимость сдвинутых надбровий, Улыбки маленьких блудниц, Войной одетых в траур вдовий; Решетки запертых окон Да на фасадах полинялых Трофеи праздничных знамен, В дождях и ветре обветшалых. А по ночам безглазый мрак В провалах улиц долго бродит, Напоминая всем, что враг Не побежден и не отходит. Да светы небо стерегут, Да ветр доносит запах пашни, И беспокойно-долгий гуд Идет от Эйфелевой башни. Она чрез океаны шлет То бег часов, то весть возмездья, И сквозь железный переплет Сверкают зимние созвездья.
19 февраля 1915 Париж
ЦЕППЕЛИНЫ НАД ПАРИЖЕМ
А. Н. Ивановой
Весь день звучали сверху струны И гуды стерегущих птиц. А после ночь писала руны, И взмахи световых ресниц Чертили небо. От окрестных Полей поднялся мрак и лёг. Тогда в ущельях улиц тесных Заголосил тревожный рог... И было видно: осветленный Сияньем бледного венца, Как ствол дорической колонны, Висел в созвездии Тельца Корабль. С земли взвивались змеи, Высоко бил фонтан комет И гас средь звезд Кассиопеи. Внизу несомый малый свет Строений колыхал громады; Но взрывов гул и ядр поток Ни звездной тиши, ни прохлады Весенней -- превозмочь не мог.
18 апреля 1915 Париж
РЕЙМСКАЯ БОГОМАТЕРЬ
Марье Самойловне Цетлин
Vuе de trois-quarts, la Cathйdrale de Reims йvoque une grande figure de femme agenouillйe, en priйre.
Rodin 1
В минуты грусти просветленной Народы созерцать могли Ее -- коленопреклоненной Средь виноградников Земли. И всех, кто сном земли недужен, Ее целила благодать, И шли волхвы, чтоб увидать Ее -- жемчужину жемчужин. Она несла свою печаль, Одета в каменные ткани, Прозрачно-серые, как даль Спокойных овидей Шампани. И соткан был ее покров Из жемчуга лугов поемных, Туманных утр и облаков, Дождей хрустальных, ливней темных. Одежд ее чудесный сон, Небесным светом опален, Горел в сияньи малых радуг, Сердца мерцали алых роз, И светотень курчавых складок Струилась прядями волос. Земными создана руками, Ее лугами и 1000 реками, Ее предутренними снами, Ее вечерней тишиной. ...И, обнажив, ее распяли... Огонь лизал и стрелы рвали Святую плоть...
Но по ночам, В порыве безысходной муки, Ее обугленные руки Простерты к зимним небесам.
19 февраля 1915 Париж
1 Видимый на три четверти, Реймский собор напоминает фигуру огромной женщины, коленопреклоненной, в молитве. Роден (фр.). -- Ред.
LUTETIA PARISIORUM
"Fluctuat nес mergitur" 1
Париж, Царьград и Рим -- кариатиды При входе в храм! Вам -- солнцам-городам, Кольцеобразно легшим по водам, Завещан мир. В вас семя Атлантиды
Дало росток. Пророки и друиды Во тьме лесов таили Девы храм, А на реке, на месте Notre-Dame Священник пел заутрени Изиды.
Париж! Париж! К какой плывет судьбе Ладья Озириса в твоем гербе С полночным грузом солнечного диска?
Кто закрепил на площади твоей Драконью кровь волхвов и королей Луксорского печатью обелиска?
22 апреля 1915 Париж
1 Его качает, но он не тонет (лат.). -- Ред.
ПАРИЖУ
Е. С. Кругликовой
Неслись года, как клочья белой пены... Ты жил во мне, меняя облик свой; И, уносимый встречною волной, Я шел опять в твои замкнуться стены. Но никогда сквозь жизни перемены Такой пронзенной не любил тоской Я каждый камень вещей мостовой И каждый дом на набережных Сены.
И никогда в дни юности моей Не чувствовал сильнее и больней Твой древний яд отстоенной печали
На дне дворов, под крышами мансард, Где юный Дант и отрок Бонапарт Своей мечты миры в себе качали.
19 апреля 1915 Париж
ГОЛОВА MADAME DE LAMBALLE
(4 СЕНТ. 1792 г.)
Это гибкое, страстное тело Растоптала ногами толпа мне, И над ним надругалась, раздела... И на тело Не смела Взглянуть я... Но меня отрубили от тела, Бросив лоскутья Воспаленного мяса на камне...
И парижская голь Унесла меня в уличной давке, Кто-то пил в кабаке алкоголь, Меня бросив на мокром прилавке.. Куафёр меня поднял с земли, Расчесал мои светлые кудри, Нарумянил он щеки мои, И напудрил...
И тогда, вся избита, изранена Грязной рукой, Как на бал завита, нарумянена, Я на пике взвилась над толпой Хмельным тирсом...Неслась вакханалия. Пел в священном безумьи народ... И, казалось, на бале в Версале я -Плавный танец кружит и несет...
Точно пламя гудели напевы. И тюремною узкою лестницей В башню Тампля к окну Королевы Поднялась я народною вестницей.
1906 Париж
ДВЕ СТУПЕНИ
Марине Цветаевой
1
ВЗЯТИЕ БАСТИЛИИ
(14 ИЮЛЯ)
"14 juillеt 1789. -- Riens".
Journal de Louis XVI 1
Бурлит Сент-Антуан. Шумит Пале-Рояль. В ушах звенит призыв Камиля Демулена. Народный гнев растет, взметаясь ввысь, как пена. Стреляют. Бьют в набат. В дыму сверкает сталь.
Бастилия взята. Предместья торжествуют. На пиках головы Бертье и де Лоней. И победители, расчистив от камней Площадку, ставят столб и надпись: "Здесь танцуют".
Король охотился с утра в лесах Марли. Борзые подняли оленя. Но пришли Известья, что мятеж в Париже. Помешали...
Сорвали даром лов. К чему? Из-за чего? Не в духе лег. Не спал. И записал в журнале: "Четыр-надца-того и-юля. Ни-чего".
12 декабря 1917
1 "14 июля 1789. -- Ничего". Дневник Людовика ХVI .
2
ВЗЯТИЕ ТЮИЛЬРИ
(10 АВГУСТА 1792 г.)
"Je me manque deux batteries pour balayer toute cette canaille la"1.
(Мемуары Бурьенна. Слова Бонапарта)
Париж в огне. Король низложен с трона. Швейцарцы перерезаны. Народ Изверился в вождях, казнит и жжет. И Лафайет объявлен вне закона.
Марат в бреду и страшен, как Горгона. Невидим Робеспьер. Жиронда ждет. В садах у Тюильри водоворот Взметенных толп и львиный зев Дантона.
А офицер, незнаемый никем, Глядит с презреньем -- холоден и нем -На буйных толп бессмысленную толочь,
И, слушая их исступленный вой, Досадует, что нету под рукой Двух батарей "рассеять эту сволочь".
21 ноября 1917
1 "Достаточно двух батарей, чтобы смести эт 1000 у сволочь" .
Т Е Р М И Д О Р
1
Катрин Тео во власти прорицаний. У двери гость -- закутан до бровей.