- У Гэри все в порядке. На будущий год он начнет заниматься делами. Он молодец, но другие два... Мэг советует мне потерпеть. В конце
концов, им только пятнадцать и шестнадцать. Они учатся как можно меньше и ухлестывают за девицами. Чарли теперь играет на гитаре. Он выглядит
как чертов хиппи.
Джемисон поднял сумку с клюшками. Он подумал, что, если бы у него был сын, с ним ничего такого бы не было. Он воспитал бы его по своему
образу и подобию. Никаких гитар или длинных волос, никаких девочек. Он бы вырастил его достойным занять место отца, когда придет время.
- Ты счастливец, у тебя трое детей, а я молю Бога, чтобы он мне хоть одного послал, - сказал Джемисон с таким неудержимым, искренним
чувством, что Уилбур внимательно посмотрел на него.
- Еще не поздно, Шерри, - сказал он. Уилбур знал о трех выкидышах. - У вас еще могут быть дети.
Джемисон что-то проворчал и вышел из раздевалки на поле. Уилбур, идя за ним, покачал головой. “Настоящая трагедия”, - подумал он. Они с
женой часто обсуждали сложное положение Джемисонов. Им очень нравилась Шеннон. Мэг думала, не поговорить ли ей с Шеннон о том, чтобы им
усыновить ребенка, но Уилбур не хотел и слышать об этом.
- Не смей делать таких предложений Джемисонам, - сказал он твердо. - Это не наше дело, Мэг.
Игра требовала сосредоточенности, и разговоры здесь были неуместны. Однако Джемисон никак не мог сконцентрироваться. Он все время
отвлекался, думая то о Лукане, то о Тарнии.
- Что-то не ладится у тебя сегодня игра, Шерри, - заметил Уилбур.
- В игре - как в жизни: полоса светлая, полоса темная, - проворчал Джемисон, скрывая раздражение. И вновь промазал.
- Извини, Джей, но сегодня я действительно не в форме.
- Да, у тебя явно темная полоса, - прокомментировал Уилбур, укладывая в сумку снаряжение.
Прощаясь с Джемисоном в коридоре, он сказал:
- Шерри, мы друг друга давно знаем. Мне кажется, тебя что-то гложет. - Видя напряжение Джемисона, он заторопился договорить:
- Я могу чем-нибудь помочь? Ум хорошо, а два лучше...
Джемисон подумал, как бы отреагировал Уилбур, если бы он сейчас рассказал ему, что планирует убийство жены и сегодня сделал решающий шаг к
этому. Как был бы потрясен трогательно-наивный толстяк! Джемисон покачал головой:
- Спасибо, старина. Обычные неурядицы в делах. Ничего, не впервой, справлюсь. Ты ничем не можешь помочь, но все равно спасибо.
- Ладно, давай тогда пойдем выпьем.
- Извини, Джей. У меня еще срочные дела. Мужчины направились в помещение клуба.
- Ты свободен завтра, Шерри? У меня осталась только одна неделя: потом я уеду, но Мэг остается здесь.
- Извини, но я занят выше головы. Когда ты вернешься?
- Черт побери! Я надеялся, что мы сможем сыграть еще не меньше пяти раз. Я не знаю, когда вернусь. Как долго ты еще будешь здесь?
- До конца месяца.
- А ты не приедешь в сентябре?
- Может быть. Я дам тебе знать. К этому времени они уже были в раздевалке, и Джемисон торопливо переоделся.
- Я должен бежать. - Он пожал руку Уилбуру. - Не пропадай.
Уилбур с беспокойством глядел вслед уходящему Джемисону и думал, что никогда еще не видел его в таком настроении.
***
Ровно в час дня Смит с подносом, на котором был салат с креветками и омаром, подошел к двери комнаты Шеннон. Он на секунду остановился и
вслушался в доносящиеся из-за двери звуки виолончели. Какой тембр! Инструмент просто поет под ее пальцами!
Он постучался, вошел и опустил поднос на маленький столик.
- Ленч, мадам. Может быть, стакан “шабли” или шампанского?
Шеннон отставила виолончель в сторону и подошла к столику.
- Ничего не надо, Смит. Я не буду пить. Мне нужно еще как следует порепетировать, чтобы вечером хорошо отыграть.
Она села, и Смит постелил ей на колени салфетку.
- Я понимаю, мадам, вы во всем хотите добиться совершенства. Она улыбнулась:
- И вы тоже, Смит.
Смит поклонился, пошел к двери, потом остановился.
- К сожалению, я не смогу поехать с вами на концерт.
- Почему? - Шеннон, уже начавшая есть, отложила вилку и вскинула голову.
- Мистер Джемисон придет обедать к восьми часам.
Шеннон уже рассчитывала на Смита и радовалась, что ей хотя бы сегодня вечером не будет так одиноко и что в зале будет кому поздравить ее
после концерта; что потом он отвезет ее домой и выскажет свое мнение о ее игре.
- Мне очень жаль, Смит.
- Мне тоже, мадам, - сказал слуга, удаляясь.
Шеннон поднялась и нервно заходила по большой, освещенной солнцем комнате.
"Так не может больше продолжаться, - думала она. - Нам надо расстаться. Я знаю, Шерри ненавидит меня. Я чувствую это. Моя любовь к нему
тоже иссякла. Боже, почему у меня нет детей?! Нам надо расстаться”.
В это самое время Джемисон находился в телефонной будке и разговаривал с Тарнией.
- Пообедаем сегодня вместе? - спрашивал он.
- С удовольствием.
- Тогда встретимся полдевятого в “Каменном крабе”.
"Каменный краб” - это был небольшой рыбный ресторанчик в пяти милях от Парадиз-Сити, где Джемисон и Тарния могли рассчитывать, что не
встретят никого из знакомых.
- Я приеду, Шерри.
- До встречи, дорогая. - И Джемисон повесил трубку. Он глубоко вздохнул. Ему нужно было многое тщательно обдумать. Сегодня у него был
единственный шанс убедить Тарнию, что скоро они смогут пожениться.
Остаток дня он провел почти в пустой комнате для отдыха легкоатлетического клуба. Он сидел в глубоком кресле в самом углу, и никто к нему
не подходил. Он обдумывал свое будущее, размышлял о Лукане и решал, что сказать Тарнии сегодня вечером. Наконец, удовлетворенный принятым
решением, он отправился в комнату для бриджа и сыграл три роббера с престарелыми членами клуба. Играл он плохо - ему мешали мысли о Тарнии.
Он вернулся на свою виллу вскоре после восьми часов.
Смит видел, как Шеннон уехала в своей машине на концерт, и приготовил блюдо с холодными закусками для Джемисона.
Зная, как Конклину хотелось иметь свободный вечер, Смит сказал, открывая хозяину дверь:
- Добрый вечер, сэр. Вы хотите, чтобы Конклин вернул прокатную машину?
- Нет, скажите ему, чтобы поставил ее в гараж.