Закрыв дверь на ключ, он подошел к ней.
– Мадам поужинает? – спросил он.
– Нет, спасибо. Я останавливалась в Лугано. Хинкль, мне нужно с вами поговорить.
– Слушаю, мадам.
Он вошел в комнату, но держался на некотором расстоянии.
– Хинкль, я влюблена. Когда женщина любит так, как я, она перестает соображать и глупеет. Крис – все, что у меня осталось в жизни, и я хочу, чтобы вы поняли это. Вы тоже часть моей жизни. Без вас я пропаду. – Слезы показались на ее глазах. – Я волнуюсь, и я несчастна, но и это меня не извиняет. Я искренне сожалею о сказанном. Будьте добры, простите меня. Пожалуйста, попытайтесь понять меня, я вас умоляю.
Взволнованный слуга ответил:
– Если я нужен, буду рад служить. Поскольку мы говорили откровенно, я хочу сказать, что восхищаюсь вами. С того дня, как вы вышли замуж за Германа Рольфа, общаясь с вами, я понял, какой вы замечательный человек. В вас есть одно качество, которым я всегда восхищаюсь: мужество. – Он поколебался, потом посмотрел ей в глаза. – А мужество вам еще понадобится. – Он слегка поклонился, прежде чем продолжил: – Прошу извинить, но у меня еще есть кое-какие дела. – И покинул ее.
Чувствуя себя совершенно одинокой, Хельга вышла на террасу и стала смотреть на озеро при лунном свете. Она думала о Крисе. Мужество? Что этим хотел сказать Хинкль?
На ночь она приняла три таблетки снотворного и была рада избавиться от своих забот.
В 8.30 Хинкль постучал в дверь и спросил, принести ли завтрак в спальню. Несколько одурманенная таблетками, Хельга приподняла голову с подушки.
– Вы, как всегда, пунктуальны, Хинкль, – сказала она, улыбаясь. – Мне хочется кофе.
– Надеюсь, мадам, что вы хорошо спали? – спросил он, наливая.
– Я приняла три таблетки.
Он протянул ей чашку и отступил на шаг.
– Мадам, этот день будет трудным для вас. Насколько я понял, мистер Арчер приедет только завтра утром?
Она кивнула.
– Мне кажется, что вам нужно немного развлечься. Ожидание всегда тягостно, особенно когда нечем заняться.
– Не беспокойтесь. Я посижу на террасе. Мне нужно немного подумать.
– Плохое решение, мадам, – заявил Хинкль. – Я предлагаю съездить в город, походить по магазинам, пообедать в ресторане. Если мадам будет сидеть на террасе, это только усилит ее напряжение.
Он, конечно, прав. Ей предстояло еще тридцать шесть часов ожидать прихода Арчера, и она ничего, по существу, не могла сделать для Криса.
– Хорошо, Хинкль, я поеду в Комы.
Она не знала, что он с нетерпением ожидает звонка от Жана Фоссона и не хочет, чтобы Хельга была дома, когда ему позвонят.
Она отправилась в полдень. Хинкль с облегчением вздохнул. Он безостановочно ходил по террасе, время от времени поглядывая на часы. Телефонный звонок, который он ожидал, раздался в 13.30. До этого он сделал уборку и позавтракал сандвичем. Услышав звонок, он быстро прошел в гостиную и взял трубку.
Приехав в Комы, Хельга долго искала место парковки. Затем прошлась по городу, рассеянно разглядывая витрины и не переставая думать о Крисе. Что он делает сейчас? Кормят ли его? Деньги прибудут завтра, и, когда эта скотина Арчер появится, она их передаст. Вечером Крис должен вернуться! Она почувствовала, как в ней просыпается желание при мысли о будущей ночи. Они будут вместе! Два миллиона! Для нее это пустяки! Она его любит, она его любит… Боже, как она его любит! Как только он вернется, они самолетом отправятся в Парадиз-Сити, где поженятся. Сейчас она была уверена, что помирилась с Хинклем. Виллу следует продать. Она навевает слишком болезненные воспоминания. Никогда она не сможет отдыхать здесь спокойно.
После обеда она вернулась в Лугано. Там, заметив вывеску агентства по продаже недвижимости, она остановилась и направилась в контору. Она давно и много занималась различными делами в Швейцарии и знала, что продать виллу нетрудно. Богатые клиенты, желающие приобрести подобную недвижимость, найдутся, а плата, которую хотела получить Хельга, была достаточно разумной. Без сожаления она сообщила служащему фирмы, что передаст ключи через пятнадцать дней.
Успокоившись, она прошла в ресторан отеля, где съела бифштекс, и поехала на виллу. Когда она въезжала во двор, то увидела полицейского в темной форме, который ехал по аллее на мотоцикле. Он быстро проехал мимо нее, его белая каска блестела в лунном свете. Она поставила машину в гараж и поднялась по ступенькам. Хинкль открыл дверь.
– Что полицейский делал здесь? – сухо спросила она.
Хинкль спокойно ответил:
– Я забыл отметиться в полиции, мадам. Сейчас вопрос урегулирован. Вы хорошо отдохнули?
– Неплохо. – Она прошла в гостиную. – Я продаю виллу. Как только мистер Гренвилль вернется, мы отправимся в Парадиз-Сити. Я хочу, чтобы вы остались здесь и распродали мебель и все остальное. Вы согласны?
– Разумеется, мадам.
Она улыбнулась:
– Вы такой преданный, Хинкль. Как только вы закончите дела, я хотела бы, чтобы вы вернулись и занялись приготовлениями к свадьбе.
– Всегда к вашим услугам, мадам.
У него были грустные глаза, и это ее беспокоило.
– Все будет хорошо, Хинкль.
– Будем надеяться. Может, мадам что-нибудь желает?
Она посмотрела на каминные часы: 21.15. До прибытия Арчера оставалось четырнадцать часов.
– Нет, я лягу. – Она посмотрела на него. – Простите меня, Хинкль, я все время думаю о нем, о том, что он делает… как с ним обращаются…
– Понимаю, мадам.
Она накрыла ладонью его руку:
– Не знаю, что бы я без вас делала, Хинкль!
Она попрощалась с ним, поднялась в спальню и закрыла дверь.
Хинкль обошел дом, закрыл ставни, запер двери на ключ и пошел к себе. На его кровати лежал толстый пакет, который привез полицейский на мотоцикле. Хинкль достал очки, вскрыл бандероль и уселся читать то, что ему прислал Жан Фоссон.
Хельга проснулась, когда Хинкль появился со своим сервировочным столиком. Она открыла глаза. Было 6.30. Таблетки снотворного позволили ей немного поспать. Арчер приедет сегодня. Она позвонит банкиру, и тот отдаст приказ о переводе двух миллионов на счет Арчера. В течение дня он, несомненно, получит сведения из своего банка о поступлении денег, а вечером она увидит Криса! Целый час она мечтала, думая о нем. Чувствовала руки Криса на своем теле, представила, как они отправляются в Парадиз-Сити и заканчивается этот кошмар.
Наливая кофе, Хинкль спросил:
– Надеюсь, вы хорошо спали, мадам?
Она улыбнулась:
– Благодаря таблеткам, Хинкль, – и глубоко вздохнула. – Сегодня вечером он будет здесь. Я хочу, чтобы вы упаковали багаж. Завтра мы улетаем в Парадиз-Сити.
– Может, лучше подождать визита мистера Арчера? Я соберу багаж сегодня во второй половине дня после его ухода.
Она взглянула на него:
– Нечего бояться. Деньги будут переведены сегодня. Мистер Гренвилль вернется вечером.
– Приготовить ванну, мадам, или вы хотите еще немного отдохнуть?
– Я приму ванну прямо сейчас.
У Хинкля было мрачное лицо, и она почувствовала себя неловко. Хельга проводила его глазами. Открыв краны с водой, он вышел из ванной комнаты и собрался уходить.
– Хинкль, что-то не в порядке? – спросила она. – Что-нибудь, о чем вы не решаетесь сказать?
– У меня много работы, мадам, – отозвался он. – Пусть мадам меня извинит. – И вышел из комнаты.
Хельга нахмурилась. Бывали моменты, например, такой, как этот, когда он ее раздражал. Что же происходит? Встала и направилась в ванную. Она вспомнила, что ей говорил Хинкль: «Женщина, оказавшаяся в тяжелом положении, всегда сильнее, когда хорошо выглядит!» Она надела светлый костюм, внимательно рассмотрела себя в зеркале, одобрительно кивнула и спустилась на террасу. Было 9.45. Два часа ожидания! В тот момент, когда она усаживалась на террасе, появился Хинкль. Она удивилась, увидев на нем не обычный белый пиджак, а костюм цвета морской волны со скромным голубым галстуком. Он подошел к ней с большим конвертом в руке.
– Миссис Рольф, – серьезно произнес он, – я хочу поговорить с вами не как слуга, а как человек, желающий вам всего хорошего, который, если позволите, является вашим другом.
Хельга посмотрела на него:
– Что происходит? Почему вы так одеты?
– Если вы считаете наш разговор неприемлемым, – предупредил Хинкль, – я немедленно уезжаю.
Не спрашивая разрешения, пододвинул кресло и сел. Такое он позволил себе в первый раз на ее памяти, и Хельга была изумлена.
– Уехать? Но я… я думаю, что вы поняли меня, Хинкль?
– Это вы должны понять, мадам, – сказал он, твердо глядя на нее. – А чтобы вы разобрались, выслушайте меня, умоляю, не прерывая, а затем поступайте по совести.
Она поежилась, как будто ледяная дрожь пробежала по ее спине. Хельга предчувствовала катастрофу.
– Это все кажется мне странным, Хинкль. Что вы хотите мне сказать?
– У меня есть племянница, мадам, дочь моей сестры. Уже пятнадцать лет она замужем за французом, Жаном Фоссоном. Живут в Париже. Он – офицер полиции. После женитьбы перешел в Интерпол, сделал блестящую карьеру и сейчас помощник комиссара. Должен признаться, мадам, что при знакомстве с мистером Гренвиллем у меня сразу возникли серьезные подозрения по его поводу. Вчера я позвонил в Париж и попросил Жана навести справки о Гренвилле.
Хельга сделалась бледной как стена.
– Как вы посмели! – крикнула она. – Вы сошли с ума! Я не хочу больше слышать ни слова!
Расстроенный, Хинкль посмотрел на нее:
– Выслушайте меня, мадам. Я приведу необходимые доказательства правдивости сказанного мною. Вчера вечером приезжал полицейский и привез досье на мистера Гренвилля, которое прислал Фоссон. Фотокопию. Мистер Гренвилль разыскивается немецкой полицией за троеженство.
Глядя на Хинкля, она поднесла руки к лицу.
– Троеженство? – хрипло переспросила она.
– Да, мадам. Согласно досье, мистер Гренвилль – охотник за пожилыми богатыми женщинами. Его отработанный метод – найти одинокую богатую женщину и жениться на ней. Прожить с ней некоторое время, ухватить, что возможно, и оставить, чтобы приняться за новую жертву.
– Я не могу в это поверить! – закричала Хельга. – Отказываюсь в это верить! Я не буду больше слушать вас!
Он безжалостно продолжал:
– Киднеппинг – преднамеренное действие. Полиция установила, что за два дня до этого Гренвилля и Арчера видели вместе в вашей машине. В этом нет ни малейшего сомнения: мистер Арчер показал свою визитную карточку полицейскому, а мистер Гренвилль предъявил свой паспорт. Я прослушал запись, сделанную во время вашей беседы с мистером Арчером. Тот утверждал, что не знает мистера Гренвилля, и тем не менее накануне он сидел в вашем автомобиле вместе с ним.
Она закрыла глаза и сжала кулаки.
– Все детали в этом досье, мадам.
– Троеженство! – Эти слова прозвучали как крик. – Хотел на мне жениться, сволочь!
Хинкль грустно смотрел на нее и увидел быструю трансформацию. Она напряглась, лицо превратилось в мраморную маску, и глаза приобрели стальной блеск. Она поднялась и принялась ходить по террасе, Хинкль смотрел на свои руки. Через несколько минут она подошла к нему.
– Женщины – восторженные идиотки, не правда ли, Хинкль? – Она опустила руку на его плечо. – Пожалуйста, наденьте свой белый пиджак.
Хинкль поднялся:
– С удовольствием, мадам.
Она посмотрела на него:
– Через час придет Арчер, пришлите его ко мне. Я займусь им.
Металлический тон ее голоса успокоил его.
– Хорошо, мадам.
Когда он ушел с террасы, Хельга, кипя от бешенства, вынула бумаги из конверта и принялась читать.
Глава 8
Арчер лег спать в шале. Ночью он не сомкнул глаз. Для него было тяжелым ударом оказаться в руках мафии и узнать, что Гренвилль находится в еще более неприятном положении. Он горько сожалел, что ввязался в эту историю с похищением. Мысль вытянуть у Хельги два миллиона подавила его осторожность. Он провел рукой по редким волосам. Подумал, что потерял разум, связавшись с таким типом, как Мозес Сигал, и стал совсем сумасшедшим, когда обратился к Берни с просьбой организовать ложный киднеппинг. Холодный пот выступил у него на лбу при мысли о том, что он должен объявить Хельге о повышении выкупа до десяти миллионов. Как она отреагирует? У нее была возможность заплатить, но настолько ли велика ее любовь к Крису, чтобы расстаться с такой большой суммой? Попытается его обмануть? А если она откажется и бандиты отрежут Гренвиллю ухо? А его заставят отнести этот предмет Хельге? Невыносимо! Нужно убедить ее заплатить. Конечно, лучше всего ему собрать багаж, бросить Криса и уехать в Англию, но Берни разгадал самый легкий путь к отступлению. Без паспорта не уедешь.
Он извертелся в постели, и его лицо было мокрым от пота. По словам Берни, он сможет получить 500 тысяч в случае благоприятного исхода, но это только обещание. Если Хельга заплатит, Берни просто рассмеется ему в лицо и не даст ничего. Возможно! Его сердце тяжело билось. Он поднялся и прошел в ванную. Бреясь, посмотрел на себя в зеркало. Большое толстое лицо было воскового цвета, и из-за недосыпания под глазами появились мешки. Он надел чистую рубашку, которую нашел в чемодане. Воротничок ее слегка помялся, на рукаве не хватало пуговицы. Он чувствовал себя старым, разбитым, плохо выглядевшим, но подумал, что может взять себя в руки. Хельга не должна догадаться, что у него неприятности. Он так хорошо ее знал! Станет безжалостной, как только почувствует, что она сильней. Он решился еще на одну вещь, которую себе никогда не позволял так рано утром: направился к шкафу, достал бутылку виски, налил большую порцию и выпил одним глотком. Затем налил еще и с бокалом в руке уселся в кресле, чувствуя, как алкоголь согревает его и придает силы. От второй порции виски голова закружилась, но волнение улеглось.
В 9.15 зазвонил телефон. Это был Берни.
– Через несколько часов вы, мистер Арчер, будете разговаривать от моего имени с миссис Рольф. Я рассчитываю на вас. Опасаетесь ли вы неприятностей?
– Не знаю. Она… с ней трудно разговаривать. Думаю, что будет неплохо, если мистер Гренвилль сам с ней поговорит. Он сильно встревожен и сумеет быть убедительным.
– Действительно, мистер Арчер. Кажется, он страшно боится потерять ухо. Поэтому я предлагаю вам приехать на виллу в одиннадцать часов, а через полчаса позвонит Гренвилль. Такой шаг, несомненно, облегчит ваши переговоры.
Арчер колебался, но, поняв пользу предложения Берни, ответил:
– Ладно, согласен.
– Значит, в 11.30 Гренвилль позвонит, – повторил Берни и повесил трубку.
Джек принялся ходить по комнате, размышляя. Если Крис будет кричать таким же истеричным тоном, что и вчера, она заплатит. Напротив, Берни вряд ли ему заплатит по завершении операции. Тот потребовал бумаги на предъявителя. Взбодренный виски, Джек усмехнулся. Нет! Он потребует от Хельги, чтобы деньги были переведены на его личный счет, с которого тот не сможет их снять! Только так он сможет постоять за себя! Берни сто раз подумает, прежде чем что-то предпримет против него. Его позиция будет достаточно сильной, чтобы торговаться с Берни. Десять миллионов долларов! Он отдаст пять Берни, оставит остальное себе. В порыве великодушия решил и Гренвиллю выделить миллион. Он усмехнулся. Потом посмотрел на часы. Пора было ехать. Слегка покачиваясь, Арчер вышел из шале и сел в «мерседес».
Подъехав к вилле «Гелиос», он протрезвел и потерял часть своей уверенности. Поставив машину в начале аллеи, он пешком поднялся к дому и позвонил. Ждать пришлось довольно долго. Наконец дверь открылась, и на пороге появился слуга.
– Здравствуйте, Хинкль, – приветствовал его Арчер, принужденно улыбаясь. – Миссис Рольф ожидает меня?
– Да, – сухо ответил тот. – Следуйте за мной.
Вслед за ним Джек прошел в гостиную и вышел на террасу. В темных очках Хельга лежала в шезлонге. Бокал с коктейлем стоял на столике рядом с ней.