Как мы его назвали? Лукаш? Марек?
Кто-то вошел в парадное моего дома, в домофоне я слышала стук двери. Мне и раньше часто звонили по ошибке или по делу, но не моему. Звонили гости и дети соседей, почтальоны, сотрудники домоуправления, всевозможной администрации, да просто все, кому не лень. Я никогда не задавала идиотского вопроса "Кто там?", не тратила зря времени, просто щелкала домофоном и впускала человека.
- Ты что, у нас пока нет преступника! - возмущенно возразила Марта. Ведь до сих пор мы делали ставку на... как это... ага, месть во имя любви. И кроме того, они оба молоды. А вот теперь я перестроилась, шантаж мне больше нравится. Он посолиднее будет.
- Ну тогда ищи Плуцека.
У моей входной двери прогремел гонг. Чертыхнувшись, я опять пошла в переднюю, уже автоматически приготовившись вежливо объяснить, что квартира номер двадцать четыре находится во флигеле и пан (или пани) напрасно перся (перлась) на четвертый этаж. Открыла дверь и остолбенела.
Передо мной стоял мужчина моей мечты. Мужественный красавец в элегантном костюме, приблизительно моего возраста, но о-го-го! К тому же у меня за спиной тихо ойкнула Марта, женщина в самом расцвете сил и моложе меня лет на двадцать. Не блондин, темноволосый. На лице приятная улыбка.
О нет, хватит! Теперь ни за что не поддамся, появись на пороге хоть сам Аполлон Бельведерский с приятным выражением лица и в самом что ни на есть элегантном убранстве или вовсе без оного. И тем не менее, будучи особой воспитанной, я отнеслась к незнакомцу достаточно учтиво.
- Пан к кому? - вежливо поинтересовалась я.
А поскольку Марта за спиной опять не то простонала, не то прошелестела, вот ее я невежливо одернула:
- Ну, ты чего? Он же без бороды.
- А что ему мешает бороду отрастить? - услышала я в ответ.
Поскольку мы обе вопросительно пялились на незваного гостя, тот, сделав вид, что не слышал наших реплик, тоже вежливо ответил:
- Я к пани Иоанне Хмелевской.
Скрываться я не собиралась и призналась, что это я.
- Младший инспектор полиции Цезарий Блонский, - представился красавец. - Вот мое служебное удостоверение.
На предъявленный мне документ я скосила лишь беглый взгляд, все равно никогда в жизни не видела настоящего полицейского удостоверения, так что показать могли любую липу. Кивнув, я ждала объяснений.
- Не найдется ли у пани немного времени для беседы со мной?
- Найдется, для полиции всегда найдется. Продолжаю по-прежнему любить милицию, хотя теперь все чаще без взаимности. И даже невзирая на все идиотизмы, которые совершает теперешняя полиция. Входите, пожалуйста.
Войдя, он глянул на Марту и придал лицу вопросительное выражение. Марта торопливо проговорила:
- Представиться я тоже могу. А что потом? Мне уйти?
Не дав полицейскому открыть рот, я благожелательно предупредила:
- Сразу же официально заявляю - все равно все ей выложу, как только вы уйдете. Мы близкие подруги, а в настоящее время работаем над одним сценарием телесериала, в основе которого лежит уголовное преступление. Так что то, что вы тут скажете, может оказаться для нас просто бесценным.
Болтливым его не назовешь, факт. Младший инспектор Цезарь коротко позволительно кивнул и сел, разумеется, дождавшись, пока не сели мы с Мартой. Хорошо воспитанный молодой человек. Что я, какой молодой? А может, все же молодой? Уж больно хорош! А на лице - все та же вежливая улыбка, абсолютно ничего не выражающая.
- Пани знала некоего Константина Пташинского? - без предисловий задал он вопрос в лоб и замолчал в ожидании ответа.
С ответом я не замедлила, постаравшись скрыть лишь внутренний жар, который, к счастью, внешне ни в чем не проявился.
- Трудно сказать. Если отвечу "да", это будет лишь полуправда. С этим человеком я никогда в жизни и словом не перебросилась, но видеть его видела.
И знала его как бы в двух аспектах: человек сам по себе, фамилия сама по себе.
- Будьте добры, поясните.
- Охотно. Человека я знала в лицо, встречала на бегах и слышала, что его называли Красавчиком Котей. Ни разу с ним не разговаривала, на ипподроме же бывала часто, но не всегда он мне попадался на глаза. С другой стороны, я довольно много была наслышана о преступнике Константине Пташинском, даже видела дело, заведенное на него прокурором, но не имела понятия, что это тот самый человек, Красавчик Котя с ипподрома.
- Теперь вы имеете об этом понятие. Откуда?
Чтоб ему лопнуть! От Аниты, ясное дело. Так что, заложить Аниту? Или начать изворачиваться? Давать уклончивые ответы? А может, все же лучше выложить правду? Но правда моя выглядит как-то странно. Ведь не Анита мне сказала, что Пташинский - это тот самый Красавчик, я сама сообразила. Бывают такие озарения, когда вдруг в новом свете предстанут давно известные факты и в глаза бросится связь между ними, так что соединение двух разных личностей в одну - мое собственное достижение. Могла, конечно, запросто ошибиться, но ведь не ошиблась. И уж не моя вина, что в конечном результате трупа Пташинского в "Мариотте" не оказалось.
Тут, слава богу, нашлось подходящее словечко. "Откуда?" Пожалуйста:
- Отгадала. Можно сказать, осенило меня. Совсем недавно.
Неимоверно прекрасный Цезарь на секунду задумался и выдал следующий каверзный вопрос:
- А когда пани ознакомилась с материалами прокурора?
- Да уж не меньше двадцати лет прошло.
- И именно в те годы пани видела на ипподроме Пташинского?
- И в то время, и немного позже. На бегах он мне встречался в течение нескольких лет. А вы, надеюсь, понимаете, что материалы дела я годами не читала?
- Пташинского вы видели лишь на ипподроме?
- Один раз в суде. Но и тогда его рожа в моем сознании с фамилией "Пташинский" не связывалась.
Тут вежливая улыбочка на лице младшего инспектора Блонского вроде бы стала немного теплее. Самую малость. Наверное, его порадовало мое появление в зале суда.
- Вы можете вспомнить, какое дело тогда рассматривалось?
- Отлично помню. Отвратительная тягомотина, сплошное пустословие, целью которого было скрыть настоящую подоплеку, до которой я не добралась. Видимо, какие-то тайные операции спецслужб или партийных боссов. Ничего прямо не называлось, все обходилось стороной, туману напустили много, а здравого смысла ни на грош. Так я ничего и не поняла.
- А вы помните, когда проходило это заседание суда? И фамилии представителей сторон?
Ого! Неужели намерены теперь вытащить на свет божий давние тайны мадридского двора? Все эти леденящие кровь строго секретные операции? Я уже давно махнула на них рукой и почти перестала верить в то, что они некогда имели место, ведь так ничего и не раскрыто. А теперь вдруг оказывается - ими заинтересовались.
И тут в мозгу что-то предостерегающе щелкнуло. Кто заинтересовался? Полиция? Она тоже бывает разная. Погоди радоваться. А на вопрос представителя власти надо отвечать.
Мартуся сидела тихонько, как мышка, словно ее тут и нет. Я поднялась с места.
- Если пан располагает временем, то мне нужно разыскать мои записи тех лет, тогда и отвечу на эти вопросы. Не бойтесь, я знаю, где искать.
Почти все свои записные книжки, а они мне сорок лет служили, очень удобные для записей календарики Дома книги, я тщательно сохраняла и держала в одном определенном месте, уложенные в хронологическом порядке. И просто заглядывать в свое прошлое любила, и для работы вечно требовалось освежить в памяти всякие детали событий прожитой жизни. Нагнувшись и сдержав стон, почти без труда я вытащила ящик и поставила на софу.
- Вот, пожалуйста, - удовлетворенно произнесла я через три минуты, возвращаясь в свое кресло.