Нет, тут уж ничего не попишешь — Генри не возвращался домой.
Мисс Силвер кашлянула.
— Он мог вернуться в то время, когда Робине разговаривал с женой, разве нет?
Фрэнк уставился на нее.
— Полагаю, вы правы. Но зачем бы ему это делать? Он позвонил Лесли по собственной воле, идея зайти к ней принадлежала ему, и он только что вышел из дому. Так для чего же ему возвращаться? Ну а если он даже вернулся, когда и как он вновь ушел? На парадной двери была цепочка — значит, этим путем он выйти не мог. Есть еще черный ход и боковая дверь в кухне, ведущая во двор конюшен. Робинса особенно расспрашивали насчет них. Обе двери были заперты, ключи оставались в замках. На первом этаже на всех окнах есть старинные деревянные ставни, запирающиеся с помощью железных засовов. Робине клянется, что, когда он утром шел отпирать двери, все ставни были закрыты, а засовы задвинуты. Полагаю, Генри мог бы спрыгнуть из окна второго этажа. Но, боже мой, зачем ему было это делать — прыгать с риском сломать себе ногу, в то время как он спокойно мог выйти через заднюю или боковую дверь? И даже в этом случае ему пришлось бы как-то выбираться с участка. Все имение окружено десятифутовым забором, а все ворота были заперты изнутри. Я на двенадцать лет моложе Генри, на дюйм выше и на пару стоунов <Стоун — мера веса, равная 14 фунтам или 6,34 кг> легче, но даже мне вряд ли бы удалось перелезть через эту стену. К тому же, если бы он захотел, он мог бы пробраться мимо Робинса, не разбудив его, и выйти через парадную дверь — только тогда цепочка оказалась бы снятой. Нет, это бессмысленно — Генри не возвращался в дом. И дверь в стеклянном коридоре нашли в том же положении, в каком он ее оставил, — незапертой, с ключом, торчащим с внутренней стороны.
Несколько секунд мисс Силвер молча вязала. Потом спросила:
— Как ты думаешь, Фрэнк, что же с ним случилось?
— Ну, я вам говорил, он был перекати-поле. Думаю, он пошел к Лесли, а по дороге почему-то передумал. Помните, они же поссорились. И вдруг мысль: если сейчас они помирятся, то он увязнет навсегда. Может быть, он понял, что это его последний шанс, и он его почти упустил. Может, он решил, что продает себя за чечевичную похлебку <Имеется в виду библейский Исав, продавший за чечевичную похлебку свое первородство брату Иакову> . Решил, что ему нужно удирать — и так и сделал. Последний рывок к свободе, так сказать. Полагаю, он проделал все это безо всякого плана — ухитрился поймать на дороге машину. Вспомните, что ночь была лунная.
— И? — мягко произнесла мисс Силвер. — Что же случилось дальше?
— Что же, он стал бы далеко не первым человеком, который замел следы, под чужим именем поступив на военную службу. Я много раз с таким встречался и думаю, именно это и произошло. Генри не уехал на поезде, это точно. Пешком он мог добраться до двух станций — до Бершота или Ледлингтона. В Бершоте его бы узнали, а в любом другом месте его бы обязательно запомнили, слишком подозрительно он выглядел — без шляпы, без шарфа, без пальто.
— Но его никто не видел?
— Больше его никто никогда не видел и ничего не слышал о нем.
Глава 9
На некоторое время в комнате воцарилось молчание, но ни рассказчику, ни слушательнице оно не показалось долгим. Наконец, Фрэнк нарушил его:
— Я с вами, конечно, не семь лет знаком, но если я не положу что-нибудь в этот огонь, он погаснет.
Мисс Силвер с отсутствующим видом улыбнулась ему и ответила:
— Пожалуйста, положи.
Она следила, как Фрэнк проворно управлялся с упрямо тлеющими головешками и совком для угля. Старший инспектор Лэм однажды заметил в ее присутствии, что, хотя сержант Эбботт ни на что большее не годен, он зато всегда может отлично развести огонь.
Таким образом инспектор пытался нейтрализовать то, что считал «ветром в голове» своего подчиненного.
Когда в камине заполыхали маленькие, но подающие большие надежды язычки пламени, мисс Силвер сказала:
— У меня еще остались кое-какие вопросы. И, если ты не возражаешь, я хотела бы сделать несколько пометок.
Отложив вязанье, она подошла к письменному столу и Раскрыла тетрадь в блестящей зеленой обложке, которая уже лежала наготове поверх блокнота с промокательной бумагой.
Фрэнк поднялся со своей скамеечки и занял позицию у Дальнего края стола, облокотясь на него.
— Итак, чем же я могу вам помочь?
— Ты можешь рассказать мне, кто находился в доме, когда исчез мистер Клейтон.
Загибая пальцы, Фрэнк перечислил ей имена:
— Мистер Пилигрим, мисс Коламба, мисс Жанетта, Роджер…
Мисс Силвер остановила его покашливанием:
— Раньше ты о нем не упоминал.
— Разве? Так он там был — приехал на неделю в отпуск. Джек находился где-то за границей, на Востоке, поэтому его дома не было… А где был я? — Он загнул четвертый палец на левой руке: — Роджер, — и перешел к пятому: — Джером, Лона Дэй, сам Генри и слуги.
Мисс Силвер записала имена и подняла на него глаза:
— Из кого состоял штат прислуги?
— В то время? Дайте вспомнить… Мистер и миссис Робине, две молоденькие деревенские девушки, Иви Раш и Мэгги Пелл — это все. Но Мэгги и Иви в доме не ночевали, поэтому они исключаются.
Мисс Силвер записала и это.
— А кто находился в доме, когда мистера Пилигрима постигла трагическая смерть?
— Те же, что и до этого, но без Роджера. Он примерно в то время попал в лагерь на Ближнем Востоке.
— А кто живет в доме сейчас?
Вздернув бровь, Фрэнк подумал: «Роджер должен был ей это сказать. Что у нее на уме?» А вслух ответил:
— Все та же компания плюс Роджер и минус те две девушки, их обеих призвали. Место Мэгги заняла ее младшая сестра. Их дед, старый Пелл, — садовник в «Приюте пилигрима». Работает там с незапамятных времен.
— А место второй девушки заняла мисс Джуди Эллиот?
Задавая вопрос, мисс Силвер подняла глаза и заметила, как почти неуловимо изменилось выражение его лица. Оно было настолько слабым, что осталось бы незамеченным, будь на ее месте кто-то другой. Но от мисс Силвер оно укрыться не могло, поэтому она не удивилась тому, что голос Фрэнка тоже зазвучал не совсем обычно:
— О да…— сказал он. И потом: — Мы с ней друзья, знаете ли. Но я не смог ничего поделать. Я и в самом деле как мог отговаривал ее туда ехать. У нее на руках ребенок — дочь ее сестры. Мне совсем не нравится, что они там, совершенно не нравится. Поэтому я так рад, что вы туда направляетесь, то есть и поэтому тоже.
Все бесполезно — он на каждом шагу выдает себя. Моди видит его насквозь, будто он стеклянный.
Но что бы ни разглядела мисс Силвер, никаких эмоций по этому поводу она не выразила и ответила все тем же дружелюбным тоном:
— Я думаю, им ничто не угрожает.
Опершись рукой о стол, Фрэнк подался вперед.
— Слушайте, к чему вам эти три листа записей? На что вы намекаете? Не хотите же вы сказать, что между исчезновением Генри и мухами в голове у Роджера существует какая-то связь?
Мисс Силвер издала свое обычное покашливание.
— Мой дорогой Фрэнк, за последние три года в «Приюте пилигрима» произошел целый ряд необычайных событий. Мистер Генри Клейтон исчезает накануне свадьбы. Мистер Пилигрим погибает в результате несчастного случая, который его грум и его сын вовсе не считают случайным. А теперь и сын мистера Пилигрима убежден, что на его жизнь были совершены два серьезных покушения. Я вовсе не утверждаю, что все эти события связаны меж собой. Но такая странная последовательность совпадений, очевидно, требует самого тщательного изучения. У меня остался к тебе еще только один вопрос.