[16]
55
Рубин заговорил с такой легкостью и складом, будто глаза его действительно скользили по бумаге (его самого судили и пересуживали четыре раза, и судебные формулы запечатлелись в его памяти):"Обвинительное заключение по следственному делу номер пять миллионов дробь три миллиона шестьсот пятьдесят одна тысяча девятьсот семьдесят четыре по обвинению ОЛЬГОВИЧА ИГОРЯ СВЯТОСЛАВИЧА.Органами государственной безопасности привлечен в качестве обвиняемого по настоящему делу Ольгович И.С. Расследованием установлено, что Ольгович, являясь полководцем доблестной русской армии, в звании князя, в должности командира дружины, оказался подлым изменником Родины. Изменническая деятельность его проявилась в том, что он сам добровольно сдался в плен заклятому врагу нашего народа ныне изобличенному хану Кончаку, - и кроме того сдал в плен сына своего Владимира Игоревича, а также брата и племянника, и всю дружину в полном составе со всем оружием и подотчетным материальным имуществом.Изменническая деятельность его проявилась также в том, что он, с самого начала поддавшись на удочку провокационного солнечного затмения, подстроенного реакционным духовенством, не возглавил массовую политико-разъяснительную работу в своей дружине, отправлявшейся "шеломами испить воды из Дону", - не говоря уже об антисанитарном состоянии реки Дон в те годы, до введения двойного хлорирования. Вместо всего этого обвиняемый ограничился, уже в виду половцев, совершенно безответственным призывом к войску:
"Братья, сего есмы искали, а потягнем!" (следственное дело, том 1, лист 36).
Губительное для нашей Родины значение поражения объединенной новгород-северской-курской-путивльской-рыльской дружины лучше всего охарактеризовано слова[17] ми великого князя киевского Святослава:
"Дал ми Бог притомити поганыя, но не воздержавши 'уности." (следственное дело, том 1, лист 88).
Ошибкой наивного Святослава (вследствие его классовой слепоты) является, однако, то, что плохую организацию всего похода и дробление русских военных усилий он приписывает лишь "уности", то есть, юности обвиняемого, не понимая, что речь здесь идет о далеко рассчитанной измене.Самому преступнику удалось ускользнуть от следствия и суда, но свидетель {Бородин} Александр Порфирьевич, а также свидетель, пожелавший остаться неизвестным, в дальнейшем именуемый как {Автор Слова}, неопровержимыми показаниями изобличают гнусную роль князя И.С. {Олъговича} не только в момент проведения самой битвы, принятой в невыгодных для русского командования условиях
метеорологических:
"Веют ветры, уж наносят стрелы, На полки их Игоревы сыплют...",
и тактических:
"Ото всех сторон враги подходят, Обступают наших отовсюду", (там же, том 1, листы 123, 124, показания Автора Слова),
но и еще более гнусное поведение его и его княжеского отпрыска в плену. Бытовые условия, в которых они оба содержались в так называемом плену, показывают, что они находились в величайшей милости у хана Кончака, что объективно являлось вознаграждением им от половецкого командования за предательскую сдачу дружины.Так например, показаниями свидетеля Бородина установлено, что в плену у князя Игоря была своя лошадь и даже не одна:
"Хочешь, возьми коня любого!" (там же, том 1, лист 233).[18] Хан Кончак при этом говорил князю Игорю:
"Все пленником себя ты тут считаешь.А разве ты живешь как пленник, а не гость мой?" (там же, том 1, лист 281)
и ниже:
"Сознайся, разве пленники так живут?" (там же, том 1, лист 300).
Половецкий хан вскрывает всю циничность своих отношений с князем-изменником:
"За отвагу твою, да за удаль твою Ты мне, князь, полюбился." (следственное дело, том 2, лист 5).
Более тщательным следствием было вскрыто, что эти циничные отношения существовали и" задолго д о сражения на реке Каяле:
"Ты люб мне был всегда" (там же, лист 14, показания свидетеля Бородина),
и даже:
"Не врагом бы твоим, а союзником верным, А другом надежным, а братом твоим Мне хотелось бы быть..." (там же).
Все это объективизирует обвиняемого как активного пособника хана Кончака, как давнишнего половецкого агента и шпиона.На основании изложенного обвиняется {Ольгович} Игорь Святославич, 1151 года рождения, уроженец города Киева, русский, беспартийный, ранее не судимый, гражданин СССР, по специальности полководец, служивший командиром дружины в звании князя, награжденный орденами Варяга 1-й степени, Красного Солнышка и медалью Золотого Щита, в том, что он совершил гнусную измену Родине, соединенную с диверсией, шпионажем и многолетним преступным сот[19] рудничеством с половецким ханством, то есть в преступлениях, предусмотренных статьями 58-1-б, 58-6, 58-9 и 58-11 УК РСФСР.В предъявленных обвинениях {Олъгович} виновным себя признал, изобличается показаниями свидетелей, поэмой и оперой.Руководствуясь статьей 208-й УПК РСФСР настоящее дело направлено прокурору для предания обвиняемого суду".Рубин перевел дух и торжествующе оглядел зэков. Увлеченный потоком фантазии, он уже не мог остановиться. Смех, перекатывавшийся по койкам и у дверей, подстегивал его. Он уже сказал более и острее того, что хотел бы при нескольких присутствующих здесь стукачах или при людях, злобно настроенных к власти.Спиридон под жесткой седорыжей щеткой волос, растущих у него безо всякой прически и догляда в сторону лба, ушей и затылка, не засмеялся ни разу. Он хмуро взирал на суд. Пятидесятилетний русский человек, он впервые слышал об этом князе старых времен, попавшем в плен - но в знакомой обстановке суда и непререкаемой самоуверенности прокурора он переживал еще раз все, что произошло с ним самим и угадывал всю несправедливость доводов прокурора и всю кручинушку этого горемычного князя.- Ввиду отсутствия обвиняемого и ненадобности допроса свидетелей, все так же мерно-гнусаво расправлялся Нержин, - переходим к прениям сторон. Слово имеет опять же прокурор.И покосился на Земелю."Конечно, конечно", - подкивнул на все согласный заседатель.- Товарищи судьи! - мрачно воскликнул Рубин. - Мне мало, что остается добавить к той цепи страшных обвинений, к тому грязному клубку преступлений, который распутался перед вашими глазами. Во-первых, мне хотелось бы решительно отвести распространенное гнилое мнение, что раненый имеет моральное право сдаться в плен. Это в корне не наш взгляд, товарищи! А тем более князь Игорь. Вот говорят, что он был ранен на поле боя. Но кто нам может это доказать теперь, через семьсот [20] шестьдесят пять лет? Сохранилась ли справка о его ранении, подписанная дивизионным военврачом? Во всяком случае, в следственном деле такой справки не подшито, товарищи судьи!..Амантай Булатов снял очки - и без их задорного мужественного блеска глаза его оказались совсем печальными.Он, и Прянчиков, и Потапов, и еще многие из столпившихся здесь арестантов были посажены за такую же "измену родине" - за {добровольную} сдачу в плен.- Далее, - гремел прокурор, - мне хотелось бы особо оттенить отвратительное поведение обвиняемого в половецком стане. Князь Игорь думает вовсе не о Родине, а о жене:"Ты одна, голубка-лада, Ты одна..." Аналитически это совершенно понятно нам, ибо Ярославна у него - жена молоденькая, вторая, на такую бабу нельзя особенно полагаться, но ведь фактически князь Игорь предстает перед нами как шкурник! А {для кого} плясались половецкие пляски? - спрашиваю я вас. Опять же для него! А его гнусный отпрыск тут же вступает в половую связь с Кончаковной, хотя браки с иностранками нашим подданным категорически запрещены соответствующими компетентными органами! И это в момент наивысшего напряжения советско-половецких отношений, когда...- Позвольте! - выступил от своей койки кудлатый Каган. - Откуда прокурору известно, что на Руси уже тогда была советская власть?- Комендант! Выведите этого подкупленного агента! - постучал Нержин.