— Если бы ты рассказал что-то смешное или необычное, то я, может быть, дала бы тебе аванс. А так, извини.
— Ты, то есть вы. Вам не совестно?! Старая, беспомощная старушка… — начал Бобер с возмущением.
Но я его остановила, предупредив:
— Не советую меня стыдить. Я ведь могу обратиться к кому-нибудь другому. Я тебе не Машка, у которой можно дернуть лопату. Фильтруй базар.
— Нет-нет, я ничего, — испуганно ответил Бобер. — Скажи, че надо, я сделаю в лучшем виде. Отвечаю.
— Надо проверить, кто мог похитить одну тетку — Бурсову Розу. Работала в детдоме и в университете. Проверь шалманы там, хаты. Вдруг повезет, — сказала я, не питая больших надежд. — Ты же знаешь, кто контролирует район университетского городка, вот и потрись среди них, послушай. Ее фотографию я пришлю тебе по почте. Справишься?
— Трудная работа. Кто по таким делам трепаться станет? Я даже не знаю, — пробормотал Бобер озадаченно.
— Легкую работу я бы сама сделала и не просила бы всяких мудаков, — заметила я с нажимом. — Говори, берешься или нет!
— Ладно, попробую, — вяло ответил Бобер. — Если что узнаю, как тебе позвонить?
— Я сама с тобой свяжусь, — бросила я. — Пока! — и отключилась. Затем я взяла фотографию Розы Бурсовой, отсканировала и распечатала четыре экземпляра — один для Бобра, остальные — для себя, показывать при расспросах. Когда закончила, пришло сообщение от Юзера. Оно содержало список отчисленных студентов факультета психологии в количестве четырех человек с адресами, особыми приметами и фотографиями.
«Знаешь, где нашел?» — поинтересовался хакер.
«В базе данных милиции», — догадалась я.
«Точно, в университете ни хрена не нашел. Потом вспомнил, что данные по отчисленным студентам передаются в военкомат. Проверил — тоже ничего. Потом вспомнил, что тех, кто уклоняется от призыва, ставят в розыск. Проверил — верняк!»
«Юзер, а ты часом сам от армии не скрывался?» — поинтересовалась я.
«Нет, меня по плоскостопию комиссовали», — написал Юзер.
«Сделаю вид, что поверил», — ответила я.
Попрощавшись с Юзером, я распечатала фотографии студентов, а на обороте каждой — карточки с данными, потом всю полученную информацию сбросила на пустую дискету, обнаруженную на столе у Бурсова. Я не заостряла внимания Юзера на одном аспекте проблемы поиска отчисленных. В милицейской базе данных он отыскал только тех, кого можно призвать, но оставались другие, со всевозможными отсрочками по здоровью и семейному положению. К тому же отчисленные девушки не подлежали призыву по определению. Придется теперь самой наведаться в университет, но уже завтра. Юзер пришлет остальную информацию. Там будет видно.
Выключив компьютер, я прошла на кухню.
— Что готовим, Олег Николаевич?
Бурсов в термоизоляционных рукавицах, с лопаткой замер у сковороды и испуганно обернулся:
— А, это вы. — Он ткнул лопаткой в шкворчащую на сковороде розовую жижу — яичница с ветчиной и помидорами.
— Вот, значит, она как выглядит, — протянула я глубокомысленно.
— Надеюсь, не откажетесь? — робко улыбнулся Бурсов. — Я приготовил на двоих.
— Спасибо, но, к сожалению, ужинать вам придется в одиночестве, — ответила я так, будто огорчена до невозможности тем, что не смогу попробовать его стряпню. — Надо бежать. Расследование не ждет. Теперь насчет дополнительных мер безопасности. Вы не против, если я сама позвоню, договорюсь о постановке вашей квартиры на сигнализацию?
— Конечно, звоните. Я в этом не очень разбираюсь, так что вы сами, — обрадовался Бурсов.
— Оружие в доме есть? — спросила я.
— Да, я же охотник. «Иж» двустволка.
— Хорошо. Соберите свой «Иж», чтобы был готов к применению. Зарядите дробью, и, если полезут через балкон, не раздумывая стреляйте, — посоветовала я. — А больше бояться нечего.
А еще, если вдруг соседи начнут заливать или дом загорится, вызывайте милицию и, если возможно, выходите из дома только в их сопровождении и обязательно звоните мне.
— Хорошо, — кивнул Бурсов.
На кухню осторожно заглянул Цезарь. Я с опаской покосилась на него, но пес в этот раз не стал на меня лаять, проверив свою миску, он вскоре убежал назад в гостиную.
Я показала Бурсову дискету.
— Вы не против? Мне она срочно была нужна скинуть информацию.
— Да ради бога, — махнул рукой Бурсов.
Я спрятала дискету в сумку. Затем перед уходом я еще раз прочла Бурсову лекцию, как он должен себя вести. Олег Николаевич вроде бы все понял. Созваниваться решили через каждый час. Если вдруг возникнут какие-нибудь проблемы, то подопечный должен был в разговоре произнести условную фразу: «У меня все в порядке».
Бурсов предложил другую: «В Багдаде все спокойно», однако я ему намекнула, что бандиты, приставившие пистолет к его голове, за такой шутливый пароль могут вышибить мозги. Поразмыслив, подопечный согласился.
Мы попрощались до завтра. Я обещала заехать к восьми.
Глава 4
Многорукого бога Шиву окутывала легкая дымка от тлевших благовоний в чашах, по одной в каждой руке.
— Просто потрясающе! — прошептала я, стараясь, чтобы мой голос звучал соответствующе, посмотрела на тетю и закашлялась, выдавив из себя: — Только дыма многовато.
— Женя, так и должно быть, — заверила меня тетя Мила, подбросив в одну из чаш щепотку какой-то травы. — Видела бы ты, что у них в храмах творится.
— Представляю. — Я встала, потерев глаза, которые начали слезиться от дыма. — Пойду я, у меня дела.
— Погоди. — Тетя схватила меня за руку. — Дела подождут. У меня есть для тебя сюрприз. Ты ужинала?
— Нет, но я поужинаю в каком-нибудь кафе. Мне с одним человеком надо встретиться, — попробовала я улизнуть от ее сюрприза. После тетиного отдыха в Индии я побаивалась того, что она мне преподнесет. Эту чертову статую я едва дотащила от машины до квартиры. А от благовоний в комнатах не продохнешь. Что дальше?
— Пойдем на кухню. — Тетя Мила потащила меня за руку. Я что-то бубнила, вяло сопротивляясь, но тетю было не остановить. Рассказывая мне о том, как в древние времена люди спасались от чумы курением ладана, она завела меня на кухню и показала украшенного овощами и зеленью целого жареного поросенка. Вот это да!
— Что, индийский рецепт? — спросила я, с удивлением глядя на блюдо, которое выглядело как настоящее произведение искусства.
— Не напоминай мне об индийской кухне! — воскликнула тетя, бледнея. — Я думала, что умру. Торговец сказал, что никто не уезжает из Индии, не попробовав эту штуку. Однако я думаю, что переводчик ошибся. Торговец сказал, что, кто попробует, тот больше не уезжает никуда.
— Ой, тетя, у индусов просто слишком острая кухня, твой желудок не перенес этого, — высказалась я, подсаживаясь к столу. — Я вообще-то свинины не ем.
— Это молочный поросенок, — нахмурившись, сказала тетя Мила, хватаясь за тарелку и нож. — Он еще теплый.
— Мне немного, — попросила я. Тетиного «немного» хватило бы и на троих.
Орудуя ножом и вилкой, я обдумывала стратегию дальнейших действий. На завтра я запланировала посещение «Защиты детского счастья», потом университета, а сегодня позвоню Валерию Игнатьевичу, узнаю про академика. Если что, можно даже к нему заехать потолковать. Может, академик знает, кто его подставил. Шанс, что он действительно вымогал деньги, ничтожен.
Воображая, что я ее действительно слушаю, тетя Мила рассказывала, как она готовила поросенка, чтобы отпраздновать свое возвращение из индийского ада.