Он запротестовал, когда я сказал, что мне будет помогать девушка. Женщины, по его мнению, не созданы для опасных дел. Наверное, поэтому я и решил ему помочь... Для настоящего гангстера женщина и мешок муки - примерно одно и то же. Переспать с девчонкой, конечно, никто не откажется, но если женщина встает поперек дороги, от нее избавляются без колебаний.
- Пока я слышу только пустой треп. Тебе, по-моему, нужно выпить чашечку кофе... или, может быть, чего-нибудь покрепче?
- Очень мило с твоей стороны, но с утра - ни-ни. А кофе чуть позже. Так вот, этого Икки накололи на карандаш.
- То есть?
- Есть список людей. Берёшь карандаш и кого-нибудь оттуда вычеркиваешь. И считай, что тот, кого ты вычеркнула, мертв. Но для тебя это будет игра, а для них - повседневная канцелярия.
- Что я могу сделать? Извини, я скажу больше: что можешь сделать ты?
- Я могу попробовать. А ты поможешь мне вычислить убийц и проследить, куда они поедут.
- А как они выглядят?
- Ну конечно, я с убийцами общаюсь ежедневно. Принимаю их у себя дома, угощаю виски с лимонным соком и бутербродами с икрой.
Энн улыбнулась, а я быстро преодолел разделяющий нас узорчатый коврик, поднял ее с тахты, крепко поцеловал в губы и вернулся на исходную позицию.
- Они выглядят обычными деловыми людьми - как коммерсанты или чиновники. Одеты солидно, вести себя будут донельзя корректно, - когда надо, они это умеют. Оружие в кейсах, после выполнения задания они его выкинут. Скорее всего, пистолеты, но, может быть, и автоматы. В самолете будут сидеть порознь, но, сойдя, могут притвориться старыми знакомыми, которые совершенно случайно встретились. Пожмут друг другу руки, улыбнутся, сядут в одно такси и поедут в отель. Затем переберутся в другое место, откуда будут наблюдать за Икки.
- Стрелять будут из комнаты или квартиры напротив?
- Нет. Они подойдут к нему, скажут: "Привет, Икки", он обернется, а они начинят его свинцом. Потом побросают оружие, прыгнут в автомобиль и помчатся вслед за первой машиной.
- А кто будет в первой машине?
- Какой-нибудь солидный гражданин с безупречной репутацией. Он будет прокладывать путь машине с гангстерами, а если его остановит полиция сокрушаться и лить крокодиловы слезы, но убийцы будут уже далеко.
- Боже милостивый, - сказала Энн, - и как ты можешь жить такой жизнью? Если у тебя все получится, убийц подошлют и к тебе.
- Навряд ли. Посторонних они не убивают. Виноваты будут исполнители. Боссы мафии - деловые люди. У них - огромные деньги, и бизнес для них на первом месте. Они становятся жестокими только тогда, когда кто-то из их же компании мешает их бизнесу. Что-то я не припомню ни одного случая, когда было раскрыто организованное убийство.
Энн принесла два коктейля. Пока мы пили, я давал ей конкретные указания.
- Когда засечешь их, проследи, куда они направятся. Если в отель, то зарегистрируйся там и сразу звони мне.
- Ты - ужасный тип, - сказала Энн. - Женщины делают для тебя все, чего ты захочешь. И как это я, дожив до двадцати восьми лет, осталась незамужней?
- Нужны, наверное, и такие. А почему ты, собственно, не выходишь замуж?
- За кого? За какого-нибудь циничного искателя приключений? Кроме тебя, я не знаю ни одного приличного мужчину. А на белозубые улыбки я уже давно не покупаюсь.
- Я - честный парень, - сказал я почти шепотом. - А это уже кое-что. Но для такой девушки, как ты, слегка поношенный. Один взгляд твоих чистых, ясных глаз всегда ставит меня на место.
* * *
В Лос-Анжелесском международном аэропорту к самолетам близко не подойдешь. Если нужно рассмотреть прибывающих, нужно ждать за барьером.
Я переписал расписание прибытия и слонялся туда-сюда, как пес, забывший, где спрятал кость.
Самолеты садились, взлетали, грузчики перетаскивали багаж, суетились пассажиры, плакали дети, и весь этот шум время от времени перекрывался объявлениями по радио.
Несколько раз я прошел мимо Энн, но она словно не замечала меня.
Наверное, они прилетели без четверти шесть, потому что Энн вдруг исчезла. Я рванул в контору. Через час зазвонил телефон.
- Скорее всего, это они, - сказала Энн. - Отель "Беверли-Вестерн", номер четыреста десять.
- Какие они с виду?
- С кейсами, в строгих костюмах, белые рубашки, черные туфли. Можно подумать что угодно - адвокаты, издатели, врачи, банковские служащие...
- Внешность,
- Волосы у обоих темно-русые. Лица невыразительные. Глаза у одного серые, у другого - голубые. Взгляды быстрые, цепкие. Мгновенно оглядели все вокруг. Оба одинаковые, как автомобили с конвейера.
- Теперь беги домой.
- Ты будешь их пасти?
- Может, это они будут пасти меня. Я уже снял комнату через улицу от Икки.
Когда я уже собрался идти домой, в приемной раздался звонок. Я открыл. На пороге стоял невысокий человек и покачивался на каблуках. Увидев меня, он улыбнулся; вышло это у него натужно. Потом шагнул ко мне.
- Филип Марлоу?
- Собственной персоной. Чем могу быть полезен?
Он подошел вплотную и вытащил из-за спины руку с пистолетом, направив его дуло прямо мне в живот.
- Если не откажешься от дела Россена, схлопочешь пару свинцовых пилюль в брюхо.
Это был любитель. Если бы он остановился фута за четыре, то, может быть, и добился бы чего-нибудь. Я вынул изо рта сигарету и беззаботно зажал ее между пальцами.
- С чего это ты взял, что я знаю какого-то Россена?
Он рассмеялся и ткнул меня дулом.
- Ишь чего захотел?
Издевательская усмешка, дешевый кайф от сознания своего превосходства, от настоящего тяжелого пистолета в руке.
- Все-таки расскажи мне, о чем идет речь?
Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я уже бросил сигарету на пол и резко выбросил руку вперед. Перехватив пистолет, я сжал его конечность и одновременно двинул ему коленом промеж ног. Он хрюкнул и сложился пополам. Я вывернул ему руку, вынул из нее пистолет, а потом сделал ему подсечку, и он оказался на полу.
Он лежал, подтянув колени к животу, хлопая глазами от удивления и боли одновременно, со стонами перекатываясь с боку на бок. Я поднял его.
- Пойдем в кабинет. Поговорим немного, а заодно выпьешь чего-нибудь. В следующий раз не подходи к противнику слишком близко, чтобы он до тебя не дотянулся.
Я подтолкнул его к дверям кабинета, а затем - к креслу. Налил в бумажный стаканчик виски и поставил перед ним. Потом взял его 38-й, вытащил магазин и высыпал патроны в ящик стола. Засунул магазин на место и положил пистолет на стол.
- Заберешь, когда будешь уходить, - если будешь, конечно. Ну, так как ты сюда попал?
- Так я тебе и сказал.
- Не будь идиотом. У меня много друзей, и я вполне могу привлечь тебя за вооруженное вторжение. Сам понимаешь, такого тебе не простят. Так кто тебя послал и зачем?
- Икки на крючке, - хмуро сказал гангстер. - Он полный лопух. Я спокойно шел за ним прямо до твоей квартиры. А чего это он поперся к частному детективу? Наверху этим заинтересовались.
Я поднялся с кресла, и он выставил руку перед собой.
- Если шлепнешь меня, сюда явятся профессионалы. А козырей особых у тебя на руках нет.
- Тебе нечего сказать хозяевам. Если Икки и был у меня, ты не знаешь, по какой причине, и уж тем более не знаешь, взялся я за его проблему или нет. Что вы так навалились на этого Икки, чем он так уж виноват?
- Думаешь, ты такой крутой, да? - прошипел он, держась за то место, где пять минут назад было мое колено. - В моей команде ты бы приза не взял.
Я рассмеялся. Потом взял его за правое запястье и выкрутил руку за спину. Он заскрежетал зубами. Левой рукой я залез во внутренний карман его пиджака и достал портмоне. Там лежали водительские права на имя Чарлза Чикона. Это ничего мне не давало.