Встреча обалдевшего Лопаты с маманей и сестрицей, вопли и горькие причитания, громовые речи майора Ширко, разоблачение интеллектуальной троицы, общее собрание зэков, где каждое слово со сцены (на которой понуро торчали "виновники торжества") тонуло в хохоте арестантской публики...
НО ЧТО ЖЕ ВСи-ТАКИ ПРОИЗОШЛО? И что это за таинственная фотография, ошеломившая бедного майора? Чтобы ответить на эти вопросы, перенесемся назад, в тот день, когда "заговорщики" принялись за осуществление своего плана.
Со справкой о смерти все получилось удачно. Бланк нарисовал один талантливый "чернушник"40: что ему какая-то "справила", когда он "баксы" на тетрадном листке цветными карандашами так изображает - хоть в обменный пункт беги! Он же и печать поставил, и подпись начальника колонии. Мужик так разошелся, что хотел сварганить заодно справку из морга и свидетельство о кремации - за те же деньги... Но приятели решили, что это будет чересчур.
Текст сочинил Миша, долго припоминая документальные штрихи своей богатой криминальной биографии - "сим удостоверяем", "сообщаем вам", "спешим уведомить" и "доводим до вашего сведения". Получилось убедительно, особенно фраза о том, что "согласно Правилам внутреннего распорядка, тело не может быть выдано родственникам и будет захоронено безымянно".
- Добавь, что после Лопаты не осталось личных вещей, - посоветовал штукатур Арменчик. - А то за личными вещами они могут за сто верст припереться.
Про личные вещи Миша тут же добавил. Но самое главное фотограф приготовил напоследок.
- Маманю надо пожалеть, - сказал сердобольный Миша. - Мать для жулика это святое. Оставим старушке память о беспутном шалопае. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать...
Ашкенази решил послать за Уральский хребет фотографию с похорон Андрюхи. Для наглядности. Причем на фотке должны быть запечатлены не только какие-то голимые арестанты, но и высокое начальство.
- Ты что, "хозяина" позовешь или "кума"? - съязвил Леня Шуршавый. - А гроб на "столярке" закажешь?
- Леня, не дрочите на природу, - ласково посоветовал Миша. - Гробик симпатичный я присмотрел, когда позавчера щелкал на промзоне ударное возведение третьего цеха. Там есть шикарное корыто, в котором замешивают раствор. Ну, красный пролетарский кумач мы займем на время у "козлов"41 (у меня есть коны42). А вот с офицерским составом сложнее. Нужна форма, а ее, конечно, у ментов не займешь...
- Почему не займешь? - хлопнул себя по лбу Арменчик. - У нас инженер, капитан, все время в своем кабинете на "промке" форму держит. Приходит в зону - переодевается, уходит - опять переодевается. "Хозяин" его за это уже несколько раз гонял, но тому все по фигу.
- Ты у нас домушник43, тебе и фомка44 в руки, - удовлетворенно подытожил Миша.
И вскоре вся компания собралась в помещении строящегося цеха: зашуганный, дрожащий Арменчик с фуражкой и рубашкой раззявы-капитана, Миша с кумачом и фотоаппаратом, Лопата с видом умирающего лебедя и Леня Шуршавый просто в качестве статиста. Корыто с засохшим раствором взгромоздили на козлы, сверху это сооружение покрыли красной скатертью - и в импровизированный гроб забрался Лопата.
- Скатерку как-нибудь подоткните! - режиссировал возбужденный фотограф. - Придайте контуры! А то получается черт-те что. Ну, не прочитывается гроб, не прочитывается!
- Хуль его читать?! - зарычал раздраженно Лопата. - Это ж гроб, а не "Мурзилка"! Щелкай скорее, а то козлы подо мной трещат!
- Куда щелкать? Арменчик еще форму не напялил! А где штаны, Арменчик?
- Какие штаны, слушай? Тут пока фуражку нес, чуть в свои штаны не наложил! Представляешь, что было бы, если б хлопнули с этим бутором45! Ништяк, и так проканает. Мама пожилая, как-нибудь схавает.
- Да-а, видуха... Гусар, ебена мать! Сховайся за козлы, чтоб тебя по пояс не видно было!
- Из-за козлов от меня только фуражка высовывается...
- Лады, стань с краю, как-нибудь скатеркой прикройся. Лопата, шо ты разлегся в корыте, как папа в винограднике? Мослы из гроба на метр торчат!
- А куда мне их деть? Отрубить, что ли?
- Может, Арменчика в корыто положим, а Лопату сделаем мусором? предложил Леня.
- Идиот! На хрен Андрюхиной мамане вместо ее сына сын армянского народа? Совсем ты, что ли, перегрелся?
В конце концов скрюченного Лопату удалось с горем пополам затолкать в корыто - с подогнутыми коленями, Арменчик притулился сбоку с видом спившегося есаула, Леня Шуршавый изобразил скорбящие массы - и Миша Ашкенази запечатлел на пленке историческое положение во гроб.
Потом эта икона, увеличенная и обрамленная в шикарную рамку, долго висела в кабинете майора Ширко, скрашивая временами тяготы его опасного рейда по минным полям нашей жизни...
ТРУСЫ НЕПРИКАЯННЫЕ (ПОЧТИ ПО ЧЕХОВУ)
ОДНАЖДЫ В ВОСКРЕСЕНЬЕ какой-то неизвестный хмырь выстирал трусы и повесил их сушиться в локалке46 шестого отряда. Черные такие трусы, "семейные", трепещут на легком ветерке, как пиратский флаг.
Болтались себе спокойно трусы до вечера, и никто на них не обращал внимания. Пока не подошло время контрольной проверки осужденных. Дело в том, что интимный предмет мужского туалета висел как раз посередине бельевой веревки, протянутой через всю локалку. И когда арестанты медленно и нехотя стали выстраиваться в привычную линию, оказалось, что пиратские трусищи развеваются по центру строя и норовят братски похлопать стоящих зэков по щекам. "Избранники" тут же решили сдвинуть наглую черную тряпку в сторону.
- Что за херня? - недовольно подал голос долговязый Витя Сверчок, к которому трусы были настроены особенно нежно. - Какой мудак развесил здесь этот сраный мадепалам47?
- Витек, ты осторожнее с метлой48, - посоветовал стоящий рядом Саня иж. - Ты же не знаешь, чьи это штанишки. Можно ненароком в блудную попасть.
Сверчок огляделся по сторонам - не слышал ли кто его реплики -, почесал затылок и культурно, но громко осведомился:
- Братва, чьи трусы?
Народ безмолвствовал.
- Чего ты телишься? - буркнул старичок дядя Федя, мотавший срок за то, что спалил сарай у девки-разведенки ("Подмахнула49 бы, сука, мне разок по-соседски, уважила старого человека... А то пошла надсмешки по станице строить!"). - Сдвинь эти хреновы портки в сторону!
- Тут, батя, вопрос, в какую сторону, - пояснил Саня иж. - Одно дело к мусорке, другое - вправо, к ограде. Конечно, если трусы какого-нибудь "черта"50 или, скажем, "козлячьи"51, тогда один расклад. А вдруг их правильный пацан носит? Не так поймет. Тебе бы было приятно, чтоб твое барахло над вонючей урной сушилось?
Федя согласился, что ему это было бы неприятно, и он даже обязательно раскроил бы макитру не в меру инициативному "передвижнику".
- Да чего вы тут трете52? - вмешался Игорек Земченко, синий от наколок и сонный от жары. - Эти ланцы-дранцы53 примороженный54 наш вывесил, Профессор.
Профессором кликали в отряде тихого интеллигента, страдавшего на воле запоями и гонявшего тихую жену. Все это вылилось в громкое дело, когда ужравшийся Профессор спустил супругу с лестницы. В отряде интеллигент был одним из самых забитых и безропотных "сидельцев".
Сверчок решительно сдвинул трусы в сторону урны.
- Гляди, мужики, как простой захар кузьмич55 повторяет подвиг Сани Матросова, - с интересом прокомментировал поступок Вити Михалыч семидесятилетний лагерник с одиннадцатью сроками за спиной, высохший и шершавый, как балан56 на лесоповале. - Сверчило, ты хоть знаешь, чьи это трусы?
- Профессора нашего.
- Совсем с головой не дружишь? Прикинь: Профессор в них утонет на хрен! Это ж председатель СДП вывесил - чувырло лохматое57. Теперь он тебе точяк месяц БУРа сосватает.