Тут и без всяких шуток есть отчего спятить.
-Но если вы - коттедж, - спросил он, хватаясь за последнюю соломинку, - тогда почему - Второй?
-Первый чейн обслуживает хозяина, - ответил коттедж. - А вам, как гостю, положен второй.
-Чейн? - переспросил Макаров.
-Человекообразный интерфейс, - пояснил коттедж. - Сокращение.
Двадцать третий век, подумал Макаров. С виду человек, а на самом деле… Даже непонятно, кто!
-Ну что ж, - сказал он и протянул руку. - Здравствуйте, Чейн Второй! Меня зовут Павел Макаров.
2.
Рукопожатие чейна ничем не отличалось от человеческого. Ладонь оказалась теплой и даже слегка влажной, никакого стального каркаса под пальцами не прощупывалось. Точная копия человека, подумал Макаров. Прямо как мы с Калашниковым.
-Пойдемте, - сказал чейн, - я покажу вам дом.
-А это действительно дом? - уточнил Макаров. - У меня такое ощущение, что комнаты в нем то появляются, то исчезают…
-Так обычно и бывает, - кивнул чейн. - Но этот дом не меняется. Семен Петрович построил его своими руками.
-Да?! – воскликнул Макаров и многозначительно посмотрел на стену. - А как же…
-Да вот так, - ответил чейн, поняв вопрос с полуслова. В мгновение ока он сделался жидким, обрушился на пол тяжелыми вязкими каплями, расплылся стремительно просветлевшей лужей и без остатка впитался в неструганое дерево. - Мы существуем между обычных вещей, - продолжил чейн, спрыгивая с потолка. - Но сам дом - настоящий!
Макаров покачал головой и засунул руки в карманы. Сделав это, он наконец осознал, что на нем все те же старые джинсы и рваная коричневая куртка, в которых он вышел из подвала к майскому солнцу двадцать третьего века. Правда, на теле они ощущались как новенькие, и пахли утренней свежестью. Выстирали, пока я спал, подумал Макаров. Обслуживание, как в пятизвездочном отеле.
-Ну, тогда пойдемте, - сказал Макаров.
Чейн тут же оказался у двери, раскрыл ее и вышел в следующую комнату.
Архитектура Семена Лапина оказалась столь же лаконичной, как и его речь. Дверь спальни выходила в прямоугольный зал со стеклянной крышей и громадным, почти во всю стену окном с видом на реку. Посреди зала располагалась лестница на первый этаж, вдоль глухой стены выстроились двери в гостевые комнаты, у длинного окна стояли три столика и дюжина стульев.
-Совсем как у нас, - пробормотал Макаров.
-Пойдемте вниз, - предложил чейн. - Я покажу вам санузел и кухню.
Они спустились по скрипучей лестнице, устланной вытоптанной пальмовой циновкой, и оказались в просторной прихожей. По левую руку Макаров увидел широкую дверь в сад, открытую по случаю теплой погоды, а прямо перед собой - вчерашнюю веранду, на которой и происходил злополучный ужин.
-Санузел, - чейн указал на дальнюю от Макарова дверь. - Четыре туалетные кабинки, две душевые, парная и бассейн.
-Понятно, - кивнул Макаров.
-В точности как у вас, - улыбнулся чейн, - в двадцать первом веке.
Макаров вспомнил свой грязный подвал, тонкую струйку холодной воды из ржавого крана, забранные фанерой оконца - и невольно усмехнулся.
-Кухня, - сказал чейн, раскрывая двустворчатую стеклянную дверь.
Макаров повернул голову и увидел помещение размером с небольшое кафе. Широкий разделочный стол, мойка для посуды, шкафчики для специй, подставки под тарелки - все это выглядело весьма странно на фоне растворяющихся в воздухе и вновь возникающих из ниоткуда вещей.
-Кухня? - удивленно переспросил Макаров.
-Семен Петрович часто готовит вручную, - пояснил чейн.
-А если мне просто захочется поесть? - спросил Макаров. - Где здесь у вас холодильник?
-Холодильник не нужен, - ответил чейн. - Просто щелкните пальцами. Ну же, смелее!
Макаров послушно щелкнул пальцами.
Чейн растаял в воздухе и тут же возник у разделочного стола - в белом фартуке, поварском колпаке и с улыбкой во весь рот.
-Что будем кушать? - спросил он, залихватски подхватив со стола поднос.
-Да пока ничего, - ответил Макаров. Как ни странно, есть ему не хотелось. Возможно, сказывался вчерашний ужин, который Макаров никак не мог вспомнить. - Расскажите лучше, что здесь вчера было. С чего это вдруг я так напился?
-Пойдемте на веранду, - предложил чейн, в мгновение ока избавившись от фартука, подноса и колпака. - С какого момента рассказывать?
-С самого начала, - твердо сказал Макаров. - С первой рюмки!
Веранда, располагавшаяся со стороны парадного входа, состояла из двух половинок. Левая ее часть, увитая какими-то ползучими растениями, больше походила на зимний сад, зато правая оказалась совсем знакомой. В центре ее стоял деревянный стол, вокруг него - плетеные кресла. На столе громоздились пузатые бутылки с узким горлышком. Пересчитав их, Макаров издал горестный вздох.
-Как говорит Семен Петрович, - назидательно заметил чейн, - под хорошую закуску, да если угощают, пить можно до бесконечности!
-Только бесконечность эта быстро кончается, - мрачно заметил Макаров. - Шесть бутылок. Литровых!
-Но и вас было шестеро, - пожал плечами чейн.
-Шестеро?! – с ужасом переспросил Макаров.
Он помнил только Лапина, да еще вертелась перед глазами чья-то остроносая физиономия. Владельца физиономии звали Колей.
-Семен Петрович, - перечислил чейн, - вы, Николай Шубников, Сандра Вуртц, Олег Каро и Марат Таранцев.
-И что же мы с ними делали?! – убитым тоном спросил Макаров.
-Ели, - ответил чейн. - Пили. Разговаривали.
-О чем? - воскликнул Макаров. - О чем разговаривали-то?
-О вас, главным образом, - сказал чейн. Он наморщил лоб, словно человек, вспоминающий давнее прошлое. - Потом - об эксперименте Таранцева. Потом - о людях двадцатого и двадцать третьего века…
-А что обо мне говорили? - спросил Макаров. - И что я сам… говорил?
-Вас в основном спрашивали, - сообщил чейн. - Огорчались, что вы из две тысячи первого года.
-О чем спрашивали-то? - с беспокойством спросил Макаров. Он вспомнил, какую ахинею обычно нес в пьяном виде, и покраснел от смущения.
-Может быть, - предложил чейн, - вы все-таки позавтракаете? Семен Петрович говорил, что у вас будет насыщенный день.
-Тогда надо поесть, - кивнул Макаров. Не успел он произнести эти слова, как чейн снова выхватил из воздуха поднос и вопросительно посмотрел на Макарова.