в испуге
Она в ответ смеялась: Найн!
Найн! - смеялась она
Пока
# # #
К дите твоей издалека
По ходу дел зверея
В крови вся тянется рука
Марксиста и еврея
Он кровь из детских горл сосет
Держа рукой одною
Другою золото несет
На свой алтарь - так кто ж спасет
Дитя твое родное
Кроме тебя самого!
Так, примитивно апеллируя к самым
низменным, непросветленным чувствам
обывателя, пропагандисты Третьего Райха
пытались утвердить свою власть, разжигая
национальную ненависть и неприязнь
# # #
Мое детство пришлось на войну
Когда с чистых высоких небес
Поутру и под вечер ко сну
Миллионы кровавых и бес
Кровных
Рук отрубленных в корень и ног
Выпадали змеясь на порог
И пугали ребенка
# # #
Доктор, скорее, скорее сюда!
Девочка стонет! она умирает!
Мать от бессилия рядом рыдает
Кровь холодеет как в склянке вода
Доктор скрестив госпитальные руки
Смотрит на детский чернеющий рот
Смотрит на эти знакомые муки
После наклонится, вымолвит: Тод
Смерть по-немецки
# # #
Ко мне прибегают в холодной воде
По струям умершие дети
Ласкают и моют, в моей бороде
Играют, пока на рассвете
Петух где-то не пропоет вдалеке
Они убегают стремглав, убегая:
Замолви словечко! - кричат
Перед кем
Словечко замолвить? - не слышат - такая
Вот
Страшная история происходит
# # #
Возле вашенской мормышки
Ебаной
Пять стоит и тридцать пять
Сам посчитай!
Потому что нету силы
Больше думать и гадать
О невообразимом
Быть как суслик нежной тенью
Всего неведомого
Вот такое вот смятенье
На всех уровнях власти нынче царит
# # #
Выхожу на светлую полянку
Девушка прозрачная как сон
Обернувшись ласковым ягненком
Львенком таким
На крылах летит и мне: Ясон!
Шепчет
И меня слезами умывает
Одевает в шелковый палас
Под воду со мною уплывает
В угольный черно-горючий пласт
Увлекает
# # #
По улице маленький Гитлер идет
Как козочка
Идет и идет да внезапно вдруг вскочит
На тумбочку
И всякий прохожий его узнает
По имени тут же назвать его хочет
Да не может
Одна лишь смогла: Мы с ним вместе за партой
Сидели! - А где это было? - В Урарту
Еще
# # #
Неземные луга и леса
Многошумные травы и листья
Прибегает к порогу лиса
Смотрит глазом своим золотистым
Из ведерочка просит попить
Оборачивается девицей
Как обычно
Остается до осени жить
Улетает по осени птицей
И заносится снегом подол
Утром выйдешь - под снегом искрится
Белый-белый нетронутый дол
Только тоненький след серебрится
До самого горизонта
# # #
Я шел как-то вечером без утайки
И вдруг увидал их неловкую стайку
Неловкую стайку умерших отцов
Они мне совсем даже и мертвецов
Не напоминали
Но они увидали меня - и бежать
Постойте! я вас не хочу воскрешать!
Когда же достаточно отбежали
То что-то издали мне возражали
Возбужденно
Я и не разобрал
# # #
Я помню, мы с подругой вместе
В Баварии, на дальнем юге
Только вступили в гитлерюгенд
А он на черном мерседесе
Вдруг налетает черной вьюгой
С севера откуда-то
Что сталося потом с подругой
Не припомню
А мы с ним долго-долго жили
И вместе головы сложили
Под Берлином
# # #
Гляжу в резной проем окна
Отвлекшись от обильной снеди
Как там бесстыжая она
На рамочном велосипеде
Летит, летит к нему в поля
И следом полнотелый вижу я
Как расступается земля
С велосипедом всю бесстыжую
И тощую
Ее покрывая
# # #
Я видел Гитлера во сне
Он мне явился дымкой легкой
С огромной бородой, как снег
Белой
В холщовой, схваченной бечевкой
Рубашке
Я тронул его за плечо
Он вдруг отскочил от меня: Горячо!
Горячо! Горячо!
Мне горячо!
Не трогай меня
# # #
Ксения, Ксения
Нет тебе спасения
На этой земле
Вот придет на злой волчице
Ленин
Под землей тебя отыщет
Свой покажет острый Жишь
Революционный
Вот ты и мертвая лежишь
Вот лежишь ты в мертвой силе!
- Да, да
Только я Анастасия
Анастасия я!
Да, да!
Вспомнил
Прости
# # #
Как приятно стоять одиноким в лесу
Изымая неистовый запах
Взять у волка слезу, золотую осу
Прочувствовать
Позаимствовать задние лапы
У зайцевидного
И вернуться в свой обыкновенный
Дом
Быть неузнанным, узнанным, пленным
Быть
# # #
Как будто бы кто-то за окнами воет!
Жена говорит: Словно умерший зверь
Какой!
Я куртку накидываю и за дверь
Выхожу
И вижу: обнявшись сидят они двое
На крыльце
Два плюшевых мишки, один из них вовсе
Оставлен был где-то в далеком Свердловске
В эвакуации
Другой из них, может, лет десять назад
Пропал вот, и оба обнявшись сидят
Под дверью
# # #
Вспомним годы былые
Голубые поляны
Юнкера молодые
А и лошади пьяны
Так ведь лошадь проспится
Оглядится кругом
Перед ней волк-девица
Полыхает огнем
Безумным
Все - подумает - это из неблизкого будущего
Ан нет
# # #
Вот я лечил ее как зверь
И она вовсе излечилась
Но смерть ее как пущий зверь
Взяла и мне не подчинилась
И умертвила ее
И своему тогда я зверю
Вскричал: Вот, я тебе не верю!
Он взял и в доказательство умертвил меня
# # #
Я вижу дикий сад в окошко
К стеклу прижавшись жарким лбом
Она выходит с дикой кошкой
В атласном платье голубом
Внезапно падает недвижно
Лежит, все изодрав белье
И кошка нежно ее лижет
И на меня глядит, ее
Продолжая упорно облизывать
# # #
Один, словно стакан пригубленный
Лежит в большом саду с отрубленной
Головой
Второй весь в золотистой гамме
Засыпанный землей с ногами
Отрубленными
А третий среди этих тоже
Такой, что и глядеть-то, Боже
Сердце разрывается!
Но все это не в буквальном, а в
метафорическом смысле по поводу
идеологических фантомов времен моей юности
# # #
Не все так в прошлом плохо было
В кино, я помню, раз иной
В немецкой форме вороной
Наша разведчица входила
Через распахнутую дверь
В их штаб - там почему-то зверь
Сидел
# # #
Парис стоит и сзади Блок
Вульгарной женщиной подходит
Рукой по волосам проводит
И ядовитых пчел клубок
Находит и бежать пытается
Но передумал и впивается
Зубами красными
В мраморное бедро Париса
# # #
Еврей - он любит птицу жирную
Талмуд, алмазы и с
Ленин
Под землей тебя отыщет
Свой покажет острый Жишь
Революционный
Вот ты и мертвая лежишь
Вот лежишь ты в мертвой силе!
- Да, да
Только я Анастасия
Анастасия я!
Да, да!
Вспомнил
Прости
# # #
Как приятно стоять одиноким в лесу
Изымая неистовый запах
Взять у волка слезу, золотую осу
Прочувствовать
Позаимствовать задние лапы
У зайцевидного
И вернуться в свой обыкновенный
Дом
Быть неузнанным, узнанным, пленным
Быть
# # #
Как будто бы кто-то за окнами воет!
Жена говорит: Словно умерший зверь
Какой!
Я куртку накидываю и за дверь
Выхожу
И вижу: обнявшись сидят они двое
На крыльце
Два плюшевых мишки, один из них вовсе
Оставлен был где-то в далеком Свердловске
В эвакуации
Другой из них, может, лет десять назад
Пропал вот, и оба обнявшись сидят
Под дверью
# # #
Вспомним годы былые
Голубые поляны
Юнкера молодые
А и лошади пьяны
Так ведь лошадь проспится
Оглядится кругом
Перед ней волк-девица
Полыхает огнем
Безумным
Все - подумает - это из неблизкого будущего
Ан нет
# # #
Вот я лечил ее как зверь
И она вовсе излечилась
Но смерть ее как пущий зверь
Взяла и мне не подчинилась
И умертвила ее
И своему тогда я зверю
Вскричал: Вот, я тебе не верю!
Он взял и в доказательство умертвил меня
# # #
Я вижу дикий сад в окошко
К стеклу прижавшись жарким лбом
Она выходит с дикой кошкой
В атласном платье голубом
Внезапно падает недвижно
Лежит, все изодрав белье
И кошка нежно ее лижет
И на меня глядит, ее
Продолжая упорно облизывать
# # #
Один, словно стакан пригубленный
Лежит в большом саду с отрубленной
Головой
Второй весь в золотистой гамме
Засыпанный землей с ногами
Отрубленными
А третий среди этих тоже
Такой, что и глядеть-то, Боже
Сердце разрывается!
Но все это не в буквальном, а в
метафорическом смысле по поводу
идеологических фантомов времен моей юности
# # #
Не все так в прошлом плохо было
В кино, я помню, раз иной
В немецкой форме вороной
Наша разведчица входила
Через распахнутую дверь
В их штаб - там почему-то зверь
Сидел
# # #
Парис стоит и сзади Блок
Вульгарной женщиной подходит
Рукой по волосам проводит
И ядовитых пчел клубок
Находит и бежать пытается
Но передумал и впивается
Зубами красными
В мраморное бедро Париса
# # #
Еврей - он любит птицу жирную
Талмуд, алмазы и сосну
А русский отходя ко сну
Одну молитву шепчет чудную
Заветную
И как среди живого сна
В ней прорастают вдруг сосна
Еврей, алмазы и Талмуд
И сон как слон, как дивный уд
Растет, растет, встает, встает и касается неба
в вершинной незавершенной части своей
# # #
Не все так в прошлом плохо было
Цвела персидская сирень
И синим пламенем ходила
Среди уснувших деревень
Безумствовала от заката
И просыпалась у леска
И мускулистые ребята
В неведомые им войска
Дальние
Уходили служить
# # #
С ребенком на руках один
Средь моря дикой повилики
Великий Салтыков-Щедрин
Стоял с подъятым к небу ликом
И думал:
Что делать с ним? вот он пытается
И силится! - а ну-ка зайцу
Отдам его
И отдал
# # #
Кричит, кричит за Доном птица
С раздетыми костями ног
Содрал с них мясо сильный Бог
А мы-то все на коммунистов
Валим
Грешным делом
Содрал и бросил в реку Дон
Пусть плавает как рыба-сом
Вещая
# # #
Не все так плохо было в прошлом
На праздник, помню, Первомай
Заставили меня калоши
Одевать
Я плакал горько: Ну, снимай!
Сказал отец, пряча в усах лукавую улыбку
И словно солнце засветило
Нет, нет, не все так плохо было
В прошлом
# # #
Ее подружка с трактористом
Всю ночь гуляла до утра
Когда же по траве росистой
Домой вернулась, то она
Подружку стала вопрошать:
- Ну, что?
- Ах, Анна, тебе не понять!
Отвечала подружка
- Отчего же, - сказала Анна - я и медведицу могу понять! - И та упала замертво
# # #
Вижу вид скота собачий
Вижу вид жилья овечий
Голос вроде человечий
А на деле - поросячий
Визг
И вокруг состав летучий
Разгоняется горячий
Кто-то целится и мучит
Кто-то давится и плачет
Среди всего этого непонятного
# # #
Она сидела среди зала
И некоему толстяку
Шептала как холостяку:
- Ты - Пушкин! Я тебя узнала!
Он выхватил тут трость с хлыстом
И ее бросил на колени
Под опрокинувшийся стол
И стало ясно - Бог и гений
Он!
И все
# # #
Пришла собака, лижет лужицу
А лужица красна как кровь
Что над пустой загадкой тужиться
Здесь, здесь истекла она - любовь
Собака же как тварь природная
Мгновенно чует однородное
Не испещренное рытвинами рефлексии
# # #
Приходит Чехов на погост
Слезу случайную роняет
Змея из гроба выползает
Чехов берет ее за хвост
Ее тревожит и ласкает
Она ж мурлычит и поет
Потом она его кусает
В мужской незащищенный рот
И оба смеются
# # #
Два японца - Рубинштейн и Пригов
Вместе вышли к краешку земли
Видят: в поле загорелись риги
Видят: тени мечутся вдали
И пошли, пошли огнем палимы
Тот на Север, этот - на Восток
Всякий малой смертью одолимый
Во вселенский шумный водосток
Чрез то
Навсегда опускаемые
# # #
Я беру колбасу и рыдаю
И меня, знаю, каждый поймет
Сразу молодость вспоминаю
Незабвенный какой-то там год
А при чем колбаса? - и не знаю
Все, чего бы ни взял - зарыдаю
По молодости своей утраченной
# # #
Жизнь бесконечно утомительная
И в этом лишь одна опора
Все кончится и очень скоро
И это даже удивительно
Как скоро
Гораздо скорее, чем это нужно и желательно для осознания как ласково-желательного
# # #
Когда мне делать было нечего
В детстве
Я брал пятнистую змею
С утра
И целовал ее до вечера
Она премного жизнь мою
Украшала
Я был немного паралитиком
От полиомиелита
И все под радио лежал
Все абсолютно о политике
Мировой
Знал
И было мне себя не жаль
Всюду шли войны
# # #
- Купи мне сладкое мороженое
В стаканчик вафельный положенное
Ослепительное!
- Оно тебе ведь не положенное
По положению
Статусу
- А я его как неположенное
И буду есть!
- Ишь ты, тоже ведь выход!
# # #
Когда собака к нам приходит
Как дивной мякоти кусок
Дивно дышащий
То разве ж в голову приходи