-- А если я не последую вашему совету?
-- На вашей вилле произойдет то же, что на вилле "Креон".
-- И вы уверены, что это сойдет вам с рук?
-- Ваш интерес к дальнейшему развитию событий будет потусторонним.
Ай да Док! Я даже не думал, что он может так разговаривать!
-- Допустим, вы меня убедили. Я воздержусь от поспешных действий по отношению к вашим друзьям. Что вы предложите мне взамен?
-- Гораздо больше, чем вы можете предположить. Сейчас я прокручу вам магнитофонную запись одного разговора. После этого все ваши вопросы исчезнут. И появятся другие, гораздо более важные.
-- Вы меня заинтриговали. Прием. Щелчок. В динамике рации зашуршала магнитофонная пленка.
"...-- Итак, когда мы встретимся?
-- Позвоните мне завтра во второй половине дня,
-- Завтра я буду занят. Этими самыми молодыми людьми.
-- Тогда послезавтра.
-- Договорились. Я позвоню послезавтра после полудня..."
Щелчок. Док:
-- Море, вы поняли, кто говорит? Прием.
-- Понял. Но вы переоценили свои карты. Запись этого разговора у меня есть. И в более качественном варианте.
-- У вас нет конца этого разговора. Будьте внимательны. И не выходите на связь, пока не дослушаете.
Щелчок.
"...-- Всего доброго, господин Розовский.
-- Всего доброго, господин Вологдин... Пауза.
-- Выключили?
-- Да.
-- Фух, я даже вспотел! Мы с вами, Борис Семеныч, прямо народные артисты! По-моему, убедительно получилось.
-- По-моему, тоже. Мы не перебрали насчет государственного переворота?
-- Правду кашей не испортишь. По этому поводу нужно промочить горло. Бармен, два двойных виски со льдом!.. Будьте здоровы, Борис Семенович!
-- Будьте здоровы, Олег Максимович!
-- Когда вы прокрутите патрону эту пленку?
-- Завтра вечером или послезавтра днем. Я вызвал из Москвы одного человека. Некто Губерман. Пресс-секретарь Назарова и шеф нашей контрразведки.
-- Службы безопасности?
-- Нет. Службы безопасности в каждой фирме свои. Губерман занимается внутренней контрразведкой. Двойная игра, утечка информации и все такое. Я хочу, чтобы он сначала послушал пленку, а потом вместе покажем шефу. Назаров очень ему доверяет.
-- А вам?
-- Тоже. Но я для него человек привычный, а Губерман -- взгляд со стороны. Человек с очень развитой интуицией. И если он ничего не заподозрит, значит, все в порядке.
-- Вы уверены, что Назаров согласится встретиться со мной?
-- Не сомневаюсь. Он из тех, кто привык идти навстречу страху. А не прятать голову в песок.
-- Это очень важный момент. Чрезвычайно важный. Без него фотографии этих шестерых -- верней, того, что от них останется, -- не дадут нужного эффекта.
-- Вообще никакого. Этот козырь выпадает из игры. Их должны будете показать Назарову вы и только вы. Нелепо, если покажу их я: вот, мол, один знакомый дал мне снимки трупов людей, которые должны были вас похитить. Назаров очень недоверчивый человек. И в чутье ему не откажешь. Иначе он не стал бы тем, кем стал.
-- Поэтому мы и разрабатываем комбинацию с такой скрупулезностью.
-- Я это уже оценил. Скажите, Олег Максимович... в вашей работе есть, конечно, своя специфика. Но мне не совсем понятно: в чем смысл сюжета с этой шестеркой спортсменов?
-- В общем виде -- элементарно. Так называемая операция отвлечения. Если вам нужно кого-то тихо убрать, резонно устроить поблизости пожар или автомобильную катастрофу. В нашем сюжете это одновременно и операция отвлечения и создание рычага давления.
-- Я вижу: вам самому что-то в этом не нравится. Я прав?
-- Не то чтобы не нравится. Но кое-что непонятно. И не нравится именно этим. То, что их шестеро, а не один или двое -- более-менее ясно. Одно дело, когда убирают двоих. И совсем другое -- когда целую диверсионную группу. Психологический эффект очевиден. Но тут возникает другой вопрос. Кто они? Люди из спецслужб? Но настоящие профи -- это очень дорогой материал.
И тратить их на операцию отвлечения...
-- Возможно, это диктуется важностью всего дела?
-- Возможно. Но все-таки кто они -- это я очень хотел бы узнать.
-- Может быть, и узнаем. Я поручил Губерману навести справки о них.
-- Каким образом он сможет это сделать?
-- Сможет. Видите ли, Олег Максимович, он некоторым образом ваш коллега. Старший лейтенант госбезопасности. Негласный сотрудник. Так у вас говорят?
-- Почему вы раньше мне не сказали? Его можно было задействовать в нашей схеме.
-- Совершенно исключено. Губерман -- человек Назарова. И только его. Лет десять назад, когда Назаров решил ввязаться в большую политику, он приказал собирать досье на все заметные фигуры. Такие досье были в КГБ. Туда нужно было проникнуть. Можно было, конечно, просто завязать связи и платить. Но Губерман придумал более изящный ход. Он начал довольно демонстративно продавать доллары. Его, естественно, прихватили, завели уголовное дело. Когда вашим деятелям с Лубянки дали знать, кто патрон Губермана, они, естественно, за это схватились. Заиметь осведомителя в ближайшем окружении Назарова -- я думаю, не один и не два человека получили на этом внеочередное звание. Он сыграл роль Троянского коня. Образ особенно уместен, если учесть, что рядом с нами -- древняя Эллада. А поскольку денег у Назарова было больше, чем в кассе Лубянки, то и получилось, что не Губерман начал работать на КГБ, а наоборот. Полагаю, если бы Назарову было нужно, чтобы Губерман стал генералом ФСБ, он бы и стал. И был бы, возможно, вашим начальником.
-- Вот поэтому я и ушел из этой продажной конторы!
-- Ну, положим, не только поэтому... Оставим эту тему. Если этот этап комбинации пройдет благополучно, как будут развиваться события дальше? Вы сказали, что посвятите меня в это в свое время. Полагаю, такое время уже настало.
-- Мы убедим Назарова, что ему нужно срочно уехать. В интересах его безопасности. Туда, где его никто не станет искать.
-- В Южную Америку? В Индию?
-- В Россию.
-- Очень остроумно. Действительно, кому в голову придет искать его в России!
-- Вы арендуете самолет на чужое имя, мы перелетаем в Варшаву, оттуда добираемся до местечка Нови Двор возле польско-белорусской границы. В условленный час и в условленном месте вы, я и господин Назаров перейдем границу. На той стороне нас будут встречать. Мы передадим вашего патрона этим людям и вернемся в Польшу.
-- И что будет потом?
-- Потом будет другая жизнь..."
Я взглянул на часы. Черт, полминуты! Буксир уже вовсю пер на темный, быстро надвигающийся берег. Я скатился по трапу к двери в кубрик, выхватил кольт и встал враскоряку, чтобы не упасть при толчке. Под днищем заскрежетало, буксир со всего размаха воткнулся в берег. Дверь кубрика распахнулась, я влетел внутрь и направил кольт на человека, который валялся под иллюминатором рядом с опрокинутым табуретом. В ту же секунду в дверном проеме возник Трубач.
Но его вмешательство не понадобилось. Я поднял с пола человека, усадил его на табурет и обернулся к Трубачу:
-- Знакомься. Пресс-секретарь господина Назарова, начальник его контрразведки, старший лейтенант госбезопасности Ефим Губерман. Наш вчерашний контрагент, а ныне союзник. Я правильно вас представил, Ефим?
Губерман поправил очки, немного подумал и кивнул:
-- Надеюсь. Я не хотел бы иметь вас врагами.
-- Тогда давайте сверим позиции...
III
В эту ночь нам так и не удалось поспать. Пока бегали к причалу Кити за глиссером, пока собирали по берегу команду "Р-35", пока связывались с диспетчером порта и вызывали спасательное судно, чтобы сдернуть буксир с мели, прошло не меньше двух часов. Ларнакский порт жил ночной приглушенной жизнью, а пригород словно бы вымер.