Можно предположить, что целью была вся компания и только по чистой случайности погиб один Рёскэ.
– Парни постоянно собирались на этом месте?
– Есть много свидетелей. Тусовались здесь каждую ночь в четверг, пятницу и субботу, – сказал Кусанаги и подумал, что скорее их, свидетелей, стоило бы называть потерпевшими.
– А инцидент произошел в пятницу? – спросил Югава.
– Да.
Судя по репликам живущих по соседству людей, которых Кусанаги успел опросить, подростки не пользовались в округе большой популярностью. До глубокой ночи гоняли по тихой улице, кричали, шумели, бросали где попало мусор. Поэтому нельзя было исключить, что кто‑то из жильцов не выдержал, решил проучить хулиганов и совершил преступление.
Впрочем, даже если допустить, что произошедшее – преступление, Кусанаги никак не мог определиться, в чем, собственно, оно состояло.
Погруженный в эти мысли, он, не ослабляя внимания, управлял рулем. Ехать приходилось по узким, извилистым улочкам. Вокруг однообразно тянулись все те же коробки жилых домов и маленькие частные домишки. Ничего примечательного. Если и появлялось более или менее солидное строение, это был какой‑нибудь небольшой завод. В этом районе располагалось несколько субподрядных предприятий крупных компаний.
Вскоре машина Кусанаги вернулась на прежнее место.
– Что‑нибудь еще хочешь посмотреть? – спросил он Югаву.
– Нет, хватит. Поехали пить кофе.
– Слушаюсь.
Двигаясь в южном направлении, они начали удаляться от места происшествия, как вдруг Кусанаги заметил стоящую на краю улицы знакомую девочку. Та самая, которая упала, споткнувшись, в ночь пожара и которой Кусанаги помог подняться. На ней был все тот же красный тренировочный костюм. И так же, как в ту ночь, она пристально смотрела вверх.
– Если эта девчушка будет продолжать в том же духе, обязательно опять свалится, – сказал он, проезжая мимо.
– Ты ее знаешь? – сухо спросил Югава. Кусанаги вспомнил, что его приятель никогда не любил детей.
– Нет, просто в ту ночь она упала и я помог ей подняться.
– Ясно.
– А ты по‑прежнему терпеть не можешь детей? – спросил Кусанаги, мельком взглянув на него.
– Дети – нерациональные существа. А общение с нерациональным собеседником действует мне на нервы.
– Если так, то и с женщинами общение тебе противопоказано.
– Многие женщины мыслят вполне логично. Во всяком случае, таких не меньше, чем нерационально мыслящих мужчин.
Кусанаги усмехнулся. Каким был, такой и остался!
– Кажется, что эта девочка что‑то высматривает в небе, – сказал Югава. – Воздушного змея, что ли?
– Она и в ту ночь вела себя так же. Поэтому и упала.
– Бедняжка.
– Если не ошибаюсь… – сказал Кусанаги, припоминая ту ночь, – она что‑то говорила про красную нитку.
– Что?
– То ли что красная нитка видна, то ли не видна, что‑то в этом роде. Короче, какую‑то ерунду.
В этот момент Югава резко дернул боковой тормоз. Машина разом сбросила скорость и закачалась из стороны в сторону.
Кусанаги поспешно нажал на педаль тормоза и остановил машину.
– Ты что делаешь?
– Поворачивай назад!
– Назад?
– Поворачивай, говорю. Быстрее! К этой девочке.
– К девочке? Зачем?
Югава потряс головой.
– Сейчас нет времени объяснять, и даже если бы я стал объяснять, ты бы не понял. Давай возвращайся.
Тон, которым это было сказано, не оставлял Кусанаги выбора. Он отпустил педаль и одновременно крутанул руль.
Давай возвращайся.
Тон, которым это было сказано, не оставлял Кусанаги выбора. Он отпустил педаль и одновременно крутанул руль.
К счастью, девочка была на прежнем месте. И все так же что‑то высматривала, глядя вверх.
– Поговори с ней, – сказал Югава.
– О чем?
– Разумеется, о красной нитке.
Кусанаги удивленно посмотрел на него, но не собирался с ним спорить.
Остановив машину, Кусанаги подошел к девочке. Югава остался стоять у него за спиной.
– Привет! – заговорил Кусанаги. – Колено уже не болит?
Девочка посмотрела настороженно, но тотчас вспомнила его. Сразу же успокоилась и кивнула.
– Что ты все время высматриваешь наверху? – спросил Кусанаги, подняв глаза. – В прошлый раз тоже смотрела в небо…
– Не так высоко. Прямо вот здесь, – девочка ткнула вверх пальчиком, но какую именно высоту она имела в виду, было не ясно.
– И что же там? – вновь спросил Кусанаги.
– Я же говорила, красная нитка!
– Красная нитка? – Значит, в прошлый раз он не ослышался. Кусанаги напряг глаза и посмотрел в направлении, на которое указывала девочка, но ничего не увидел. – Не вижу.
– Да, сейчас уже не видно, – сказала девочка с сожалением. – А раньше было видно.
– Раньше – это когда?
– Ну, когда был пожар.
Кусанаги посмотрел на Югаву. Физик, скрестив на груди руки и сдвинув брови, напряженно смотрел на девочку. Кусанаги так и хотелось одернуть его, сказать, что своим взглядом он напугает ребенка.
В этот момент распахнулась дверь ближайшего домика. Показалась женщина, которую Кусанаги видел в ту ночь, мать девочки. Видимо, она забеспокоилась, увидев мужчин, разговаривающих с ее дочерью.
– Кажется, мы знакомы, – сказал Кусанаги. – Я вижу, колено у вашей дочки уже зажило.
Услышав эти слова, женщина тотчас вспомнила, и на лице ее появилось приветливое выражение.
– А, спасибо вам за прошлый раз. – Она вежливо поклонилась. – Моя дочь опять что‑то натворила?…
– Нет, мы просто хотели полюбопытствовать… насчет красной нитки.
– Опять она за старое! – заговорила смущенно женщина. – Болтает всякую чушь. Ведь ничего не видно?
– Вы о чем?
– Даже говорить об этом стыдно. На прошлой неделе… Когда ж это было?…
– В пятницу? – помог Кусанаги. – Ведь девочка говорит о том, что видела во время пожара, а это была пятница.
– Да, правильно. Так вот, в ту ночь, около одиннадцати, дочка вдруг побежала на улицу, крикнув, что видит красную нитку.
– Я видела, из окна второго этажа, – вмешалась девочка, – и когда выбежала на улицу, видела!
– На какой высоте она была?
– Ну, приблизительно на уровне головы этого дяденьки, – девочка показала на Югаву.
Югава вновь недовольно нахмурился.
– И что из себя представляла эта красная нитка? – спросил Кусанаги.
– Тонкая и прямая.
– Прямая?
– Она хочет сказать, что нитка была словно натянута вдоль дороги, – истолковала мать.
– Вы тоже ее видели?
Мать отрицательно покачала головой.
– Услышав дочь, я тоже вышла на улицу, но ничего там не было.
– Нет, было! – Девочка надулась. – Когда мама вышла, еще было видно.
– Но твоя мама говорит, что ничего не видела!
– Я ей показывала, показывала, но она сказала, что ничего не видно.