Впоследствии он рассказал, что на четырнадцатый день этого его безумного бытия к нему явился некто в белом и объявил, что он, командир, с честью прошел первый тур испытаний и принят кандидатом в сообщество Странников.
А. Стругацкий, Б. Стругацкий
Глава 1. На развалинах машины времени
Клайд Ванвейлен вовсе не собирался открывать новую планету.
Ю. Латынина
1.
Артем Калашников снял очки и несколько раз с силой провел ладонями по лицу.
-Ужас какой-то, - пробормотал он, водружая очки обратно на переносицу, - всего десять часов за монитором, а глазки наружу лезут!
-Ничего, - бодро отозвался Павел Макаров, давнишний приятель Артема. - Вот уже и чайник поспел, сейчас чайку выпьем…
Калашников послушно бросил пакетик в мутный от постоянного употребления стакан. Чайку - это хорошо, подумал он; хотя лучше было б коньяку!
-Ну как там, Усаму еще не поймали? - традиционно спросил Макаров, разливая кипяток по стаканам.
-Как же ты его там поймаешь, - Калашников ткнул пальцем в нависающий над столом потолок, - когда он здесь, в подвале, прячется? Добежал за два месяца до Перми, устроился к дизайнерам рамочки клеить, и смеется себе в бороду.
Макаров ухмыльнулся, как если бы и вправду был знаменитым террористом, огладил куцую бородку:
-Вот и я думаю, что американцы не там ищут. Да что с них взять - тупые американы!
-Тупые, тупые, - с неожиданным раздражением ответил Калашников, - а баксов у них побольше нашего. И сильно побольше!
-Так они ж их сами и печатают, - резонно заметил Макаров. - Ума для этого много не надо…
Он взял в руки короткий нож с оплавленной пластмассовой рукояткой и принялся резать принесенный Калашниковым торт. Калашников прямо из-под ножа выхватил кусок, бросил в рот и принялся сосредоточенно жевать, время от времени прихлебывая чай. Макаров озабоченно покосился на друга, качнул головой.
-Ну ладно, - сказал он, дорезав торт до конца. - Черт с ними, с американцами. У тебя-то как дела?
-Дела, - криво усмехнулся Калашников. - Такие дела…
Он сунул руку за пазуху и вытащил из внутреннего кармана мобильный телефон. Положил перед собой на стол, ткнул пальцем:
-Помнишь старую добрую фантастику? Такой вот штуки ни у Мвен Маса, ни даже у Максима Каммеррера не было! И персонального компьютера - не было, и Интернета за шестьдесят центов час! Третье тысячелетие на дворе, понимаешь? Третье тысячелетие!
-Ну, - осторожно сказал Макаров. Он уже понял, что Калашников в очередной раз обиделся на весь мир и теперь не успокоится, пока не выговорится до конца. Вопрос состоял в том, доставать ли припасенный как раз для такого случая коньяк прямо сейчас, или немного подождать.
-Вот тебе и ну! - фыркнул Калашников. - Фактически, мы живем в том самом будущем, о котором так самозабвенно мечтали. И что же? Прямо как у Ильфа с Петровым: радио есть, а счастья нет. Техника далеко за гранью фантастики, а газеты почитаешь, телевизор посмотришь - и жить не хочется. До одиннадцатого сентября еще можно было тешить себя иллюзиями, что в Америке все совсем по-другому. - Калашников махнул рукой. - Иллюзии рухнули вместе с небоскребами; отныне мы должны со всей беспощадностью признать, что никакое техническое развитие ни на шаг не приближает человечество к счастью.
А ты еще спрашиваешь, как дела!
Отставить коньяк, подумал Макаров.
-Человечество человечеству рознь, - заметил он глубокомысленно. - Знаешь ведь, чем западная фантастика отличается от нашей?
-Чем? - удивленно спросил Калашников.
-Западные фантасты придумывают технику, - пояснил Макаров. - А наши - общество. Людей. Новую жизнь, в конце концов.
-Ты хочешь сказать, что мы воспитаны на советской фантастике? - сообразил Калашников. - Что ждали от будущего не техники, а этой самой «новой жизни»?
-Ну, можно сказать и так, - ответил Макаров, который вовсе ничего такого не думал, а просто ляпнул первое, что пришло в голову.
-Поправка принята, - заявил Калашников и возбужденно потер руки. - Хорошо, тогда так: никакое техническое развитие не приближает к счастью меня, Артема Калашникова!
-Так это уж, как говорится, ва-аши проблемы! - язвительно сказал Макаров.
-А только ли мои? - задумался вслух Калашников. - Во-первых, я все-таки не самый последний урод на этой злосчастной планете, а во-вторых…
Было видно, что это самое «во-вторых» Калашников еще не придумал. Он переправил в рот очередной кусок торта и принялся жадно глотать уже остывший чай. Макаров последовал его примеру, и в подвале воцарилась тишина.
-А во-вторых, - неожиданно произнес Калашников, откидываясь на спинку кресла, - техническое развитие цивилизации, оторванное от морально-этического развития составляющих ее индивидуумов, рано или поздно с неизбежностью приведет к глобальной техногенной катастрофе.
Макаров втянул голову в плечи и замер с чашкой в руке:
-Чего-чего?!
-Представь себе, - пояснил Калашников, - что пресловутые теракты произошли бы не в две тысячи первом, а в две тысячи двадцатом году. И террористы захватили бы не теперешние «боинги», а какие-нибудь стратопланы в тысячу тонн весом. Да еще в багаж сдали бы несколько чемоданчиков с ядерными зарядами. Тут бы одними небоскребами не обошлось, верно?
Макаров поставил чашку на стол.
-Это уже третьей мировой попахивает, - сказал он.
-Вот именно, - кивнул Калашников. - А теперь - элементарно посчитаем. Число ядерных зарядов в мире? Растет из года в год. Число ядерных государств? Тоже не уменьшается. Соотношение численности населения бедных и богатых стран? Бедных все больше, богатых все меньше. Средний уровень образованности на планете? Падает. Количество терактов с участием камикадзе? Растет как на дрожжах. Вот, - Калашников скрестил перед собой поднятые руки, - технические возможности растут, а этические ограничения по применению этой техники во вред человечеству падают. Обезьяна с гранатой - вот в кого превращается наше хваленое человечество!
-Превращается, - кивнул Макаров, чавкая куском торта.
-А следовательно, - победно заключил Калашников, - вероятность теракта, способного закончиться всепланетной катастрофой, постоянно растет. И если не предпринять специальных усилий, направленных на совершенствование общества, на создание нового человека с этикой, соответствующей его техническим возможностям, - то рано или поздно очередной Усама обрушит на наши головы ядерный дождь!
-Обрушит, - согласился Макаров, - обязательно обрушит.
-Вот так-то, - сказал Калашников и развалился в кресле, потянувшись всем телом.