Как только после первого объятия девушка начинает припоминать, каким способом покорил ее мужчина, ей делается слегка совестно, и так как все наши девушки ученые или собираются учиться,- она понимает, что всякая наука есть способ применения сложнейших и запутаннейших рецептов для достижения простого результата. А здесь уж очень несложен рецепт. Девушка начинает раскаиваться в своей малоопыт-ности ослепленности: "Пора отблажить, думает она, пора остепениться". Раскаиванье, милые мои, есть первый шаг к охлаждению! Это все равно, что если бы мы стали выдавать покупателю пшеницу вместе с колосьями, не дожидаясь обмолота. Бесспорно съедобно, но не питательно.
Теперь разрешите осветить пятый способ. Он малоизвестен и мало обследован. Я говорю о сводниках, как профессиональных, так и непрактикующих, и часто даже не подозревающих, что они сводники до конца своей жизни, и самые подлые и злостные. К этому способу, чрезвычайно распространенному, прибегали в древности, и так как обычно к нему прибегают трусливые люди, то я заключаю, что древность преимущественно хвасталась храбростью, так же как Антанта хвас-тает теперь победой над Германией. Но на этот счет можно сильно посомневаться.
Трусливые люди необычайно скрытны, но об этом способе сообщить многое невозможно, не впадая в преувеличения и ложь, что опять-таки будет вызвано нашей трусостью высказывать истину. Во всяком случае полезно утверждать, что он полезен как для атакуемого, так и для атакуемой. Здесь благодаря присутствию свидетеля у вас есть все данные не зайти слишком глубоко в наступлении, и если отступить, то с пользой, прикрываясь третьим лицом, и свалить на него все свои ошибки и трусость, так что трусом окажется сводник, а ему уже нет оправдания, ибо по самому ремеслу своему он обязан быть трусом. Много раз я приходил к выводу, что необходи-мо подражать трусам, если даже хотите как-то восхвалить трусость. Трусы придумывают самые умнейшие способы завоевания, так как они дико властолюбивы и жадны. Мне кажется, очень показательна для этого история Англии и ее правящих классов. Причем, должен заметить, что трусливая нация создает самую воинственную литературу. Люди самые героические - самые трусливые. Но как уловишь труса, как у него поучиться? Он настолько от нас удален, что его никогда не найдешь! Трус необычайно искусно прячет свое лицо, ибо иногда самый прославив-шийся по храбрости человек окажется подлейшим трусом, но трусом, который настолько пере-трусил, что его уже невозможно уловить, потому что все бежит в нем, все течет, и уловить его - все равно, что рукой удержать реку, так как его берегут и поддерживают страшные трусы и прикрывают, и попробуйте сказать ему: трус! Какое поднимется! Какие всплывут защитники! Вы проговорились - открыли страшную тайну. Вам все могут простить, но нельзя никого упрекать в трусости. Вот почему об этом мало пишут и говорят. Можно говорить и осуждать нетерпение, говорить, что человечество чересчур нетерпеливо, многого хочет, но трусить его лучшие представители не могут! А как люди держатся за самые глупые предрассудки. Как они цепляются за прошлое! Как боятся оторваться от крова и постели у теплой печки! Какие хитрые извороты придумывают, чтобы прикрыться богом!
Итак, про пятый способ, я скажу, что очертания его имеются только грубой наметкой - остов, который, боюсь, никакие институты любви не могут наполнить конкретным содержанием, потому что трусы вас будут постоянно обкрадывать. Этот пятый способ будет постоянно неуло-вим. Даже я не могу найти в себе достаточно смелости, чтоб в него углубиться. Отсутствие материала - уже есть трусость. Я знаю, что он есть, но я его сам и прячу.
Предостерегаю, что секция института, разрабатывающая пятый способ, несомненно, будет наиболее неудовлетворительной, потребует огромных дотаций.
Вечные склоки, от которых я предостерегаю как будущее советское правительство, так и высшие планирующие органы, в ведении которых будет находиться институт. Причем, очень характерно, например, что люди струсят назвать его просто институтом любви, а назовут его институтом оплодотворения, что совершенно неправильно, ибо биологические основы основами, генетики или что-то в этом роде, а институт любви - это, что же, сводничество и вообще пошлость? Что такое любовь, что такое за гегельянство, за такая идея, летающая над всем? А я говорю: любовь - это то, о чем я говорил в начале речи и чему вы подвержены все, но из трусости скрываете, а я не могу скрывать, и вот тут-то я при хожу к шестому, последнему из исследованных мною способов объяснения в любви. Я люблю этот способ. Он красив и краток. Человек, скажем, к примеру, вы, подходит на Пречистенской площади к будке, где продают квас, платит за кружку клюквенного кваса, смотрит задумчиво в лицо продавцу, и продавец сразу понимает вас, ухмыляется, и лицо его, как взболта-но, и он на несколько ступеней спустился к вам ниже в понимании человека человеком, ибо он тоже когда-то испытал нечто подобное и засыпался в крупные неприятности, он ловит ваши добавочные деньги и... Доктор быстро разорвал бумагу свертка. Четыре багровые розы сияли среди газетных столбцов. Не поднимая глаз, красный, держа дрожащий палец возле правого уха, он левой рукой передал розы Сусанне.
- Есть шесть способов отказывать в любви,- сказала Сусанна, держа розы в руках и подо-брав под себя ноги на сундуке.- К сожалению, в силу сложившихся обстоятельств, я лишена была возможности изучить вопрос этот научно, а изучала практически-житейски, а, значит, недостаточно широко и жестко.
- Наука также часто изучает вопрос хуже, чем даже житейски, а совершенно обывательски. Но в ее распоряжении огромный арсенал справок и терминов - и наука имеет видимость науки. Однако, продолжайте, Сусанна.
- Я выберу из моих способов наиболее характерные. Способ первый, нами редко употребля-емый, но, по мнению мужчин, наиболее распространенный среди нас,- это: "Идите-ка вы к чертовой матери!" Чаще всего так думают мужья о своих женах. Они же так обращаются к другим мужьям или к холостякам. Грубая ошибка. Женщина тщеславна. Это одно из ее главных досто-инств. Достоинство, которое вы так любите и так культивируете. Каждой женщине льстит, что к ней обращаются с любовью. И если она видит, что есть хоть малейшая возможность не воздвигать проволочных заграждений, то, будьте уверены, она их не воздвигнет. Она будет до последней минуты давать знать влюбленному, что есть надежда, а он будет вздыхать. (Доктор вздохнул.) Правда, она часто не замечает своих, до известной доли, даже чем-то преступных поступков, ибо не легкомыслие, а даже известная доля наследственности, что женщина, постоянно находясь в угнетении у мужчин, должна была выработать сама способы своей защиты, но это хорошо. Правда, женщина иногда говорит приведенные выше слова, когда это происходит или от болезни, или ей не до любви, или испробовав ее настолько, что уже любовь становится однообразной, и это явный признак глубокой старости.
Второй способ. Мелкий. Не стоило и говорить о нем. Но он,- я опять-таки хочу сказать, что согласно задачам вашего института.- вы их ставите чересчур узко,- женщины многое скрывают, приблизительно столько, сколько и мужчины, лгут и трусливы, способ этот очень уж распростра-нен, хотя нами в каждом отдельном случае выдается как исключительный. Женщина говорит: "Я вас люблю, но до решительного шага разрешите подумать",- хотя этот решительный шаг зачас-тую есть самый нерешительный, но люди любят хвастать страхом, там, где его нет, и смелостью, когда трепещут при одном произнесенном ими даже мысленно слове.