- Счастливо, доктор, - привычно говорит писарь.Барран уступает место у стойки следующему в очереди. По пути к двери его останавливает другой медик, один из тех, кто был утром на пристани: потеющий толстяк. Он и сейчас утирает лоб платком.- Ну что, Барран?.. Вы больше не вербуетесь? Конец?Барран, не отвечая, порывается пройти мимо. Его собеседник дотрагивается пухлыми пальцами до пачки денег в руке Баррана.- В армии есть и хорошие стороны, разве нет? подмигивает толстяк.Резким движением руки - той, в которой деньги, - Барран отстраняет его от себя и идет дальше.Снаружи - большое негреющее солнце.Когда Барран выходит из канцелярии, от стены отделяется человек и направляется вслед за ним.Это Пропп в своем вылинявшем комбинезоне. Следуя почти вплотную за Барраном по заполненному солдатами двору, он подбрасывает на ладони тяжелый цилиндрик, с которым никогда не расстается: завернутый в фольгу столбик пятифранковых монет.- Решил сбросить лямку, док? И чем ты думаешь заняться?- лениво спрашивает Пропп.Барран даже не оборачивается. Ничуть не обескураженный этим, легионер продолжает идти за ним.- Я знаю ребят, которым нужен врач... - говорит Пропп.- Могу предложить тебе дельце.Барран круто поворачивается. Внешне он спокоен, но во взгляде его полыхает ярость.- Послушай, папаша... Я не врач. Все, чем я занимался, - это наспех латал покалеченных, чтобы их снова отправили на бойню и там уж совсем укокошили. А теперь я сыт всем этим по горло! Калеками, бойней и прилипалами вроде тебя.Уяснил, папаша? Гуляй!..Пропп молчит Барран делает несколько шагов, потом снова поворачивается.- Помоги-ка лучше в другом. Где я могу спустить это?Он помахивает пачкой купюр. Легионер, остановившийся было, с улыбочкой подходит к Баррану.- Что, деньгами ты тоже сыт по горло?- Да разве это деньги? Это жалованье, пренебрежительно отвечает Барран.Пятеро - расхристанных мужчин, среди которых и Барран, играют в покер. Играют уже давно. Они сидят за столом, который втащили в душевую. Вокруг - другие солдаты: кто моется, кто делает на полу гимнастику.Воздух горячий, прокуренный. Видно, что игроки знают друг друга не первый день. Это одна шайка.Только Барран тут чужак.Он проигрывает.Напротив него - голый человек с полотенцем цвета хаки вокруг бедер и с мокрым беретом десантника на голове.Похоже, это главарь. Один из прихлебателей осторожно льет ему на голову холодную воду из кувшина - освежает.- Слово, - хрипло произносит один из игроков.- Одну, - говорит Барран.И кладет на стол купюру. Голый повторяет его жест.Другие бросают карты.- Одну, - говорит голый.Сдающий протягивает каждому из них по карте. Барран смотрит, что ему пришло, это семерка. У него на руках еще семерка и три дамы. Он придвигает к кучке других купюр посреди стола все, что осталось от его жалованья.- Открылся, - говорит Барран.Голый, по телу которого струится вода, наблюдает за ним ироничным и внимательным взглядом, мусоля во рту мокрую тонкую сигару. Наконец, двигает к середине стола свою ставку.- Я не такой красавчик, как ты, лейтенант, - заявляет голый. - Мне, чтобы поглядеть на бабу в натуре, приходится выкладывать денежки.Вокруг подобострастно смеются. Барран открывает свой фуль. Голый швыряет на стол каре тузов, подгребает к себе банк и пристально смотрит на проигравшего, теребя в руках мокрый берет.Барран встает, застегивает гимнастерку, забирает со стола свои сигареты.- Ба! За лейтенанта я не беспокоюсь, - замечает голый, подсчитывая выигрыш. - Он всегда найдет вертолет, чтобы вернуться.Барран, уже собравшийся было уходить, застывает на месте, не глядя на насмешника. Он смотрит на стол. В наполненной паром душевой вдруг воцаряется молчание.- ...А после его наградят орденом, - заканчивает голый.
С неожиданной яростью Барран бросается вперед и хватает десантника за волосы. Голый даже не сопротивляется. Хоть Барран и прижимает его голову к столу, он не перестает ухмыляться.Так же внезапно, как медик, реагируют остальные игроки Вокруг Баррана возникают три лезвия: это опасные бритвы, еще более впечатляющие, чем ножи.На какое-то время все застывают. Затем Барран отшвыривает голого на его стул. Выпрямляется и идет к двери. У выхода подпирает стену Пропп неподвижный, в линялом пятнистом комбинезоне.- У тебя еще есть что проиграть, док, - негромко роняет он.Барран останавливается и смотрит на легионера. У того на губах его обычная улыбочка.Обезлюдевшая казарма. За окнами уже ночь.На столе - стакан, до краев наполненный виски. Сидя перед ним, Пропп опускает в стакан одну за одной четыре пятифранковые монеты, зорко следя за тем, чтобы жидкость не пролилась.- Последняя, док, - предупреждает легионер. Пятая монета скользит на дно стакана. Купол поднимается еще, но виски не проливается.- Йеа-а-а!.. - торжествующе вопит Пропп и выпрямляется.Барран, не сводя с него глаз, застегивает на себе штатские брюки, натягивает свитер и куртку. Потом - без единого слова достает из вещмешка револьвер в кобуре - тот, что выпадал утром на пристани, - и бросает его легионеру.Пропп с удовлетворением разглядывает оружие. Прокрутив барабан, он замечает, что один патрон пуст.- Почему тут не хватает одной пули, док? - спрашивает он.Ответа нет.- Мой первый в жизни револьвер был даже здоровей этого, - говорит Пропп, продолжая вертеть оружие в руках. - Я был пацан, так что еле его поднимал.Барран мельком поглядывает на легионера, но ничего не говорит.- ...А это была моя первая проигранная война! заявляет Пропп. - Когда я беру чью-нибудь сторону, можешь быть уверен, что победят другие.Барран по-прежнему молчит.- Но все равно, профессия у меня перспективная, говорит Пропп, вкладывая револьвер назад в кобуру. Впереди еще полно войн, которые надо проиграть.Барран затягивает лямки вещмешка, собираясь уходить.Пропп внезапно оказывается перед ним.- У меня есть путевочка в Конго, док, - говорит он уже совсем другим тоном. - Поехали со мной.- Я тебе уже ответил, папаша. Пропп торопливо продолжает:- Едет пятнадцать человек - с рацией, врачом и прочим.Дележка в конце. (Усмехается.) А там - кто его знает?Может, делить придется уже не на пятнадцать...Вместо ответа Барран посылает легионеру крюк в челюсть, от которого у того, кажется, должна оторваться голова.Пропп с грохотом приземляется подле металлического оружейного шкафа, изо рта у него течет струйка крови.Барран уходит, на плече у него - вещмешок.Пропп даже не пытается подняться.Сидя на полу с револьвером в руках, он смотрит вслед медику со своей обычной насмешливой и зловещей ухмылкой.В ночи вспыхивает пара нестерпимо ярких фар.Барран, входивший в город безлюдной улочкой, ослепленный, отворачивается. Он медленно пятится, держа в руке вещмешок Фары продолжают светить прямо на него. Позади - серые стены, ограды, запертые двери.Деваться некуда.Барран резко отпрыгивает в сторону, к самосвалу, стоящему у стройплощадки. Прижавшись к его кабине, он видит, как гаснут фары, слышит звук открываемой дверцы и хруст шагов по гравию.Шаги приближаются. Обогнув самосвал, он бесшумно подходит к машине с незаглушенным двигателем, запускает свободную руку внутрь через открытую дверцу и внезапно включает фары.Одетая в леопардовую шубку, подняв руку к глазам, чтобы защитить их от ослепляющего света, в нескольких шагах от Баррана стоит Изабелла - та самая молодая женщина, что пыталась заговорить с ним на пристани Ла Жольет.- Что вам еще от меня нужно? - резким тоном спрашивает Барран.